Книга Самодержавие и конституция - Кирилл Соловьев

Выборы в Первую Думу прошли практически без вмешательства правительства. Полицейские, присутствовавшие на митингах, редко пытались влиять на ход собрания. Кадет Н. М. Кишкин рассказывал, как к нему обратился городовой, обязанный следить за порядком, который сконфуженно попросил разрешения присутствовать на митинге. Полицейский оказался давним пациентом Кишкина по невропатологической клинике: раньше он скрывал от врача место своей службы. Кишкин не стал возражать и указал ему место за столиком. Полицейский сел за него и за время собрания не издал ни звука. Это был не единичный случай. Полиция была столь терпимой к митингующим, что не обращала внимание на речи тех, кто говорил о преступной деятельности правительства.

Во время выборов во Вторую Думу власть была намерена не совершать прежних ошибок. В июле 1906 года Столыпин докладывал императору: «Правительству следует отрешиться от того безразличия, с которым оно относилось до сих пор к ходу выборов, и на будущее время самому выступать на них стороною. Необходимо всеми средствами поддерживать умеренную столичную и местную печать, не останавливаясь в этом отношении ни перед какими затратами. Необходимо заранее наметить на местах тех кандидатов в члены Государственной думы из числа умеренных партий или внепартийных, которые представлялись бы наиболее желательными с точки зрения правительства, и кандидатов этих поддерживать на выборах всеми не противными закону способами, снабжать их, равно как приверженные правительству и вообще умеренные партии и средствами для избирательной борьбы. Необходимо разъяснить всеми способами всем зависимым от правительства лицам обязанность их поддерживать в этом деле правительство и отношение свое к этим лицам определять в соответствии, между прочим, и со степенью поддержки, которую они окажут при выборах… Необходимо содержать, в противовес партийным, правительственных агитаторов, которые выступали бы на всякого рода общественных собраниях, разъясняя всю несбыточность и совершенную непосильность для государства тех имущественных обещаний, которые щедрой рукой расточаются сторонниками крайних партий».

Если бы все эти усилия были напрасными, Думу можно было бы распустить. Правительство все же надеялось дождаться созыва такого законодательного собрания, с которым можно было совместно работать. В феврале 1907 года Столыпин разъяснял публицисту П. А. Тверскому: «Прусской власти, при переходе к представительному строю, пришлось распустить семь парламентов подряд. Что же делать? Разве можно работать производительно, если между правительством и палатами соглашение недостижимо? Приходится терпеливо ждать, пока общество успокоится и образумится настолько, что даст Думе такой состав, который вместе с правительством пойдет к одной цели. Устанут бесплодно фрондировать, когда найдут, что из-под профессионального агитаторства ушла почва; захочется чего-нибудь нового».

Всего было четыре избирательных кампании – в четыре Думы. С каждыми новыми выборами правительство было все более настойчивым в своем желании провести необходимых депутатов. Такого рода деятельность требовала навыков, знаний и даже талантов. Одним из незаменимых специалистов по выборам среди российских чиновников был С. Е. Крыжановский. По этой причине в сентябре 1911 года новый премьер-министр В. Н. Коковцов просил назначить Крыжановского на должность государственного секретаря, несмотря на антипатию к нему государя: «По уполномочию покойного статс-секретаря Столыпина на сенатора Крыжановского возложено все сложное дело подготовления выборов в Государственную думу, имеющих произойти в 1912 г. Ему же предоставлено распоряжение всеми сравнительно значительными негласными основными средствами. Передача этого щекотливого и сложного дела другому лицу, недостаточно подготовленному и не отличающемуся такой ловкостью, как сенатор Крыжановский, – может принести правительству крупное разочарование. Для устранения их было бы крайне желательно не отделять этого лица от активной правительственной деятельности, а с этой целью всего более желательно было бы назначить его на должность государственного секретаря».

У правительства был широкий арсенал средств влияния на исход выборов. Например, Сенат мог разъяснять нормы законодательства, устраняя таким образом неугодных кандидатов. В ходе выборов во Вторую Думу, благодаря сенатским разъяснениям, было исключено двойное представительство крестьян, часто голосовавших сразу по двум куриям – крестьянской и землевладельческой. Сенат уточнил понятие «квартира», наличие которой предусматривалось избирательным цензом. Боролись с разнообразными фиктивными цензами. Жертвой Сената стал и лидер партии кадетов П. Н. Милюков. Он баллотировался в Думу как приказчик книжного склада «Общественная польза», что явно не соответствовало действительности. Сенаторы проявили в этом вопросе принципиальность даже вопреки просьбам Крыжановского, который полагал, что в Думе Милюков может оказаться менее вредным, чем вне ее.

Основная работа по «правильной» организации выборов падала на местные власти. В июле 1912 года, в преддверии избирательной кампании в Четвертую Думу, полтавский вице-губернатор Я. Г. Гололобов писал одному из лидеров правых А. С. Вязигину: «Главное, на чем теперь сосредотачивается внимание – выборы в Государственную думу. Здесь на этот счет твердо: ни один левый не пройдет, также не будет и „октябрей“ гучковского типа»[4]. В январе 1913 года костромской губернатор П. П. Шиловский жаловался князю В. П. Мещерскому на свои несчастья. Виной всему был товарищ министра внутренних дел А. Н. Харузин. Он требовал, чтобы губернатор гарантировал избрание в Думу правых. Шиловский полагал, что для этого не было предпосылок. Харузина это не смущало: он предлагал создать их. Видимо, Шиловский был прав: несмотря на все усилия правительства депутатами стали кадеты, социал-демократы и трудовики. Но губернатор был наказан: переведен в Олонецкую губернию.

Черниговский губернатор Н. А. Маклаков (впоследствии министр внутренних дел) был одним из самых активных на этом поприще. Несколько подчиненных ему чиновников только и занимались избирательной кампанией. И сам губернатор работы не боялся: лично объездил всех городских голов и уездных предводителей дворянства. Помощник Маклакова Скаржинский редактировал списки избирателей. При желании он мог исключить ту или иную фамилию, воспользовавшись любым предлогом: например, переменой адреса или задолженностью по уплате квартирного налога. В ряде случаев избирателям приходилось доказывать свое право участвовать в выборах; это делали, конечно, не все. Списки избирателей были опубликованы с недельным опозданием, что затрудняло их обжалование.

Немалой изобретательностью в деле проведения выборов в Четвертую Думу отметился нижегородский губернатор А. Н. Хвостов. Он был весьма решительным и не собирался реагировать на «выкрики» печати. Хвостов назначил выборы на 8 часов утра. Вечером предыдущего дня он приказал развести мосты через Оку и занять все имевшиеся лодки до 10 утра. Таким образом, заречная – рабочая – часть Нижнего Новгорода была изолирована. «Напрасно они (рабочие. – К. С.) метались по берегу и звали лодочников. В 10 часов по одиночке стали появляться лодки, начали наводить мост. Выборщики бросились в город, но оказалось поздно. Выборы уже были закончены…»