Книга Убийство в Невском переулке - Игорь Москвин

— Рядом, — ответил Иванов, — пройдемте.

Но и там порядок, ни крови, только приготовлены кухаркой продукты — почищенные лук и морковь, капуста и свиной окорок, моченые яблоки, брусника, но все-таки заметно, что все в спешке бросила и сбежала.

Рядом с кухней находилась комната хозяина, Федьки Веселого. Она была небольшой, всего-то широкая разобранная кровать, резной шкаф со стеклянными дверцами, за которыми виднелись графины, стаканы, рюмки, фужеры, рядом большой кованный железными узорчатыми пластинами сундук, теперь стоявший с открытой крышкой и сложенными внутри дорогими вещами, казалось, их приподняли и положили на место, в углу стоял массивного вида сейф с открытой дверцей. Путилин заглянул внутрь, там было пусто.

Федька лежал поперек кровати. Складывалось впечатление, что ранее неизвестные держали его — один за ноги, другой за руки, хотя Веселый и был не маленького роста, да и силенкой обладал не малой. На белой рубахе напротив сердца расплылось пятно крови, теперь подсохшее и ставшее коричневым. Начальник сыскного отделения наклонился над лицом хозяина, осматривая открытые с некоторым удивлением глаза.

— Теперь на второй.

На втором этаже ничего любопытного не было, только четверо убитых, и то складывалось впечатление, что смерть настигла четверых внезапно, словно они не ожидали ее, даже улыбались, словно…

— Так, видимо, и есть, — произнес Путилин. — Скорее всего, так и было, — вполголоса добавил он.

Надворный советник не выказывал любопытства. Он знал: Иван Дмитриевич сам все расскажет и даст указания в нужный час, наверное, ухватил, как говаривал, за кончик веревочки.

ПРИСТАВ ОСТАЛСЯ НА крыльце, ранее отговорившись тем, что насмотрелся на войне убиенных и сейчас не жаждет видеть таковых вновь.

Иван Дмитриевич вышел во двор, свежесть морозного дня окутала прозрачным воздухом. Путилин глубоко вздохнул, словно в доме не хватало воздуха для дыхания из-за витающей смерти.

Умолкли даже полицейские, стоящие у ворот, чтобы никто из посторонних или любопытствующих не проник в дом. Глаза присутствующих были направлены на начальника сыскной полиции, не иначе ждали, что он сведет брови к переносице и… укажет перстом на преступников.

— Что могу сказать, любезный Александр Иванович, — Иван Дмитриевич и в самом деле выглядел расстроенным, то ли от свалившейся напасти в виде пяти трупов, то ли по причине того, что преступления, совершенные в губернии, теперь приданы в расследование столичной полиции, то ли по причине плохого самочувствия, — пять загубленных жизней — это не кража из кармана полтинника. Надеюсь, что злодеи, а их здесь, — он указал на дом, — было трое, скоро будут в кандалах.

— Как? — перебил исправник Ивана Дмитриевича, но так и не договорил.

— Следы.

— Но ведь…

— Совершенно верно, господин поручик, надо обращать внимание на мелочи, которые в нашем деле имеют первостатейное значение. Вот вы стояли на крыльце, затоптали все следы, а ведь могли бы обратить внимание, что Кожемякин, хозяйский цербер, вышел на крыльцо встречать гостей, которые, к слову, пришли не только грабить Федьку Веселого, ибо у него есть чем поживиться, но и пустить кровь. Первой жертвой стал вышибала, он встретил дорогих гостей у порога, даже сам вышел на крыльцо, чтобы их пропустить вперед. О чем толкует сей нам факт?

Авчинников пожал плечами.

— Знакомы они были или, по крайней мере, вышибала Кожемякин знал по меньшей мере одного из них и с почтением отнесся к гостю.

— Скорее всего.

— Не знаю, кто нанес смертельный удар, но вышибалу зарезали ударом в сердце, крови не брызнуло, видимо, Иван был одет в накинутый на плечи тулуп; в последнюю секунду, когда убийца выхватывал из груди Кожемякина нож, тот схватился за лезвие и порезался, видите затоптанные алые капли, это и есть кровь вышибалы. Вы осмотрели двор?

Надворный советник открыл было рот, но ничего не произнес под пристальным взглядом Ивана Дмитриевича.

— Снега давно не было, и двор затоптан, но посмотрите где-нибудь у забора или за ним кучу снега, там, я думаю, и лежит бренное тело Ивана Кожемякина. Не могу точно сказать, почему не бросили его в сенях, не знаю. Может, чего-то опасались, не знаю.

— Может… — начал пристав, но осекся.

— Вот мне одно не дает покоя — девицы. Где они, сказать не могу, но смею предположить, что они, как ходовой товар, увезены на продажу в другой дом терпимости, хотя вести такой гарем очень затруднительно. Сколько их здесь было? — обратился Путилин к исправнику.

— Семь.

— Значит, семь.

— Да, — предвосхищая вопрос начальника сыскной полиции, исправник сказал: — Среди убиенных ни одной из них нет.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Убийцы заглянули на кухню, потом прошли в комнату Федьки, он, видимо, поднялся и успел натянуть на себя портки, значит, пришедшие явились чуть позже пяти. Веселый всегда хвастал, что, несмотря ни на что, просыпался в пять. Поутру он пил чай и начинал заниматься делами. Исходя из вышеизложенных фактов, злодеи явились в пять, когда большинство обитателей сего дома отходит ко сну.

— Но Федька-то поднимался?

— Точно так, вот поэтому мы и можем говорить о времени убийства. Федьку один держал за ноги, навалившись телом, второй — заломил руки, а вот третий схватил за горло и периодически отпускал, я могу предположить, что требовали ключ от сейфа.

— Но его же зарезали?

— Да, но вы видели следы на шее Федьки? — вопросом на вопрос ответил Путилин.

— Я не обратил внимания.

— На шее багровые следы и маленькие пятна крови там же, убийца не только душил, но и колол в шею, а когда узнали то, что им требовалось, Веселый стал им не нужен.

— А остальные убитые?

— Они могли кого-то опознать, вот поэтому преступники и не пожалели свидетелей.

— А девицы?

— Вот они пока в мою схему убийства не укладываются, но, думаю, мы совместными усилиями найдем ответ на столь животрепещущий вопрос. Так что в первую очередь необходимо искать частых и дорогих гостей сего заведения, не просто дорогих, а знакомых Федора. Вы обратили внимание, что вещи в сундуке не выброшены на пол. Значит, убийца знал, в каком углу, под какой одеждой лежало что-то ценное, может, купленное недавно, может, деньги… да, скорее всего, деньги.

— Почему вы так думаете?

— Так посудите сами, Федор, хотя личность была общительная, но, как и всякий человек, не любил, когда ему глазели в спину при открытии сейфа, а значит, деньги на насущные нужды держал тут же, чтобы далеко не лазить. Допустим, в сундуке.

— Может быть.

— Убийца знал сей факт хорошо, ибо сам сбывал краденое Веселому.

— Похоже на правду.