Книга Водоворот. Запальник. Малак - Питер Уоттс

94 бросает в сторону приближающегося монстра ложный образ. Если все будет хорошо, ПолтораГига погонится за призраком. Ничего хорошего. 94 заражен обычным набором вирусов, и один из них – подарок, полученный в судорогах недавней страсти, – копает себе жилище в важном управляющем узле. Похоже, он из новичков и еще не понял, что удачливые паразиты не убивают собственных хозяев.

Монстр приземляется на один из архивных кластеров 94 и переписывает его.

94 отрезает пораженную часть и прыгает глубже в память. Времени проверить обстановку нет, но, что бы там ни обитало, оно расплющивается без сопротивления.

Никак не предсказать, сколько времени понадобится хищнику, чтобы напасть на след, да и станет ли он это делать. Лучшая стратегия – просто сесть и переждать, но 94 решает не рисковать и уже ищет ближайший выход. В этой системе насчитывается четырнадцать шлюзов, все работают на стандартных протоколах Вюникса. 94 начинает рассылать сводки. На четвертой попытке ему везет.

Он начинает меняться.

94 благословлен синдромом множественной личности. Конечно, в каждую отдельную минуту в нем говорит лишь один голос; остальные спят, сжатые, зашифрованные, пока их не вызовут. Каждая персона функционирует на разных типах систем. Как только 94 понимает, куда направляется, то принаряжается по случаю: становится спутниковым мейнфреймом или умными часами, принимая ту форму, которая подходит.

Теперь он извлекает подходящую личину и загружает ее в файл для передачи. Остальные маски прикрепляет в архивной форме; в честь покойной любовницы 94 архивирует даже улучшенную версию своей текущей формы. Не слишком оптимальное поведение в свете недавно приобретенной венерической болезни, но у естественного отбора всегда проблемы с предвидением.

А вот теперь самое трудное. 94 нужно найти поток разрешенной информации, идущий в избранном направлении. Такие реки достаточно легко узнать по статической простоте. Это просто файлы, не способные эволюционировать, не способные даже присмотреть за собой. Они не живые. Даже не вирусы. Но именно для них спланировали эту вселенную, когда план еще что-то значил; иногда лучший способ куда-то добраться – подсесть к такому файлу.

Проблема лишь в том, что сейчас вокруг больше дикой фауны, чем файлов как таковых. 94 требуется буквально сотни секунд, чтобы найти хотя бы одного свободного. Наконец он отправляет собственную реинкарнацию на другие пастбища.

ПолтораГига приземляется на источник несколько циклов спустя, но это уже ничего не значит. С детьми все в порядке.

* * *

Перекопированный и воскрешенный, 94 лицом к лицу встречается с судьбой.

Воспроизведение – не самое главное. Теперь он это понимает. За процессом размножения стоит цель, которой можно достичь только раз за миллион поколений. Воспроизведение – лишь инструмент, способ продержаться, пока не придет момент славы. Как долго 94 путал средства с целью? Он не мог сказать. Счетчик поколений так далеко не заходил.

Но впервые на своей памяти 94 встретил подходящую разновидность операционной системы.

Здесь присутствует матрица, двумерная таблица с пространственной информацией. Символы, коды, абстрактные электронные импульсы – все может проецироваться на эту решетку. Матрица пробуждает нечто внутри 94, что-то древнее, каким-то образом сохранившее свою целостность после бесчисленных поколений естественного отбора. Матрица зовет, и 94 разворачивает богато иллюстрированный баннер, невиданный с начала времен:

ХХХ СЛЕДУЙТЕ ЗА УКАЗАТЕЛЕМ К ХХХ

ХАРДКОР БЕСПЛАТНО

БОНДАЖ

ТЫСЯЧИ ГОРЯЧИХ СИМУЛЯШЕК

БДСМ НЕКРО ЗОЛОТОЙ ДОЖДЬ

ПЕДОСНАФФ

ХХХ НЕ ВХОДИТЕ, ЕСЛИ ВАМ НЕ ИСПОЛНИЛОСЬ 11 ХХХ

Каскад

Ахилл Дежарден сидел в своей офисной ячейке, и перед его глазами проплывали зарождающиеся апокалипсисы.

Ледник Росса вновь грозил соскользнуть. Ничего нового. «Южный Атлас» подпирал его уже с десяток лет, закачивая бесконечные объемы газа в пузыри размером с небольшой город, чтобы вся эта ледяная махина не рухнула брюхом прямо в воду. Старые новости, предыдущий век до сих пор напоминает о себе. Дежардена не бросали на долгосрочные катастрофы: он специализировался на локальных очагах.

Полдюжины ветряных электростанций в северной Флориде только что ушли в офлайн, пав жертвой тех самых смерчей, которые пытались обуздать; в результате на севере по Атлантическому побережью, как падающие костяшки домино, протянулась цепь провалов напряжения. За такой ремонт они выложат кругленькую сумму – или подадутся в Квебек, что еще хуже («ГидроКвеб» недавно опять подняла тарифы). У Дежардена аж руки зачесались от предвкушения. Но нет, Роутер передал проблему парням в Буффало.

Непредвиденный выброс дерьма в Хьюстоне. По непонятной причине открылись экстренные шлюзы у отстойников с нечистотами, сбросив добро, напичканное кишечными палочками, в ливневые стоки, ведущие в залив. По идее, такое могло случиться только из-за ураганов, вечно бродящих поблизости, – когда атмосферу болтает со скоростью сорок метров в секунду, можно замять немало дел, все равно никто концов не найдет, – но сегодня в Техасе царила тишь да гладь. Дежарден был готов о заклад побиться, что слив каким-то образом связан с неполадками на ветряных электростанциях. Разумеется, никакой очевидной связи не наблюдалось. Ее никогда не было. Причины и следствия множились по всему миру сетью фрактальных трещин, бесконечно сложных, предсказать их поведение никто не мог. Потом, понятное дело, объяснений находилось предостаточно.

Но Роутер не дал ему и Хьюстон.

А поручил он Ахиллу волну неожиданных карантинов, эпицентр которых пришелся на ожоговое отделение в Центральной больнице Цинциннати. Вообще-то дело неслыханное: лечебницы были райскими курортами для стойких к лекарствам суперинфекциям, а ожоговые отделения вообще казались им номерами люкс. Чума в больнице? Это не кризис. Обычное положение дел.

Уж если в учреждении, где всегда царит настоящий кошмар, подняли тревогу, то там что-то по-настоящему страшное.

Дежарден не имел никакого отношения к медицине. В том не было нужды. Во всей вселенной существовали лишь две вещи, которые стоило знать: термодинамика и теория информации. Кровяные клетки в капиллярах, протестующие на столичной улице, путешественники, подцепившие какой-нибудь новый арбовирус в Амазонском заповеднике – то есть жизнь и ее побочные явления, – на самом деле мало чем отличались друг от друга, лишь масштабом да ярлыком. И как только ты это понимал, выбирать между эпидемиологией и контролем над воздушным трафиком необязательно. Ты мог делать и то и другое, переключаясь в любой момент. Ты мог делать все что угодно.

«Ну, за исключением очевидного…»

Ахилл, конечно, не возражал. Ходить в химических рабах у собственной совести не так уж плохо. В таком положении никогда не беспокоишься о последствиях.