Книга Галерея Боргезе - И. Кравченко

Джованни Джироламо Савольдо (около 1480 — после 1548) Товий и ангел 1542. Холст, масло. 96x126

Художник из Брешии Савольдо развивал в своем искусстве традиции венецианской живописи, находясь под влиянием Джорджоне и Тициана. В этой картине он обратился к сюжету из неканонической книги Библии о том, как Товий, чья семья обеднела из-за болезни отца, Товита, решил по дороге к человеку, который должен был его отцу деньги, вымыться в реке и увидел в ней рыбу. Спутник Товия сказал, чтобы он хватал эту рыбу: ее желчь способна исцелить слепого Товита. Впоследствии оказалось, что тот, кто сопровождал юношу, был архангелом Рафаилом.

Подобно большинству художников, Савольдо так изобразил шедшего с Товием, что у того не может быть сомнений, кто идет с ним: распростертые за спиной крылья выдают принадлежность его спутника к небесным силам. Спокойным и властным жестом Рафаил указывает, что надо делать, своему подопечному, который опустился на одно колено. Эта поза является не только положением человека, хотевшего нагнуться к воде, но и выражает преклонение перед божественной волей.

Состояние душевного трепета героя передано в картине и при помощи пейзажа: художник следовал традиции венецианских мастеров, особенно Джорджоне, наделять природу человеческим настроением. Закатное небо, которое видно в проеме между темными деревьями, горит последними лучами солнца, и спускающаяся на землю тьма полна волшебства. В своей работе Савольдо передал ощущение высокой тайны, присутствующей в истории Товия.

Николо делль Abate (около 1510–1571) Охота на оленя 1550–1552. Холст, масло. 116x159

Делль Абате, создававший декоративные полотна и фрески, вероятно, написал эту картину для замка герцогов д'Эсте в Ферраре. Влияние куртуазной культуры, царившей при дворе просвещенных властителей, чувствуется и в данной работе, где изображены кавалеры и дамы во время такого традиционного для аристократии развлечения, как охота на оленя.

На первом плане представлены всадники, они смотрят туда, где разворачивается кульминационный момент охоты: загнанного в реку зверя окружили люди в лодках и собаки, прыгнувшие в воду. Слева на травке сидят дамы, которым один из кавалеров указывает на происходящее. Несмотря на то что фигуры людей и коней небольшие, художник выписал детали нарядных костюмов и упряжи, а также в подробностях изобразил архитектуру, деревья, траву. Манера его письма отличается тщательностью, свойственной живописи кватроченто.

Раскинувшийся на полотне сияющий пейзаж, в котором видна каждая травинка и волна в реке и в то же время отмеченный космическим размахом, напоминает картины нидерландских мастеров и представителей дунайской школы живописи, особенно Альбрехта Альтдорфера. Это пейзаж реалистический и романтический одновременно, отсюда и впечатление сказки, создаваемое этим ландшафтом и таинственным городом вдали. Но данный холст — образец живописи маньеризма, в нем чувствуются изящество и стремление художника к игре.

Пеллегрино Тибальди (1527–1596) Поклонение Младенцу Христу 1548. Холст, масло. 159x106

Живопись болонского художника Тибальди, работавшего в разных городах Италии, отмечена влиянием Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонарроти и маньеристов, что и отразилось в этой картине.

Богоматерь на ней напоминает мадонн Леонардо и обликом, и тем, что Она существует здесь словно в ином, нежели остальные участники сцены, измерении. Мария погружена в себя и выглядит не замечающей того, что происходит вокруг. Поэтому, несмотря на то что композиция предельно уплотнена, вокруг Мадонны существует свободное пространство. Поклоняющиеся Младенцу вызывают в памяти персонажей расписанного Микеланджело плафона Сикстинской капеллы. Их мощь и сложные позы привлекли Тибальди в первую очередь, потому что это давало возможность наделить полотно экспрессией, что уже являлось маньеристическим приемом.

Соединение в одной картине живописных стилей столь разных художников Высокого Возрождения было особенностью того времени, когда великая эпоха уже становилась историей.

Якопо Бассано (1510–1592) Поклонение пастухов 1553–1554. Холст, масло. 76x94

Работы Якопо Бассано, чья живопись относится к венецианской школе, — красочные, многофигурные и наполненные движением. В них присутствуют черты маньеризма и заметно веяние барокко, хотя еще и легкое. Мастер любил плотные композиции с персонажами, изображенными в сложных позах, которые в его картинах выглядят естественными.

Так, Богоматерь в этом «Поклонении пастухов» стоит вполоборота к зрителю, и данный ракурс позволил художнику передать Ее тонкий и нежный профиль, трепетность и изящество. В то же время с фигур Марии и стоящего за Ее спиной Иосифа в картине начинается сложное движение, которое идет от Богоматери к Младенцу, затем к пастуху, развернутому боком к передней плоскости холста, и возвращается, описав «восьмерку», к началу. Несмотря на то что изображено всего несколько пастухов, создается впечатление, что пришедших поклониться Младенцу много. На полотне буквально нет свободного места: Бассано поместил сюда овец, собаку, сторожившую стадо, а теперь свернувшуюся калачиком в углу, присутствовавших при рождении Иисуса вола и осла. Это произведение вызывает в памяти слова из 150-го псалма Давида: «Все дышащее да хвалит Господа!»

Возвышенное внутреннее состояние пастухов вторит тому тонкому, лирическому настроению, которое создают образы Богоматери и Младенца, а также вечереющий пейзаж вдали.

Творчество Якопо Бассано продолжает традиции того направления венецианской живописи, которое отмечено повышенной праздничностью. Эту линию развивали Джентиле Беллини, Витторе Карпаччо, Тициан и Паоло Веронезе. В данной картине, которую художник написал в соавторстве с сыном Леандро, сам сюжет помог создать яркое, многоголосное и в то же время лиричное по духу полотно.

Якопо Бассано (1510–1592) Поклонение волхвов 1576–1580. Холст, масло. 125x140

Почти весь его первый план занят волхвами, которые «шумною толпой» на конях, ослах и верблюдах приехали из дальних стран поклониться родившемуся Спасителю. Младенец сидит на коленях у Марии, позади стоит святой Иосиф, а перед ними экзотично одетые люди разбирают привезенные подарки, чтобы поднести их Христу. Вся картина проникнута тем приподнятым настроением, которое обычно вносят с собой гости. Сочные, глубокие цвета, играющие множеством оттенком, создают удивительный колорит, характерный для венецианской живописи.