Книга У мечты должны быть крылья - Юлия Кривопуск

— Да уж куда ему с журналистской зарплатой в машинах понимать! В своей Москве только на метро небось и ездит… Славка! — выпрямился в кресле Васильич.

— Что? — дёрнулся тот.

— Где обещанный холодный воздух? Я сейчас закиплю тут к чёрту! Минута уже прошла!

— Он дует, Степан Васильич, — засуетился Воробьёв. — Просто пока тёплый, не остыл ещё. На улице слишком жарко. Может, вам пока окошко открыть?

— Вот ещё — буду я пылью дышать. — Шеф недовольно осел назад. И после паузы продолжил: — Ну, от квартиры твой брат точно обалдел! — уверенно заявил он.

— От квартиры — да, — согласился Славка. — «Твоя, что ли?» — спрашивает.

— А ты чего?

— А я говорю: «Да, моя!»

— Поверил? — усмехнулся генеральный.

— Да я потом сам признался, что не моя.

— Ну и зря. Пусть бы думал, что ты — парень не из простых. Пусть бы обзавидовался! Им, москвичам, полезно ихнее место указывать. А то они больно много о себе думают! Понаедут тут и пальцы загибают, — пропыхтел Васильич.

— Да нет, Сашка не такой, — помотал головой водитель.

— Ну, может, и не такой… Хотя мало верится… А остальные все такие! Сидят там, в своей Москве, жируют. К стране, как пиявки, присосались. Вот и надо им в нос тыкать, что мы тоже люди не бедные!

— Всё равно бы кто-нибудь сказал, что это ваша квартира. Красней потом, — отмахнулся Славка.

— Кто же это скажет? — поднял брови Штырь.

— Да хоть мать моя или бабки на лавочке. А то ещё Миледи, если вдруг заявится.

— Миледи? — Упоминания этого имени шеф явно не ждал, что отразилось на его лице. — При чём тут Миледи?

— Как при чём? — удивился Воробьёв. — А вдруг приедет?

— Нет, не приедет. Не приедет она больше. — В голосе генерального послышались грустные нотки.

Славка уловил интонацию и заботливо глянул на шефа в зеркало заднего вида.

— Жалеете, Степан Васильич?

— Нет, — отрезал тот. Но потом засомневался: — А вообще, не знаю… Весело с ней было. Заводная баба. Как выпьет, на столах выплясывать любила. Помнишь, как тогда, в ресторане этом?

— В «Кипарисе»? — услужливо подсказал водитель.

— Да-да, в «Кипарисе»!

* * *

«Миледи» было прозвищем одной известной в своё время актрисы, блиставшей в молодости в советских фильмах, а ныне исчезнувшей с экранов. Несколько лет назад она объявилась здесь, в курортном городе. Занесло её сюда ветром путча, дефолта, безработицы и прочих несчастий. В те годы, в начале 90-х, киноиндустрия новой России пришла в упадок. Алису Павлову, как и многих других актёров, перестали приглашать на съёмки. Будучи невостребованной в профессии, она уехала из Москвы. Как и зачем она попала на Черноморское побережье, не знал никто. Зато здесь, на курорте, бывшая звезда советского кино ухватила удачу за хвост — ей подвернулся Штырь. «Миледи», как её прозвали местные жители за красоту, строптивый нрав и житейскую хитрость, свой шанс не упустила. Став любовницей Васильича, она опустошала его кошелёк регулярно и на весьма крупные суммы. Но тот об этом нисколько не жалел. Взамен Алиса устроила в жизни директора завода настоящий праздник — организовала кинофестиваль. Её не смутил даже тот факт, что на Черноморском побережье уже активно существовал сочинский «Кинотавр». Миледи придумала своё название, хотя и неоригинальное — «Кинокараван» — и начала действовать.

Наприглашала массу знаменитых актёров и режиссёров, которые взяли да и согласились приехать.

Десять дней побережье сотрясали шумные банкеты, фейерверки, пьянки и гулянки. Почему-то именно так Миледи представляла себе кинофестиваль. Она сумела напоить всех, причём к утру мало кто вспоминал, а зачем он, собственно, сюда приехал. Позабыли и про фильмы. Впопыхах, между попойками, присудили кому-то Гран-при и пошли отмечать это событие в ресторан.

Васильич, как спонсор, играл в этом предприятии главенствующую роль. Ему страшно нравилось находиться среди звёзд, закатывать для них банкеты и сутками напролёт пить с ними на брудершафт. Чувствовать, так сказать, свою причастность к большому искусству, сеять разумное, доброе, вечное. Вся эта фестивальная кутерьма тогда встала Штырю в копеечку, но он был только рад.

Для интимных встреч с любовницей Васильич прикупил небольшую квартирку и оборудовал там уютное гнёздышко. Алиса милостиво согласилась какое-то время в ней пожить. Но ближе к зиме на курорте ей стало скучно. Бросив и Штыря, и квартиру, она вернулась в Москву.

* * *

— Да-а, тогда она наклюкалась — будь здоров! — хохотнул Славка. — И все её киношники с фестиваля тоже в «отключке» были. Один там, помню, разулся, босые ноги на стол задрал и чёрную икру из банки наворачивал столовой ложкой. Икра из банки сыплется, все на ней подскальзываются и падают. Та-акая куча мала была!

— Точно! — Васильич тоже засмеялся. — Вот как раз тогда Миледи по столам-то и пошла. Дескать, на полу скользко, так я по столу до туалета дойду. И правда почапала! Рюмочки только — дзынь-дзынь — падают! У официантов глаза на лоб! Смехота!

— Ага, народ-то — одни знаменитости собрались. По телевизору та-акие все серьёзные. А тут нате — нажрались, как свиньи.

— Ну так на халяву-то чего не нажраться, — резонно заметил Васильич. — Платил-то кто? Винно-водочный завод. В такую сумму банкетик тот вылился — страшно вспомнить… — Да ну её, эту Миледи! — махнул рукой он. — Укатила в свою Москву, и чёрт с ней. Кстати, ты в курсе, как она улетала?

— Не-а, — помотал головой водитель. — А чё было?

— Чё было… С бодуна, как всегда, глаза еле продрала, глядь — на рейс опаздывает. Пока до аэропорта добралась, самолёт уже на взлётную полосу выруливать начал. Ну она же крутая мадам, у неё сотовый телефон ещё тогда был. Она давай с этого телефона начальнику аэропорта звонить: «Задержи, — говорит, — самолёт, на пять минут, я на борт сяду!»

— Надо же! — удивился Славка. — Я эту сплетню не знал! И что, задержали?

— Какая сплетня! Правда всё! Мне потом сам начальник аэропорта и рассказывал! — возмутился генеральный. — Задержали — почему нет? Решили «приколоться» напоследок. Трап-то уже отогнали, самолёт на взлётной полосе стоит. Как в него влезешь? Если только сам взлетишь. Весь аэропорт к окнам прилип — что же она делать будет.

— Ну и что она? Требовала, чтобы ей трап подогнали? — Воробьёв был заинтригован.

— Нет, не стала. Догадайся с трёх раз.

— Не могу.

— Лестницу верёвочную ей скинули, она по ней и влезла!

— По лестнице?! По верёвочной?! Мама моя!!! — вытаращил глаза водитель. — Я этого не знал!.. Да как же она смогла?! Это ведь трудно — по верёвочной лестнице… Да-а, даёт Миледи! И что, прямо так, на каблучищах своих, карабкалась?

— Нет, она босоножки скинула и в зубах держала. В люк влезла, а там стюардесса стоит, как соляной столб, ничего сказать не может. А Миледи босоножки из зубов вытащила и говорит: «Чего, мол, смотришь? Шампанского неси!» А та её спрашивает: «Как же вы смогли-то?»