Книга Войны конца Российской империи - Борис Юлин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Д. Пучков: Отлично. Все продумано, буквально все.
Б. Юлин: Да. Теперь мы с Японией остались один на один.
Д. Пучков: Начало интригующее. Неудивительно, что последствия были таковы… Спасибо, Борис Витальевич. Очень интересно.
Д. Пучков: Я вас категорически приветствую! Борис Витальевич, доброе время года!
Б. Юлин: Аналогично.
Д. Пучков: На чем в прошлый раз остановились?
Б. Юлин: Мы поговорили о прелюдии к Русско-японской войне и о том, какими наши страны пришли к моменту начала военных действий. Ну а сейчас, наверное, имеет смысл рассказать о том, какими средствами воевали: о вооруженных силах, оружии и так далее. Казалось бы, вот смотришь на глобус – как любят наши историки, – и видишь огромную Российскую империю и крошечную Японию. Населения там тоже было намного меньше, чем в России, хотя и не настолько, как кажется, когда глядишь на карту: Российскую империю в те дни населяло 170 миллионов жителей, Японскую – 42 миллиона, насколько я помню.
Д. Пучков: Где-то в середине восьмидесятых, помню, я как-то забрался в атлас – такие советские добротные атласы были, – и с удивлением узнал, что на планете 117 миллионов русских и 117 миллионов японцев. Эту Японию возле России-то и не видно, а вот население одинаково примерно сейчас.
Б. Юлин: Сейчас да. Россиян больше, чем японцев, а вот русских, пожалуй, уже даже меньше. Сейчас население Японии составляет около 120 миллионов.
Д. Пучков: Ну даже сорок – все равно хорошо, приличная держава.
Б. Юлин: Вполне, к тому же в это время она достаточно бурно развивалась. После революции Мэйдзи Япония действительно очень солидно прирастала каждый год. Собственно говоря, как Советский Союз при Сталине – темпы развития были аналогичны. Правда, у японцев получился совсем низкий старт: из глубокого феодализма – решительно в капитализм. К этому времени они уже выиграли японо-китайскую войну, получили колоссальную контрибуцию, военные корабли и, собственно говоря, международное признание как почти что белые люди, которые имеют право владеть колониями, а не быть колонией. То есть пробились в ряд ведущих мировых держав. Конечно, если брать в целом, силы России и Японии были слабо сопоставимы, все-таки территория России намного обширнее, экономика превосходила японскую объемами, а население превышало население Японии почти в 4 раза. Но война шла не между Россией и Японией – как если бы Япония пыталась захватить Россию или наоборот. Война была колониальной – решалось, кто будет грабить китайцев. И Япония находилась рядом со спорной территорией – в отличие от России, чьи основные силы были сосредоточены к западу от Урала, от которого еще черт знает сколько пилить на восток до этой Маньчжурии.
Д. Пучков: Извини, я тебя перебью: а в те времена БАМ уже проложили?
Б. Юлин: Нет, проложили Транссиб.
Д. Пучков: Железную дорогу?
Б. Юлин: Да, но это была одноколейка – на легком балласте, с легкими рельсами, предполагавшими ограниченную грузоподъемность поездов и скорость не больше 30 верст в час. К началу Русско-японской войны Транссиб имел пропускную способность шесть пар поездов в сутки.
Д. Пучков: Небогато.
Б. Юлин: Ну и в принципе грузоподъемность тогдашних поездов намного уступала нынешней – эшелоны покороче, паровозики послабее.
Д. Пучков: Соответственно, если транспортировать что-то на кораблях, придется идти от Балтики, или из Черного моря, либо через Суэц…
Б. Юлин: Через три океана.
Д. Пучков: Либо вокруг Африки, черт-те куда. Далеко.
Б. Юлин: Да. Поэтому театр военных действий оказался в значительной мере изолирован. Правда, там имелось определенное русское население и как раз вдоль границы с Китаем были размещены казачьи войска. Но с японскими 40 миллионами эти людские ресурсы, конечно, не сравнить. Таким образом, фронт «висел» либо на море и одноколейной железной дороге, либо просто на «одноколейке», если японцы господствуют на море. Но это с точки зрения логистики. А теперь – о том, что из себя представляли вооруженные силы. Российская империя имела самую большую в это время армию мирного времени, то есть собственно армия составляла около 1 миллиона 100 тысяч человек, а все вооруженные силы – примерно 1 миллион 350 тысяч человек. Для сравнения: японская армия насчитывала в мирное время 160 тысяч человек.
Д. Пучков: Несопоставимо, да.
Б. Юлин: Организация вооруженных сил была следующей. В России действовала всесословная воинская повинность, однако не всеобщая – на всеобщую нашей экономики немножко не хватало. Это включало 4 года срочной службы, после которой солдаты отправлялись в резерв, а потом приписывались к ополчению. Те, кто не призывался на военную службу, сразу зачислялись в ратники ополчения. Это в идеале. Обученных резервов к началу Русско-японской войны у нас было порядка 2 миллионов человек – вдобавок к действующей армии.
Куропаткин, который внимательно изучал Японию и считался до начала Русско-японской войны одним из лучших стратегов, оценивал мобилизационные способности японской армии (с учетом и резервистов, и территориальных войск) в 375 тысяч человек. На самом деле картина была несколько иная. Японцы переняли прусскую систему: 3 года срочной службы, 4 года 4 месяца – в запасе, после чего – резерв. В Японии тоже была всесословная воинская повинность (всеобщую также не тянули), и в итоге в начале войны сумели мобилизовать 600 тысяч человек.
Д. Пучков: Неплохо!
Б. Юлин: Япония была разделена на 12 дивизионных округов, и армию составляли 13 дивизий – 12 пехотных и одна гвардейская, столичная. В каждой дивизии из артиллеристов создавалась резервная бригада. То есть вот 13 дивизий – 13 бригад, не считая кавалерийских частей. Это основа. Из тех, кто находился в резерве и в ополчении, набирались дополнительные части для территориальных войск и резервных дивизий. Таким образом, японцы сумели поставить под ружье больше, чем планировалось по штатной схеме мобилизации. Вот какая картина получается: у нас – 1 миллион 350 тысяч, у японцев – 160 тысяч, но именно на Дальнем Востоке у нас присутствует всего 98 тысяч человек в войсках плюс 24 тысячи человек в пограничной страже, тоже иногда участвовавшей в боях, но подчинявшейся Министерству финансов. Таким образом, у японцев явное превосходство. Все остальные наши ресурсы – это те, кого мы сможем доставить по железной дороге и снабжать при помощи ее же. Подготовлена японская армия была хорошо: до 1902 года ее обучали немецкие специалисты, с 1902 года – английские, с учетом опыта Англо-бурской войны. Наша армия готовилась по своим наработкам, которые уже несколько устарели. Например, японцы вовсю осваивали окапывание на поле боя, а у нас это в серьезные дисциплины не входило. Отрабатывались действия в рассыпном строю: например, если у японцев полк 3-батальонный, то у него 6 рот развертываются в стрелковые цепи, 2 роты во взводных колоннах обеспечивают поддержку, и 1 батальон остается в резерве. У нас была достаточно дурацкая четвертичная система – в дивизии 4 полка, в полку 4 батальона, в батальоне 4 роты, то есть полк насчитывает 16 рот. Из них в стрелковые цепи развертывалось две. Еще 2 роты находятся во взводных поддержках, то есть 4 роты – это первая линия. Четыре роты – это у нас вторая линия в ротных колоннах, то есть фактически в резерве развернутых частей, и еще 2 батальона – также в резерве.
