Книга Таинственная служанка - Барбара Картленд

— Мне часто приходилось менять повязки, — ответила она.

— Для кого-то из твоих близких?

Ничего не ответив, она прикрыла его ногу одеялом и принялась приводить в порядок постель, поправляя подушки. — Я жду ответа, Жизель, — напомнил ей граф.

Она ответила ему улыбкой, в которой появилось что-то озорное.

— По-моему, милорд, нам следует поговорить о каких-нибудь более интересных вещах. Вот, например, вы знаете, что герцог Веллингтон приезжает на открытие новой ассамблеи?

— Герцог? — воскликнул граф. — Кто тебе это сказал?

— Весь город только об этом и говорит. Конечно, он приезжал сюда и раньше, но после Ватерлоо еще здесь не бывал. В его честь хотят устроить иллюминацию, а на Хай-стрит будет воздвигнута триумфальная арка.

— Арки я уже видел, и в них нет ничего интересного, — заметил граф. — А вот герцога буду рад повидать.

— Он остановится недалеко отсюда, в доме полковника Риделла.

— Тогда он, несомненно, придет меня навестить, — сказал граф. — Надо полагать, тебе захочется познакомиться с великим героем битвы при Ватерлоо.

Жизель отвернулась, чтобы убрать корпию и полоски ткани, и граф, к сожалению, не смог увидеть выражение ее лица.

— Нет, — проговорила она, — нет. Я… не имею желания… знакомиться с герцогом. Граф изумленно посмотрел на нее.

— Не имеешь желания познакомиться с герцогом Веллингтоном? — переспросил он. — А я-то был уверен в том, что любая женщина АНГЛИИ чувствовала бы себя на седьмом небе от счастья, если бы бог даровал ей возможность встретиться с героем ее грез! Почему это ты стала исключением из общего правила? Ответом ему снова было молчание.

— Неужели ты не можешь дать простого ответа на простой вопрос? — с досадой осведомился граф. — Я спросил тебя, Жизель, почему ты не желаешь познакомиться с герцогом?

— Давайте скажем так: у меня есть на то… основания, — уклончиво ответила она.

— Более идиотского ответа я еще никогда не слышал! — взорвался граф. — Вот что я тебе скажу, Жизель: моему здоровью сильно вредит то, что со мной обращаются так, словно я безмозглый мальчишка, которому нельзя сказать правды. Говори правду!

— По-моему, милорд, вам уже с минуты на минуту должны принести обед, так что мне хотелось бы пойти к себе в комнату и вымыть руки после перевязки.

Не дав графу времени ответить, Жизель поспешно вышла из комнаты, оставив его в невероятном раздражении. Сначала он испытывал только досаду, но потом развеселился.

— Ну чего ради ей понадобилась такая таинственность? — произнес он вслух. — Не для того же, чтобы заинтриговать меня?

Тут дверь спальни открылась и вошел его камердинер, у которого он сразу же спросил:

— Ну, у тебя есть какие-нибудь новости об этой странной девице, Бэтли?

— Боюсь, милорд, что пока я не смог ничего узнать. Я, если можно так выразиться, поболтал с домоправительницей, но, как она и сказала вашей милости, она ничего не знает. Она взяла эту юную леди без всяких рекомендаций.

От внимания графа не укрылось то, что Бэтли, прекрасно разбиравшийся в людях, говоря о Жизели, употребил слово «леди». Он прекрасно знал, что тот прибегает совершенно к другому тону, когда говорит о тех, кого называет «особой» или «молодой женщиной». Конечно, это только подтвердило то, что граф знал и сам, но в то же время было интересным наблюдением.

Граф заметил, что Бэтли уже перестал обижаться на то, что к Жизели перешло то, что прежде было одной из его обязанностей. При обычных обстоятельствах он очень ревниво воспринимал то, когда за его господином ухаживал какой-то другой слуга, и не выносил, чтобы кто-то хоть отчасти посягал на те особые отношения, которые у них сложились. Но Жизель он, похоже, принял без всякого сопротивления — и граф по достоинству оценил всю неординарность происшедшего.

— Продолжай попытки, Бэтли, — сказал он камердинеру. — Редко бывало, чтобы нам с тобой не удавалось выяснить то, что мы хотим узнать. Помнишь, как ты мне помог в Португалии, когда смог выяснить, куда торговцы спрятали все свои вина?

— Это было намного проще, милорд, — отозвался Бэтли. — Женщины во всем мире одинаковы, и португалки не меньше других любят, чтобы за ними поухаживали.

— Поверю тебе на слово, — ответил граф. Он заметил, как глаза его камердинера заискрились смехом: видимо, он вспомнил очаровательную сеньориту, с которой граф провел несколько приятных ночей, когда они проездом оказались в Лиссабоне.

Мало нашлось бы и жизни графа таких эпизодов, о которых бы не знал Бэтли. Он был полностью предан своему господину, питая к нему уважение и восхищение, доходившие чуть ли не до обожания.

И в то же время его камердинер никогда не проявлял подобострастия и не терял независимости взглядов и суждений.

Бэтли был очень сметлив, и граф знал, что он редко ошибался в своих оценках мужчин и женщин.

— Скажи мне откровенно, что ты думаешь о нашей новообретенной прислуге, Бэтли, — спросил он.

— Если вы это о мисс Чарт, милорд, — ответил Бэтли, — то готов спорить на последнюю рубашку, что она — настоящая леди. Но она что-то скрывает, милорд, и это ее сильно тревожит, хоть я никак не могу понять, почему.

— Именно это нам с тобой и надо узнать, Бэтли, — отозвался граф.

Сказав это, он подумал, что, несмотря на то, что Жизель согласилась с ним обедать с явной неохотой, сам ждет их совместной трапезы с любопытством и нетерпением.

Глава 2

— Куда ты собралась?

Жизель обернулась от столика, с которого только что взяла несколько писем. В другой руке у нее была стопка книг.

— Сначала я зайду на почту, милорд, — ответила она, — и попытаюсь уговорить ленивого почтмейстера, что ваши письма — срочные. В городе все им недовольны, потому что он постоянно задерживает отправление почты. Не знаю только, как мне с ним лучше разговаривать: сурово или заискивающе.

Граф улыбнулся.

— Я не представляю тебя сурово разговаривающей с кем бы то ни было. В твоем случае мягкий подход окажется эффективнее.

— С людьми такого сорта никогда нельзя знать определенно, — сказала Жизель. — А потом ты собираешься отнести книги в библиотеку? — осведомился граф, глядя на приготовленную ею стопку прочитанных книг.

— Я постараюсь подобрать там что-нибудь, что вас развлечет, — озабоченно проговорила она. — Однако вы, ваша милость, очень придирчивы. Хотя библиотека Уильяма — лучшая в графстве, мне трудно бывает найти такие книги, которые пришлись бы вам по вкусу.

Граф ничего на это не ответил. Если говорить правду, то ему просто нравилось критиковать те книги, которые Жизель читала ему вслух, по той простой причине, что ему интересно было узнать ее мнение о самых разнообразных предметах, которые они обсуждали.