Книга Тайный идеал тамплиеров - Делия Стейнберг Гусман

Королю эта идея кажется хорошей, и он предоставляет рыцарям, у которых нет никаких средств к существованию, часть собственного дворца, что находится над тем самым местом, где, как считается, был храм Соломона.

Именно поэтому этих девятерых рыцарей, очень бедных, начинают называть рыцарями Храма, храмовниками, или тамплиерами[1].

Кроме того, монахи Гроба Господня уступают им еще один кусок земли, и наши девять рыцарей обосновываются в этом месте.

До сих пор все идет более или менее нормально, но тут на изначально бедных рыцарей вдруг проливается настоящий дождь даров и пожертвований, а спустя буквально несколько лет к ним начинает присоединяться множество людей, и среди них – весьма значимые персоны, как, например, сам граф Гуго Шампанский. Жизнь этого человека может подтвердить нам, сколь значимым событием стало появление ордена, нужно только остановиться на некоторых обстоятельствах.

Гуго Шампанский сравнительно молод – в то время, когда возникает орден, ему не более сорока. Он, как известно, не участвовал в Первом крестовом походе, однако уже бывал в Святой Земле. Пробыв там достаточно долгое время, он возвращается на Запад и устанавливает отношения с аббатом монастыря Сито. В результате их встречи, их общения аббат Сито решает посвятить работу всего своего монастыря, всех своих людей расшифровке древнееврейских священных текстов. Создается впечатление, что они вдруг получают приказ приступить к этому особому заданию. Да еще вызывают самых знающих раввинов и мудрецов, что тогда были во Франции, чтобы те им в этой работе помогали.

Рыцари, отправляющиеся в крестовый поход

Миниатюра из «Истории деяний в заморских землях» Вильгельма Тирского.

XIII в. Национальная библиотека Франции, Париж. Фото репродукции

Граф Шампанский снова едет в Святую Землю на год, снова возвращается на Запад, снова общается с аббатом Сито. И поскольку все вроде бы идет хорошо, граф выделяет кусок своих владений для постройки монастыря, во главе которого встанет очень молодой человек – Бернар де Фонтен; в то время ему было около двадцати.

По нашим критериям оценки возраста Бернара никак нельзя считать мудрым, знающим человеком, способным организовать что-то значительное, ведь он почти ребенок.

Но этот «ребенок», который станет святым Бернаром, обладает некоторыми особыми качествами. Он действительно возведет монастырь в Клерво, окружит себя двенадцатью избранными монахами, и вместе они посвятят себя продолжению своей задачи. О какой задаче идет речь, мало кто знает и тем более мало кто сможет что-то написать.

Тем временем Гуго Шампанский хочет вступить в орден Святого Иоанна – орден госпитальеров. Но ему не разрешают, так как он женат, имеет сына, у него титул, владения… Не видя выхода из этой ситуации, отчаявшись, он не находит ничего лучше, чем отправить на Восток своего представителя Гуго де Пайена, о котором говорилось выше.

Годы спустя граф Шампанский расстанется с женой, откажется от титула, от всех владений и, будто ведомый какой-то внутренней силой, уедет на Восток, примкнет к девяти рыцарям, разделит их тайную миссию.

В этой коллизии интересно абсолютно все. Если этот человек страстно хотел воевать, сражаться с мусульманами, заботиться о святых местах, охранять дороги – в чем проблема?! Из одних только своих приближенных, рыцарей и вассалов он мог бы собрать целое войско и получить то, что хотел.

Откуда это горячее желание присоединиться к госпитальерам, а потом – к другим девяти рыцарям? Разве трудно ему было спасти свою душу, если, по общепринятой практике, со своими деньгами он мог совершить любые пожертвования и получить любые индульгенции? Откуда такое отчаяние, если только не было других причин, нам пока неизвестных?

Святой Бернар, или Бернар Клервоский, был личностью исключительной. Говорили, что он родился немного болезненным и часто чувствовал себя плохо, прежде всего в самые важные моменты или когда ему хотелось быть очень активным. Но многие особенности его жизни, его способа существования, его образа действия показывают нам, что он был настоящим сверхчеловеком.

Известна о нем одна фантастическая, мифическая история. В ранней молодости он проходил обучение в церкви неподалеку от Дижона, где родился. И однажды, когда он, коленопреклоненный, молился перед Черной Мадонной, ему было видение, что Мадонна надавила на свою грудь, из нее появились три капли молока, и он успел испить этого священного напитка. Очень трудно истолковать это видение буквально. Как мы уже говорили, разбирать внешнюю форму мифов – дело весьма непростое.

Чудесное кормление св. Бернара

Гравюра. XV в. Фото репродукции

Может быть, перед нами какая-то алхимическая аллегория? Мы в этом не убеждены, но думаем, что это возможно, поскольку обычно Черные Мадонны символизировали тайную мудрость, и тот факт, что Черная Дева вскармливает ученика, дает ясное указание на передачу мудрости.

Какими же особенными знаниями обладает этот юнец, когда в свои двадцать лет появляется в Сито? Этого мы не знаем, но он очень необычный юноша! Да, он поступает в Сито, но делает это не так, как другие. Он приходит не один, с ним еще тридцать человек. И когда он решает стать цистерцианцем, он убеждает и своих спутников вступить в орден вместе с ним. В числе этих тридцати – пятеро его братьев, его дядя, а остальные двадцать пять, как мы предполагаем, – его друзья.

Давайте спросим себя: а способны ли мы с вами убедить тридцать человек в том, во что мы действительно верим, да так убедить, чтобы они последовали за нами?

Итак, он вступает в Сито, и на него возлагается особая, важнейшая миссия – основать, по приказу графа Шампанского, аббатство Клерво.

Св. Бернар в аббатстве Сито

Миниатюра из рукописных хроник древних королей и бургундских герцогов.

XV в. Британская библиотека, Лондон. Фото репродукции

С того времени влияние этого молодого человека в западном мире становится решающим. Несмотря на возраст, он, кажется, держит в своих руках судьбы Европы. Короли, папы, дворяне, епископы – все склоняются перед ним, и Бернар без всякого смущения может сказать: «Церковь – это я». И он говорит это папам, а те кивают, и соглашаются, и говорят: «Да будет так!» А ему всего двадцать пять. И это еще один штрих, который заставляет нас всерьез задуматься о масштабе этой личности, которой приписывали и парапсихологические способности, и глубочайшую, несмотря на молодость, мудрость, и колоссальную силу психологического восприятия.