Книга Искусство видеть - Джон Берджер

Родиться женщиной значило родиться в установленном и замкнутом пространстве, под опеку мужчины. Характер женского присутствия в обществе сформировался вследствие навыка женщин жить под такой опекой и в таком ограниченном пространстве. Но за это женщине пришлось поплатиться раздвоением личности. Женщина должна постоянно наблюдать за собой. Она практически все время носит с собой образ самой себя. Идет ли она по комнате или плачет о смерти своего отца, она не может не представлять себя идущей или плачущей. С самого раннего детства ее учили и убеждали все время следить за собой.

И так она привыкает считать наблюдающего и наблюдаемого в себе двумя обязательными, но всегда отдельными составляющими своей личности.

Она должна все время следить за тем, кто она и что делает, поскольку то, как ее видят окружающие, а в конечном счете то, как ее видят мужчины, имеет решающее значение для того, что обычно считается удачей в женской жизни. Ее переживание себя вытесняется переживанием того, как она оценивается другими.

Прежде чем начать общаться с женщиной, мужчины ее рассматривают. Следовательно, то, какой женщину увидят, может определить то, как с ней будут общаться. Чтобы приобрести какой-то контроль над этим процессом, женщина вынуждена его интериоризировать. Часть женской личности, играющая роль наблюдателя, строит отношения с наблюдаемой частью, чтобы показать окружающим, как следует обращаться с ее личностью в целом. В этом показательном общении с самой собой и состоит ее присутствие. Характер женского присутствия регулирует, что допустимо, а что недопустимо в ее присутствии. В любом ее действии (какой бы ни была его непосредственная цель и мотивировка) также прочитывается указание на то, как женщина хочет, чтобы с ней обращались. Если женщина бросает стакан на пол, она таким образом показывает, как относится к собственному гневу, а значит, как хотела бы, чтобы к нему относились окружающие. Если то же самое делает мужчина, его действие прочитывается просто как выражение его ярости. Если женщина хорошо шутит, то она так демонстрирует свое отношение к шутнику внутри нее, а соответственно, то, как она хочет, чтобы к ней (в роли шутящей женщины) относились окружающие. Только мужчина может просто пошутить, ради самой шутки.

Можно сказать все то же самое проще: мужчины действуют, а женщины выглядят. Мужчины смотрят на женщин. Женщины смотрят на то, как на них смотрят. Это в большинстве случаев определяет не только отношение мужчин к женщинам, но также и отношение женщин к самим себе. Наблюдатель внутри женщины – мужчина, а наблюдаемый – женщина. Таким образом, она превращает себя в объект, в объект видения – в зрелище.

В одной из категорий европейской масляной живописи женщины были основным, постоянно повторяющимся сюжетом. Речь идет об изображении обнаженной натуры. Обнаженные фигуры европейской живописи помогут нам выявить некоторые условности и критерии, в рамках которых женщины виделись и расценивались как зрелище, предмет рассмотрения.

Первые обнаженные фигуры в этой традиции – изображения Адама и Евы. Стоит вспомнить их историю, как она изложена в Книге Бытия:

«И увидела жена, чтодеревохорошодляпищиичтооно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себеопоясания…

И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?

Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся…

И сказал Господь Бог жене: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою».

Что поражает в этой истории? Они осознали, что они наги, поскольку, съев яблоко, каждый увидел другого в ином свете. Нагота возникла в сознании зрителя.

Во-вторых, обращает на себя внимание то, что женщина обвиняется в произошедшем и наказывается подчинением мужчине. В отношении женщины мужчина становится представителем Бога.

В средневековой традиции эта история часто иллюстрировалась сцена за сценой, как в комиксе.

Грехопадение и изгнание из рая. Польделимбург. Начало XV века

Адам и Ева. Мабюз. Начало XVI века

В эпоху Возрождения повествовательная последовательность исчезла и единственным изображаемым моментом стал момент стыда. Пара держит большие фиговые листы и прикрывается руками. Но теперь они стыдятся не столько друг друга, сколько зрителя.

Позднее стыд стал уже своего рода игрой на публику.

Пара. Максслефогт. 1868–1932

Реклама нижнего белья

Когда живописная традиция сделалась более светской, обнаженную натуру стали изображать и в рамках иных тем. Но во всех случаях сохраняется впечатление, будто предмет изображения – женщина – осознает, что на нее смотрит зритель.

Она обнажена не сама по себе.

Она обнажена в глазах зрителя.

Сусанна и старцы. Тинторетто

Нередко (как в случае с излюбленным сюжетом «Сусанна и старцы») это является и непосредственным сюжетом картины. Мы вместе со старцами подглядываем за тем, как Сусанна купается. Она оглядывается на нас, смотрящих на нее.

Сусанна и старцы. Тинторетто. 1518–1594

В другой версии того же сюжета у Тинторетто Сусанна смотрит на себя в зеркало, таким образом присоединяясь к собственным зрителям.

Зеркало часто использовалось как символ женского тщеславия. Впрочем, такого рода морализаторство – в основном, чистое лицемерие.

Земное тщеславие и божественное искупление. Мемлинг. 1435–1494

Вы изображаете обнаженную женщину, потому что вам нравится смотреть на нее, вы даете ей в руку зеркало и называете картину «Земное тщеславие», таким образом порицая женщину, наготу которой вы изобразили ради собственного удовольствия.

Реальная функция зеркала была иной. Оно было нужно для того, чтобы женщина сама санкционировала отношение к себе как – главным образом и в первую очередь – к зрелищу.