Книга Джейн Остен и ее современницы - Елена Прокофьева

Дом семьи Остен на Сидни-плейс, 4

В Бате Остены сняли дом по адресу Сидни-плейс, 4, напротив садов Сидни. Даже чудесный вид из окна не радовал Джейн. Видимо, после переезда она пребывала в таком подавленном настроении, что почти пять лет ничего не писала. Однако есть вероятность, что она была так занята визитами, балами и прочими развлечениями, что просто не находила времени для работы.

В 1803 году в ее писательской карьере наконец-то произошел прорыв – Джейн удалось пристроить рукопись. Роман «Сюзан» приобрел издатель Кросби, и хотя гонорар был мизерным, всего 10 фунтов, Джейн предвкушала скорую публикацию. Она ждала, ждала и… снова ждала. Шли годы, но издатель не торопился публиковать рукопись – поистине, кошмар для любого писателя.

Махнув рукой на «Сюзан», в 1804 году Остен приступила к работе над новым романом «Уотсоны». Роман получался мрачным: видимо, жизнь в Бате все же навевала печаль. В центре повествования – одноименное семейство, состоявшее из больного отца, который слишком беден, чтобы оставить службу пастора, его сыновей-карьеристов и дочерей-бесприданниц. Младшая сестра Эмма получила воспитание в семье богатых родственников и по возвращении домой оказалась «чужой среди своих». Эмма огорчена тем, что сестры помешались на охоте за мужьями, и автор огорчена вместе с ней. Чем дальше писала Остен, тем печальнее становился роман, и, в конце концов, даже она устала от пессимизма. «Уотсоны» так и не были дописаны.

Работу над романом оборвала смерть отца, который скончался 21 января 1805 года после непродолжительной болезни.

Для Кассандры и Джейн его смерть означала не только страшную потерю, но и неопределенность в их жизни. Отныне они целиком и полностью зависели от поддержки братьев. Те сразу же поспешили на помощь: состоятельный Эдвард, унаследовавший земли Найтов, выделил им 100 фунтов в год, Джеймс, Генри и Фрэнк – еще по 50. Вместе с деньгами их матушки годовой доход трех женщин составил 460 фунтов. Этого хватало на скромную, но безбедную жизнь, вот только на покой можно было не рассчитывать.

Теперь Джейн и Кассандра постоянно разъезжали по домам братьев. Незамужние тетушки были нарасхват – кто, как не они, будут заботиться о племянниках, которых становилось все больше и больше? Джейн Остен, конечно, души не чаяла в племянниках, особенно в Анне, дочери Джеймса, и Фанни, дочери Эдварда. Обе девушки интересовались литературой, отлично могли поддержать беседу и, что немаловажно, любили ходить с тетушкой по магазинам. Но когда же писать? Визиты и переезды почти не оставляли времени на творчество.

Сначала миссис Остен с дочерями остановилась в Саусгемптоне у Фрэнка, который как раз недавно женился. Наверняка его молодой жене Мэри было непросто ужиться со свекровью, двумя золовками да еще лучшей подругой золовок, которой в будущем предстояло ее заменить (Марта Ллойд была неразлучна с сестрами Остен, а после смерти Мэри вышла замуж за Фрэнка Остена, к тому времени сэра Фрэнсиса). Даже если так, Мэри смирилась и терпела: она ничем не напоминала жадную Фанни Дэшвуд, которая выгнала сестер Дэшвуд в «Чувстве и чувствительности».

Но в 1808 году обстоятельства переменились, и сестрам Остен пришлось спешно уехать из Саусгемптона. Причиной перемен опять стала смерть – умерла Элизабет, жена Эдварда. За 17 лет она родила 11 детей, но не пережила последние роды. Джейн примчалась в Годмершэм, усадьбу Эдварда, чтобы утешить сирот. Она позаботилась об их траурных костюмчиках (мальчики настаивали, чтобы им купили черные панталоны), водила их в церковь, а в свободное время играла с ними в разные игры – и в ребусы, и в карточную игру «спекуляцию», описанную в «Мэнсфилд-парке», и в ее любимую бильбоке.

Однажды, выныривая из глубин депрессии, Эдвард подумал о том, что матери и сестрам хорошо бы иметь свой собственный дом. Он предложил им на выбор несколько коттеджей на своих землях, в том числе и в родном Гемпшире. Сестры остановили выбор на коттедже в Чаутоне, который, как поговаривали, некогда был придорожным трактиром.

Коттедж в Чаутоне

Джейн не могла сдержать восторг. Ей сразу понравился двухэтажный кирпичный домик под черепичной крышей: в двух гостиных и шести спальнях нашлось бы место и для хозяек, и для их племянников. Ей не мешало даже отсутствие своей комнаты: Джейн по-прежнему делила спальню с сестрой, а писала в общей гостиной на первом этаже. Личное пространство ей создавала… скрипучая дверь! Остен настаивала на том, чтобы петли никогда не смазывали, ведь, услышав скрип, она успевала спрятать рукопись от любопытных глаз.

* * *

Именно в Чаутоне были написаны великие романы Джейн Остен.

Вскоре после переезда Остен всерьез взялась за свою писательскую карьеру. Для начала следовало прояснить ситуацию с романом «Сюзан», мертвым грузом лежавшим в издательстве Кросби. Остен послала издателю запрос о дальнейшей судьбе своей рукописи, причем подписала письмо акронимом MAD – миссис Аштон Дэннис. С английского «mad» можно перевести как «в бешенстве». Намек получился недвусмысленным.

Вскоре Остен пришел ответ, в котором издатель любезно сообщал ей, что не собирается в ближайшее время публиковать рукопись, но подаст в суд на любого, кто опубликует ее без его разрешения. Впрочем, автор могла выкупить авторские права за те же 10 фунтов. Такой суммы у Остен пока что не было. Только в 1816 году, когда она опубликовала уже 4 романа, Остен выкупила рукопись и переработала ее в «Нортенгерское аббатство».

Первым опубликованным романом Остен стал «Чувство и чувствительность». К началу XIX века жанр эпистолярного романа успел поднадоесть читателям, и Остен решила осовременить свой юношеский роман «Элинор и Марианна». В 1811 году она закончила рукопись под названием «Чувство и чувствительность» и попросила Генри выступить в роли литературного агента. Генри предложил рукопись лондонскому издателю Томасу Эгертону, но издатель не хотел связываться с начинающим писателем. Все, что он предлагал Остен, – это публикация за счет автора. Если книга будет хорошо продаваться, автор получит не гонорар, а прибыль от продаж. Если же нет, издатель не понесет убытки. Для публикации за свой счет требовался солидный задаток, но Генри пришел на помощь и уплатил по счетам.

Примечательно, что на тот момент у Остен были готовы к публикации две рукописи – «Чувство и чувствительность» и «Гордость и предубеждение», причем Остен знала, что вторая книга сильнее первой. Менее уверенный в себе писатель, пожалуй, начал бы с публикации лучшей книги. Ведь если она станет бестселлером, продать остальные романы будет гораздо проще. Однако Остен приберегала шедевр на будущее. Она была уверена в хороших продажах «Чувства и чувствительности» и хотела постепенно наращивать свой потенциал. И не ошиблась. Успех пришел к ней в 36 лет.

Фронтиспис «Чувства и чувствительности», 1833 год