Книга Любоф и друшба - Елена Колина

Не подумайте, что нам с Женей разрешено показываться на заливе только по определенным дням или часам суток, конечно, нет. Просто в другое время нас могут съесть. У нашей соседки по имени Ада огромная злая собака, которая часто срывается с поводка и бегает по заливу с видом собаки Баскервилей… Собаку прозвали Исчадие Ады.

После нескольких неприятных инцидентов мы договорились: Исчадие Ады гуляет по нечетным часам суток, а остальная мелочь вроде нас с Женей с таксой и пуделем – по четным.

Выходя за калитку, я оглянулась и, увидев отца в окне кабинетика, сделала ему наш с ним тайный знак, который означает «путь свободен». Сейчас он, воспользовавшись тем, что мамы нет дома, спустится вниз за чаем и бутербродом и опять исчезнет у себя до позднего вечера.

– Ваша мать рассказала мне о своих планах, – сказал отец, когда мы вернулись домой, он был внизу и в чрезвычайно хорошем настроении, наверное, как-то по-новому объяснил военные успехи арабов в борьбе с Романией и Персией в седьмом веке. – Я со своей стороны принял посильное участие в устройстве вашей жизни – предложил вашей матери передать соседям наших девочек через забор.

Мама еще несколько раз заводила разговор на эту тему, но по тоскливому выражению лица, с которым она поглядывала на Дом, было понятно, что она все еще не придумала, как ей быстро перекинуть нас через забор…

Может показаться, что все это говорит о маме дурно. Может даже показаться, что она – идиотка, обсуждает всерьез всякую ерунду, например выдать нас замуж при помощи кота. Но это не так. Наоборот. Мама прекрасно знает, что я шучу, но не обращает на это внимания, а мгновенно отделяет дурачество от смысла, и в ее мозгу с дикой скоростью проносится – «а вдруг», «а что, если», «а почему бы и нет»… Действительно, а почему бы и не кот?

Маме бы полком командовать, а она всего лишь командует нашей жизнью. Но мы не самый благодатный материал: я слишком много смеюсь, Мария некрасивая, Женя совершенно не использует свою красоту, и одна Лидочка ее утешает – они вместе улучшают Лидочкину внешность, и не удивлюсь, если они вместе мечтают о женихах. Лидочка позволяет маме быть директором ее жизни, а все остальные – только администратором, не более того. Ничем другим я не могу объяснить мамино к ней особенное отношение.

Глава 2

– Идут! Они идут! Скорей! Они заходят! В калитку! Они уже тут! Все сюда! – кричала мама из своей комнаты. Только ее окна выходят на дорогу, и мы бросились скорей в ее комнату посмотреть в окно, что ее так испугало. Наверное, кто-нибудь не закрыл калитку и к нам на участок забрели соседские козы – мама боится животных.

Но это оказались не козы, а всего лишь трое незнакомых людей – двое мужчин и девушка; они, очевидно, перепутали адрес и теперь стояли, оглядываясь, но не смущенно, а словно не решив, проходить ли им или уйти.

– Мама, почему ты так кричала? Это же не козы… – недоуменно сказала я.

– Не козы?! Не козы?! Это как раз козы! То есть… Какие козы, это же они, из Дома!.. – отрывисто вскрикивала мама, нервно расстегивая и снова застегивая халат. Как назло, она была совсем без имиджа – просто в старом халате.

– Лиза, беги скорей переодевайся, и Женя, главное, Женя, – пусть быстро наденет то, в чем она была на Новый год… – приказала мама.

От волнения она совсем потеряла голову – почему Женя должна спешно нарядиться в то, в чем была на Новый год, – красный халат и колпак Деда Мороза? Зачем мне переодеваться, если какие-то незнакомые люди забрели к нам на участок, как козы? Никто из нас, кроме мамы, не болтается по дому в затрапезной одежде, а отличить домашние джинсы от тех, в которых я сегодня была в университете, можно только по вытертым коленкам, ну, и еще по большому черному пятну – пятно осталось после того, как я свалилась с велосипеда прямо в лужу мазута.

Я вышла во двор вместе с таксой и пуделем, приветливо улыбаясь и мечтая, чтобы незнакомцы ошиблись и им были нужны не мы, а кто-то другой.

– А ваша мама нас приглашала… Скучно, в город ехать неохота, вот мы и зашли… – небрежно сказала девушка, высокая худая брюнетка с мелкими чертами лица, достаточно красивая для своей красивой одежды. Она без улыбки осмотрела меня, задержавшись взглядом на мазутном пятне, перевела взгляд вниз и чуть заметно усмехнулась – я выскочила в огромных пушистых розовых тапочках-зайцах. На одном заячьем ухе висел пудель, на другом – такса.

Девушка мне не понравилась – невежливо говорить людям, что заглянул к ним потому, что не нашлось ничего более интересного. И усмехаться невежливо – надо признаться, я выглядела совершенно по-домашнему, но если люди приходят в гости внезапно, они должны быть готовы, что их встретит чучело в мазутных пятнах и розовых зайцах, на каждом по собаке.

Девушка представилась Алиной, а ее брат Вадиком, но она тут же его поправила, сказав, что Вадиком его называют свои, а для обычных людей он Вадим. Она так и сказала – «для обычных людей», а он улыбнулся и еще раз представился – «Вадик».

Вадим был приблизительно моих лет – чуть больше двадцати и был похож на Есенина, вернее, на дружеский шарж на Есенина – невысокий, крепкий, светловолосый, c милым петушиным чубчиком, лицо приятное и улыбка хорошая. Бывают люди, которые сразу же располагают к себе, добродушные, искренние, и если в них не обнаруживается больших пороков, они такими и оказываются.

Второй, Сергей, был постарше, около тридцати. С мужской красотой всегда сложно, сказав «красивый мужчина», ничего, в сущности, не скажешь, – он может быть и томным красавчиком, какие нравятся Лидочке, и мачо, и положительным киногероем. Сергей был не томный красавчик, не мачо и не киногерой, он был самый обыкновенный «красивый мужчина», высокий, широкоплечий, темноволосый, с лицом… На его лице были глаза, нос, рот, все, как у всех, кроме подбородка – подбородок уж слишком выдавался вперед, намекая на сильный характер своего обладателя.

Манеры его были не такие располагающие, как у Вадика: если Вадик пришел с желанием подружиться, то Сергей держался покровительственно, словно подсмеиваясь над всеми и самим собой, очутившимся в нелепой ситуации. В общем, было очевидно, что он бесцеремонный, жесткий человек – один подбородок чего стоит.

– Приятно было познакомиться, а теперь мне пора домой… – сказала я, как будто это я была у них в гостях.

На крыльцо вышла Женя, за ней маячила мама с нарядным лицом, она так демонстративно вывела Женю и так радушно улыбалась, что я тут же разозлилась на ее неуместную взволнованность. И вдруг я увидела чудо!.. Настоящее чудо – любовь с первого взгляда. Нет-нет, это не мама влюбилась с первого взгляда в Сергея или Вадима… Кстати, мама так и выскочила без имиджа – не успела переодеться, потому что ринулась за Женей и вытолкнула ее на крыльцо.

Женя стояла на крыльце, на фоне потемневшего дерева, и была золотая и розовая, как никогда. Золотые кудри до плеч, нежный румянец, удивленные глаза – мама явно вытащила ее, как сержант новобранца, не дав ей опомниться, и вид у нее был такой, будто золотое облако подняли с постели. Вадик – он был, конечно же, Вадик, а не Вадим, – смотрел на Женю, как наш кот перед прыжком, расслабившись и одновременно собравшись, а Женя смотрела на него и улыбалась застенчиво.