Книга Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938 - 1945 - Вильгельм Хеттль

Находясь в заключении в подвалах штаб-квартиры гестапо по Принц-Альбрехт-штрассе в Берлине, Дильс сообщил Герингу через своего адвоката, что не будет возражать против бракоразводного процесса. Геринг же в ответ передал ему записку, в которой обещал, что будет добиваться его освобождения. Обе стороны сдержали свое слово, и жизнь Дильса, бывшего наиболее талантливым и опасным противником Гейдриха, была сохранена.

Заслуживает упоминания еще один соперник Гейдриха – Ханс Бернд Гизевиус, хотя он и был, пожалуй, послабее Дильса. Гизевиус служил под руководством Дильса в прусской секретной полиции. Это был импозантный человек и блестящий острослов. Но Дильс посчитал его докучливым с его амбициями и интриганством и перевел на незначительную должность. Гизевиусу же удалось перейти на работу в секцию полиции министерства внутренних дел. В лице тогдашнего министра внутренних дел, национал-социалиста Фрика[24], бесцветного, типичного государственного служащего, он нашел идеальную фигуру для осуществления собственных замыслов, используя его как пешку в политической игре, которую вел.

Идеи Гизевиуса представляли определенную опасность для Гейдриха, так как он намеревался поставить все провинциальные полицейские службы, которые еще не были прибраны к рукам Гейдрихом, под централизованный контроль полицейской секции министерства внутренних дел. Свою подпольную борьбу против Гейдриха он вел в течение довольно продолжительного времени, а в 1936 году ему даже удалось добиться в Вюртемберге создания объединения полицейских служб немецких земель (кроме Пруссии), имевшей корпоративную антигейдриховскую направленность.

Однако эти действия не могли помешать Гейдриху все же стать шефом национальной службы безопасности. По всей видимости, это поражение побудило Гизевиуса, ориентировавшегося до того на «Стальной шлем», перейти сначала в лагерь оппонентов национал-социализма, а позднее, когда он перешел на службу в военную разведку под начало генерал-майора Остера[25], и в ряды антигитлеровских заговорщиков. Но и в этих кругах он не стал влиятельной фигурой. Публикация двух его книг, предназначенных для раскрытия секретов успехов национал-социалистского движения, а также выступления в качестве одного из основных представителей обвинения на заседаниях Нюрнбергского международного трибунала стали поводом для придания ему в глазах общественного мнения той важной роли, которую он на самом деле никогда не играл.

Между тем на пути подъема к вершинам власти Гейдриха подстерегала новая опасность. Сразу же после того, как он был назначен шефом службы безопасности, поползли слухи, что он якобы по своим анкетным данным не соответствует требованиям Третьего рейха. Инициатором этих слухов был некий пекарь из Галле-на-Заале, родины Гейдриха. Он, в частности, заявил, что бабушка Гейдриха Сара, которую он знал лично и которая умерла в Лейпциге, была еврейкой-полукровкой и что отец Гейдриха, преподаватель музыки, тоже был наполовину евреем. Гейдрих подал на пекаря в суд и выиграл процесс, который в соответствии с указаниями, данными прессе, не вызвал никаких комментариев в обществе. «Клеветник» не смог представить в суд документальных подтверждений сказанного им. Когда же по его просьбе были затребованы из Галле свидетельства о браке родителей и о рождении Гейдриха, то по непонятным причинам соответствующие записи за март 1904 года (год рождения Гейдриха) обнаружены не были!

В 1935-м и 1937 годах Гейдриху снова пришлось выступать против двух лиц, утверждавших его еврейское происхождение, но в обоих случаях дело дальше суда не заходило. К тому же первый обвинитель отказался от своего заявления в письменной форме, а второй исчез, пропал в концентрационном лагере.

А то, что предпринял Гейдрих, было очень просто. Он приказал одному из своих прихвостней, эсэсовскому унтер-офицеру, которого хорошо знал еще со времен Гамбурга, проникнуть в отдел записи актов гражданского состояния и выкрасть все документы, касавшиеся его родителей, а затем уничтожить. Гейдрих было забыл о памятнике на могиле бабушки в Лейпциге, а когда вспомнил, то послал на кладбище того же громилу, который, вывезя камень с надписью «Сара Гейдрих» на грузовике, бросил его в ближайшую реку. «Узнав» о происшествии, Гейдрих заменил его другим камнем с лаконичной надписью «С. Гейдрих». Счет за установку памятника был обнаружен в бывшем кабинете Гейдриха в 1945 году.

Удалось ли Гейдриху устранить все, что могло его скомпрометировать? По имеющимся сведениям, нет. В Майссене, где его бабушка и отец жили долгое время, осталось достаточно доказательств еврейского происхождения шефа немецкой полиции безопасности. Сведения эти попали в руки его основного соперника адмирала Канариса. О том, как они были использованы, будет рассказано ниже.

Шанс отличиться представился Гейдриху 30 июня 1934 года, в так называемую «ночь длинных ножей». Тогда впервые выяснилось, сколь необходим он был Гитлеру, и служба, сослуженная им, не была забыта. С присущей ему проницательностью и интеллектом он правильно оценил момент, когда трения между CA и начальником штаба CA Рёмом[26], с одной стороны, и Адольфом Гитлером, с другой, достигли критической отметки. Более отчетливей, чем Гиммлер, Гейдрих понял, что Гитлеру необходимо, несмотря ни на что, оградить себя от опасности «второй революции», над которой у него не будет контроля и которая, скорее всего, лишит его власти диктатора. Ожидать, пока Рём начнет эту революцию, было слишком опасно. Гитлер, как считал Гейдрих, должен был избежать такого развития событий.