Книга Семь способов тебя завоевать - Кристин Уокер

К счастью, большинство уроков проходило в том же крыле, где располагалась классная комната, поэтому я пережила утро, не врезаясь в худых парней в очках, которые обвиняли меня в том, что я дочь фашиста. Хотя многие на меня пристально смотрели и противно хихикали. Несколько человек (в основном парни, но, как это ни удивительно, не только они) засовывали мизинцы глубоко в свои носы и кричали мне: «Человек-козявка!»

Когда утренние занятия наконец закончились, я пошла в столовую, чувствуя, что мое сердце заколотилось, словно отбойный молоток. Я понимала, что ланч обернется катастрофой. Любой, кто когда-либо ел в столовой старшей школы, поймет меня. Хаосом, творящимся там, управляет только закон джунглей. Если ты оказываешься белой вороной, готовься к худшему.

Во всех столовых пахнет одинаково. Почему? Не знаю. Но знаю, что запах прокисшего супа, использованного масла для фритюра и уксуса повисли в воздухе, как туман. Я быстро осмотрела помещение и выбрала наилучшую тактику: я собиралась взять клубничный йогурт и пакетик с крендельками (лучше так, чем ждать в очереди горячее) и пойти прямо к дальнему углу столовой, где за пустым столом целовалась парочка эмо, или панков, или, вполне возможно, героиновых наркоманов. В Меритоне этих ребят назвали бы отбросами. Но мне было наплевать, как их называют здесь. Они уже изолированы от остальных учащихся, а значит, этот столик, вероятно, все будут избегать. Я направилась прямиком к нему. В шторм любая гавань хороша, верно?

Плюхнувшись за стол рядом с впившимися друг в друга эмо/панками/наркоманами, я сняла с йогурта крышечку. Краем глаза я заметила, что девушка сидела на коленях у парня – одна ее рука обхватывала его шею, а во второй была зажата одна из цепочек, вдетых в его черную куртку. Эти двое целовались так, что было слышно, как они причмокивают при поцелуе. К сожалению, когда я помешала йогурт, он издал жуткий чавкающий звук, поэтому я отставила его и схватила пакетик с крендельками. Стоит отметить, что человек, изготовивший эти крендельки, был полным кретином, потому что, несмотря на все старания, открыть пакетик мне не удалось. Я старалась сделать это аккуратно, но пакет не поддался даже после того, как я приложила чуть больше усилий, чем следовало. Я так расстроилась, что ворчала и строила гримасы, а мое лицо, по ощущениям, превратилось в потную и одутловатую свеклу. Наконец я сдалась и шмякнула пакетиком по столу.

– Хочешь, я попробую?

Это был парень-отброс. Они с девушкой решили сделать кислородный перерыв.

– Конечно, – сказала я и запустила пакетик по столу в его сторону.

Он схватил его и одним движением оторвал верхнюю часть.

– Здесь сверху есть небольшая прорезь, – сказал он. – Надо рвать, а не тянуть.

Девушка прошептала что-то ему на ухо, а затем засосала его рот. После этого, все еще сидя на его коленях, вырвала из его рук пакетик и протянула его через стол ко мне. На каждой ее руке было около восьми массивных серебристых колец, а кончики ногтей были покрыты черным лаком – эдакий зловещий французский маникюр.

– Спасибо, – бросила я в ответ. – Я запомню.

Я пододвинулась чуть ближе к ребятам, чтобы взять пакетик. Но не стала отодвигаться, так как подумала, что покажусь грубой. Вместо этого я свела визуальный контакт к минимуму. И старательно сосредоточилась на пакетике с крендельками, будто не видела привлекательнее упакованной таким образом еды.

– Я Дженна, – сказала девушка.

Я оторвала взгляд от чарующих крендельков и посмотрела на нее.

Она слегка склонила голову:

– А это Сай.

Сай кивнул в знак приветствия. Я старалась не пожирать взглядом металлический шип огромного размера, что торчал из кожи под его нижней губой. И на черные шайбы в его ушах. И на серебристый гвоздь, который проткнул верхнюю часть его левого уха и выглядел устрашающе. Я серьезно думала, что, будь его воля, Сай мог убить им любого.

У Дженны только в брови была штанга, хотя мне показалось, что на языке поблескивал пирсинг. Ее взлохмаченные волосы были выкрашены в три разных цвета: сверху черные, посередине ярко-розовые и снизу обесцвеченные. Как обросшее мороженое-ассорти. На ней был топ в черно-белую полоску, с вырезом лодочкой и рукавом три четверти, и черные легинсы с большим ремнем, покрытым шипами. Довольно стильно в авангардном, богемном смысле.

Глаза ребят были подведены черным карандашом, а взгляды направлены на меня. Я натянула маску солидной леди и сказала:

– А я Блайт.

Багровые пухлые губки Дженны изогнулись в коварной улыбке:

– Мы знаем, кто ты.

Я вздохнула и опустила крендельки. Ну все, поехали.

– Ладно, выкладывайте, – сказала я.

Никто из них не произнес ни слова.

– Чего вы ждете? – спросила я. – Вперед! Назовите меня девочкой с козявкой. Скажите, что я любимый папин питомец. Притворитесь, что ковыряетесь в носу, и посмейтесь. Давайте уже покончим с этим, чтобы я съела свой ла… ла…

Я не смогла договорить. В уголках глаз начало жечь, а через секунду по лицу покатились слезы. Я стерла их тыльной стороной руки. Затем выпрямилась и глубоко вдохнула через нос. Но как только медленно выдохнула через рот, слезы потекли снова. Я шмыгнула носом и полезла в сумку за платком. Краем глаза я увидела, как Сай достал салфетку из подставки и протянул ее Дженне, которая, поерзав, слезла с его коленей и передала салфетку мне.

– Зачем нам это делать? – спросила она.

Я промокнула салфеткой уголки глаз и высморкалась.

– А почему бы нет? Все так делают, – сказала я и порадовалась тому, что сидела ко всем спиной и никто, кроме Сая и Дженны, не заметил моего нервного срыва.

– Не знаю, обратила ли ты внимание, но мы точно не похожи на тех придурков, кто повторяет за другими разного рода глупости, – усмехнулся Сай.

Прядь лохматых черных волос упала ему на глаз. Дженна откинула ее и нежно поцеловала его в лоб.

Я осторожно вытерла мокрые глаза, чтобы не размазать макияж.

– Я просто не понимаю, откуда так много людей знают меня, – вздохнула я. – В смысле, да, моя фотография в прошлом году разошлась по Сети, и я знаю… – мне пришлось замолчать и отрывисто вдохнуть, – что она будет в ежегоднике. – Еще один вдох, прозвучавший подобно выстрелу из пулемета. – Но откуда меня знают люди, которые в него не попадут? Все будто только и делали, что смотрели на эту фотографию весь прошлый месяц.

– Ну, да… – Сай сжал губы, а потом добавил: – Именно так и было.

Я застыла, прижав к носу промокшую салфетку:

– Что значит «так и было»?

Дженна скрестила руки и наклонилась через стол ко мне. Она говорила тихо, и я это оценила.

– Проводился конкурс на подпись к фотографии, – сказала она. – Эти снобы из ежегодника решили, что будет весело провести конкурс, в котором люди предлагают остроумные…