Книга Мао Цзэдун. Любовь и страх Великого Кормчего - М. Смирнова

— Что ты читаешь, Сыюн?

— Тебе еще рано это знать, Мао, ты еще маленький. Сколько классов ты закончил? Подучись сначала, потом я дам тебе прочитать пару страниц. Может, найдешь там знакомые иероглифы!

Цзэдун обижался, злился (тем более, что нападки были совершенно несправедливы — сочинения Цзэдуна регулярно признавались образцовыми и вывешивались на стенах школьных коридоров для всеобщего обозрения), но выкинуть прекрасную гордячку из головы не получалось. Тем более, что из памяти не шел случай, произошедший почти месяц назад. Тогда Цзэдун поздно вернулся домой. Он вымок под дождем и устал как собака. Дома он не застал приятелей и соседей. В комнате было темно. Цзэдун не стал зажигать лампу и, стянув через голову мокрую рубашку, практически нагишом завалился в свою кровать. Каково же было его изумление, когда под ворохом одеял он обнаружил спящую (точнее, проснувшуюся) девушку!

Он не успел опомниться, как уже лежал рядом с ней, ощущая всем телом идущее от нее тепло. Голова его кружилась, как от водки, женский запах сводил с ума. Во все, случившееся потом, Цзэдун не мог поверить. Тем более, что утром постель его оказалась пуста.

Он и сейчас сомневался, что это Сыюн стонала в его объятьях. При воспоминаниях об этом кровь ударяла ему в низ живота, он краснел, смущался, и старался оказаться как можно дальше от девушки. Но уже через несколько минут его вновь тянуло к ней. Сыюн только посмеивалась и никак не пыталась подтвердить или опровергнуть его мысли. Цзэдун чувствовал себя униженным и оскорбленным.

— Что ты собираешься дальше делать, Цзэдун?

Вопрос застал юношу врасплох. Он быстро перевел взгляд от лица девушки и уставился в трактат, который держал на коленях. Смысл вопроса никак не доходил до его сознания.

— Я говорю, что ты собираешься делать? Вообще, по жизни? Нельзя же вечно сидеть над книгами, философствовать и даже не пытаться изменить жизнь!

— Я не сижу над книгами! Ты же знаешь, я пишу статьи, и их уже перепечатывают в центральных газетах! Учитель Ян Чанцзы говорит, что лучшая революция — это просвещение. Чем больше люди будут знать и понимать, тем больше они смогут управлять своей жизнью, строить новое общество. Разве не это наша цель?

— Цель у нас, может, и благая, только движемся мы к ней блошиными шажками.

Сыюн досадливо закусила губу.

— Я чувствую, что надо делать больше, но как — не знаю.

Этот разговор запал в душу Цзэдуну. Он всегда отличался редкой целеустремленностью, граничащей с упрямством, но в это мгновенье понял, что одного движения вперед недостаточно. Надо четко понимать, куда идти и зачем. Опыты с созданием новой стратегии привели к тому, что уже через несколько дней Мао вместе с приятелями (среди которых была и Тао Сыюн) создал небольшой кружок единомышленников со знаковым для его мировоззрения названием «Научное общество новой нации» («Синьминь сюэхуэй», что можно было переводить и как «обновление нации»). В попытке совместить самые разные философские модели, почерпнутые из книг, Мао искал гармонию и в самом себе.

Шел 1916 год, Цзэдуну исполнилось 22 года. Создание кружка привело не только к повышению его статуса среди молодежи и усилению авторитета. Благодаря кружку он одержал и личную победу — гордячка Сыюн сдалась. Она оказалась страстной и темпераментной в постели, поддерживала его планы и устремления и даже помогла открыть книжную лавку, в которой сама стала за прилавок. Но, завоевав подругу, Мао почувствовал только разочарование. Цель была достигнута и больше не привлекала его. К тому же активная общественная жизнь требовала всех его сил, всего внимания. Сыюн обижалась, плакала и обвиняла его в эгоизме. А сам Мао вынашивал грандиозные планы по возвращению Китаю былого величия.

В те годы он написал в своем дневнике: «Я — самое возвышенное существо. И самое ничтожное». Эта двойственность сознания преследовала его всю жизнь.

Часть III

Шэн. Подъем

Уже в молодые годы общение с Мао порой превращалось в пытку для его знакомых: целеустремленность его граничила с упрямством, а резкие перепады настроения — с неврастенией. Тем не менее, он был одним из лучших учеников и общественных работников. Его статьи, отличавшиеся зрелостью суждений, стали публиковаться в хунаньских газетах.

Мао в ту пору находился под сильным влиянием идей движения за новую культуру, которые проповедовал его любимый профессор Ян Чанцзи. Это течение искало способа соединить передовые идеи Запада с великим духовным наследием самого Китая.

Сначала профессор преподавал в училище в Чанши, но затем его пригласили в пекинский университет, читать лекции по философии. Для Цзэдуна это стало возможностью подняться на новые, досель неведомые ему высоты. Профессор устроил для любимого студента место помощника заведующего университетской библиотекой. К тому моменту Мао закончил обучение в училище и был одержим идеей устроить новое общество. Правда, на каких основах оно должно было зиждеться, юноша не мог определиться.

В Пекине, в 1918 году Цзэдун знакомится с активными деятелями анархизма, вступает в переписку с ними, а затем пытается даже создать в Хунани анархистское общество. Он верит в необходимость децентрализации управления в Китае и вообще склоняется к анархистским методам деятельности. Мао увлеченно читает работы П. Кропоткина и других анархо-социалистов.

Октябрьская революция в России и победа Советской власти дали мощный толчок не только освободительному и демократическому, но и социалистическому движению в Китае. В стране создаются первые революционно-демократические объединения студенчества, из которых впоследствии вышли многие деятели Компартии Китая.

Но для Цзэдуна все и всегда было основано на личных впечатлениях. Несмотря на несгибаемый характер, он легко попадал под влияние окружающих, особенно, если считал их заслуживающими уважения и доверия. Так, после профессора Ян Чанцзи, вторым по авторитетности для Мао стал его непосредственный начальник — заведующий библиотекой Ли Дачжао. Это был образованный марксист и незаурядный деятель, который в 1919 году создал в Пекине кружок по изучению марксизма. Мао участвовал в его работе, и таким образом его анархические увлечения постепенно начали сменяться на коммунистические.

1920 году Цзэдун вступил в недавно организованную коммунистическую партию Китая и, пользуясь наработанным до этого опытом, начал активно прорываться в ряды управленческой верхушки.

* * *

Несмотря на сильную загруженность работой и общественной деятельностью, Цзэдун не забывал и про личную жизнь. Тао осталась в Чанши и если поначалу еще питала какие-то надежды, писала письма и клялась в любви, то через год поток упреков и клятв иссяк, и Мао почувствовал себя свободным. Все это время он присматривался к дочери любимого профессора — Ян Кайхуэй.

Конечно, он знал девушку и раньше, но в Чанши дочь преподавателя была недосягаемой вершиной для обычного, пусть даже и очень талантливого студента, а вот в Пекине им волей-неволей пришлось познакомиться поближе. Цзэдун жил в доме учителя, и они с Кайхуэй пересекались по три раза на дню.