Книга Евангелие от Маркса - Анна Бусел

По словам Ленина, Маркс дал цельную формулировку основных положений материализма в следующих словах: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие, отношения — общественные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляют экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка, и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обуславливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или… с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный… переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных, философских, короче: идеологических форм, в которых люди сознают конфликт и борются с ним. Нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснять из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями» (Ленин В. И. Избранные произведения в 3-х томах. Т. 1. 1980. С. 10)

Ленин заключает, что «неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества» (там же, с. 24).

В марксизме двигателем развития оказывается не дух (сознание), а экономическая необходимость. Это дало повод критикам марксизма заявить, что «материальный процесс производства Маркс принял за причину внутренних процессов и мотивов (человека)», что «материализм превращает человека в автомата», что «современная политическая экономия оперирует с метафизическими (недиалектическими. — А. Б.) предпосылками при объяснении хозяйственной жизни: она выводит „законы“ хозяйства из его „природы“, и человек выступает лишь как нечто случайное по отношению к этим „законам“». (Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. М., 1951, с. 199, 202, 297).

Но разве экономическая необходимость не осознается людьми? Разве экономическое движение осуществляется бессознательными автоматами, биороботами? Можно ли отделить экономику от сознания? Разве процесс производства, распределения, обмена и потребления и складывающиеся в ходе него экономические отношения устанавливаются не сознательно самими людьми? Сегодня в России достаточно сходить на рынок, посмотреть в это зеркало капитализма, чтобы убедиться, что там люди во вменяемом состоянии, в полном сознании своих действий осуществляют куплю-продажу, каждый думая о собственной выгоде. Точно так же не по воле слепых внешних сил, но в полном сознании своей цели одни сколачивают капитал, стремясь разбогатеть, а обнищавшие граждане сознательно борются за свои экономические интересы, устраивая забастовки, голодовки, митинги и пикеты.

Отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в похотях

Деление на ветхого, животного человека и нового, духовного человека было знакомо Марксу и Энгельсу: они называли духовного человека «человечным человеком».

«…Уже самый факт происхождения человека из животного царства обусловливает собой то, что человек никогда не освободится полностью от свойств, присущих животному, и, следовательно, речь может идти лишь о различной степени животности или человечности. Деление человека на две резко обособленные группы, на человечных людей и людей-зверей, на добрых и злых, на овец и козлищ, — такое деление признается, кроме философии действительности, еще только христианством…» (Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М., 1975, с. 98)

Разумеется, в процессе возрастания нового человека наше низшее, животное ветхое «я» борется с высшим, духовным «Я», и сбросить с себя «ветхого Адама», вылезть из этой шкуры окончательно нелегко — она прорастает снова и снова, и нужна большая сила духа и сила воли, чтобы удержаться от искушений. Но о делении человечества в конце времен на две полярности — ветхих и новых людей — говорит не только Евангелие Христа, о нем говорят все учения Святого Духа, в том числе и учение Ленина.

Так что же стоит за всесильными «экономическими отношениями» в ветхом обществе, что движет в нем экономическую борьбу классов? Если в низших царствах природы развитие движет искра духа, то неужели в человеческом царстве, которое венчает земную природу, развитие движет материя, а не дух?

Конечно же, экономическую борьбу в ветхом обществе тоже движет дух, сознание. Но это сознание и эксплуататоров, и эксплуатируемых есть низшее, частнособственническое сознание ветхого человека, которое определяется своекорыстными экономическими, материальными интересами. И правы Маркс и Энгельс, что в основе развития новейшей истории до сих пор лежат экономические интересы. Но, конечно же, эти экономические интересы осознаются людьми и побуждают их к действиям. Однако как рабовладельцы, так и рабы, как феодалы, так и крестьяне, как капиталисты, так и пролетарии в массе своей не были людьми с новым, коммунистическим сознанием, и потому борьба классов не могла привести к упразднению частной собственности. Она заканчивалась лишь переделом собственности между классами[7]. Темный, лукавый дух господствовал до тех пор, пока у пролетариев не созрело социалистическое сознание.

Так, Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» писал: «Власть… первобытной общности… была сломлена под такими влияниями, которые прямо представляются нам упадком, грехопадением по сравнению с высоким нравственным уровнем старого родового общества. Самые низменные побуждения — вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния — являются восприемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства — воровство, насилие, коварство, измена — подтачивают старое бесклассовое родовое общество и приводят его к гибели. А само новое общество в течение двух с половиной тысяч лет своего существования всегда представляло только картину развития незначительного меньшинства за счет эксплуатируемого и угнетенного громадного большинства… Чем дальше вперед идет цивилизация, тем больше она вынуждена набрасывать покровы любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, приукрашивать их или лживо отрицать, — одним словом, вводить в практику общепринятое лицемерие, которое не было известно ни более ранним формам общества, ни даже первым ступеням цивилизации и которое, наконец, достигает высшей своей точки в утверждении: эксплуатация угнетенного класса производится эксплуатирующим классом единственно и исключительно в интересах самого эксплуатируемого класса…» (т. 21, с. 99, 117).