Книга Криптология и секретная связь. Сделано в СССР - Вадим Гребенников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часто зашифровывались письма и коронованных корреспондентов — польского короля Августа II, прусского короля Фридриха, хотя чаще эту переписку вели министры и вельможи союзных государств: И. Ф. Арнштедт, Я. Г. Флеминг, польскую — Ян Шембек, А. Н. Синявский, К. Ф. Шанявский, С. Денгоф, датскую — Юст Юль. Переписка эта касалась вопросов международной политики, заключения союзных договоров и военных вопросов. Шифрованная переписка прусского короля находилась в руках его министра И. Г. Кайзерлинга. Существовала секретная переписка России и Молдавии. Известны шифрованные письма Михаила Раковицы, молдавского посланника Георгия Кастриота. Кратковременные дипломатические миссии также сопровождались вручением секретной «азбуки» лицу, которое следовало из России за границу.
Высший командный состав армии и флота также имел шифры для переписки с царем. Известны шифрованные письма Петра I к адмиралу Ф. М. Апраксину, фельдмаршалу Г. Б. Огильви, фельдмаршалу Б. П. Шереметьеву, фельдмаршалу-лейтенанту Гольцу и их шифрованные ответы. При этом Петр I уделял большое значение качеству тайнописи. Так, царь с недовольством сообщал фельдмаршалу Г. Б. Огильви: «Цыфирь вашу я принял, но оная зело к разобранию легка».
В своей переписке корреспонденты использовали шифры, предназначенные для шифрования переписки на разных языках. В основном в этот период применялись так называемые русские, немецкие и французские шифры, в которых как шифровеличины использовались буквы, слоги, слова, словосочетания соответственно русские, немецкие, французские. Петр I особенно часто использовал французские шифры.
В одном из писем Г. Б. Огильви жаловался А. Г. Головкину, что не сумел прочитать присланных распоряжений Петра: «Французские цифирные грамотки нихто читать не может, тако не знаю, что на них ответствовать. Прошу… извольте мне на все мои письма ответ учинить немецкою цифирью, ибо той французской нихто не разумеет». Такие же жалобы Огильви адресовал и Петру: «…никого здесь нет, который бы французское ваше мог разуметь, понеже Рен ключ от того потерял… Извольте ко мне через цифирь мою писать, чтоб я мог разуметь…».
Петр объяснил, почему он перешел в переписке тайнописью с немецкого языка на французский: «Французскою азбукою к вам писали для того, что иной не было. А которую вы перво прислали, и та не годна, понеже так, как простое письмо, честь можно. А когда другую прислал, то от тех пор ею, а не французскою к вам пишем».
Вручались шифры для секретной переписки и лицам, которые получали специальные военные задачи от царя. Наиболее близким лицом к Петру I, как известно, был А. Д. Меншиков, которому после Полтавской победы царь присвоил чин генерал-фельдмаршала. Шифрованная переписка между Петром и Меншиковым касалась чрезвычайно важных вопросов. Так, Петр I в январе 1708 года послал Меншикову шифрованное «Рассуждение», которое рассматривалось на военном совете в городе Вильно 3 февраля, и просил его высказаться по данному вопросу. В другом случае Петр требовал, чтобы Меншиков со своей стороны прислал «Рассуждение» цифирью.
Меншиков, в свою очередь, переписывался секретной азбукой и с дипломатами В. Л. и Г. Ф. Долгорукими, и с подчиненными ему лицами — генерал-майором А. Г. Волконским, Р. Х. Боуром, Г. И. Кропотовым и другими. Комендант Полтавы А. С. Келин получил 19 июня 1709 года, т. е. за неделю до Полтавской битвы, зашифрованное письмо Петра I, отправленное к нему в шести экземплярах. Царь писал: «Когда сии письма получите, то дайте в наши шанцы сегодня знак, не мешкав, однем великим огнем и пятью пушечными выстрелами рядом… что вы те письма получили».
Таким образом, военная шифрованная корреспонденция сопровождалась еще и условной сигнализацией. Сами письма пересылались в полых бомбах, поскольку осада шведами Полтавы не давала возможность переписываться иным образом. Через 2 дня, 21 июня, А. С. Келин сумел сообщить А. Д. Меншикову в шифрованном письме о наблюдавшейся из Полтавы в шведском лагере тревоге и перегруппировке вражеских войск в связи с переходом русской армии на правый берег Ворсклы.
Переписка, касавшаяся важных внутриполитических вопросов, также шифровалась. Так, специальный шифр был разработан для переписки о восстании на Дону в 1707–1708 годах. Ключ к этому шифру имели: Петр I, следивший за ходом восстания, А. Д. Меншиков — командующий кавалерией, адмирал Ф. М. Апраксин, занимающийся строительством гаваней и флота на юге России, где развивалось восстание, подполковник Преображенского полка В. В. Долгорукий, назначенный начальником всех вооруженных сил, выставленных против повстанцев, и азовский губернатор И. А. Толстой, которому была подчинена территория, где находился оплот от турецкой опасности — Азовская крепость.
Секретная переписка, для которой были разработаны особые шифры, велась с администраторами пограничных районов и губерний — с киевским губернатором Д. М. Голицыным и обер-комендантом Нарвы К. А. Нарышкиным.
В 1711 году для внутреннего управления государством был создан Сенат. Очень скоро после этого Петр I начал шифровать свои письма Сенату. Зашифрованные части этих писем обычно касались военных вопросов.
Таким образом, можно сказать, что правительственная, общегосударственная шифрованная переписка в петровскую эпоху активно велась в сфере внешней политики и дипломатии, военной деятельности и решения внутриполитических вопросов.
Вместе с тем Петр прекрасно понимал, что Россия в значительной степени отстала от ведущих европейских государств в сфере криптологии, поэтому ликвидировать это отставание можно было, лишь внедрив европейские шифросистемы и пригласив ведущих криптологов Европы для работы в России. Сначала выбор Петра остановился на одном из лучших специалистов в этой сфере того времени — Готфриде Вильгельме Лейбнице, однако из-за его смерти криптослужба России еще на протяжении длительного времени не могла достичь европейского уровня.
Во время пребывания на русском престоле Екатерины I вице-канцлером России и, следовательно, руководителем ее криптослужбы стал Андрей Иванович Остерман (1686–1747). В 1708 году он был принят переводчиком Посольского приказа и служил в Походной канцелярии царя. В июле 1710 года он был послан к прусскому и датскому королям, а по возвращении был назначен секретарем Посольской канцелярии.
В образованной в 1720 году КИД он занял место тайного советника канцелярии. Усидчивость, трудолюбие, дипломатическое искусство и знание в совершенстве четырех европейских языков сделали его незаменимым для императрицы. 24 ноября 1725 года она наградила А. И. Остермана званиям вице-канцлера с чином действительного тайного советника, а в начале следующего года он был назначен членом Верховного тайного совета. В ноябре 1726 года Остерман стал главным начальником над почтой (почт-директором), а 1 января 1727 года получил орден Андрея Первозванного.
В созданном 10 ноября 1731 года Кабинете министров барон А. И. Остерман приобрел первостепенное влияние на дела. После смерти канцлера Головкина А. И. Остерман получил звание первого кабинетного министра и, несмотря на конфликтные отношения между ним и Бироном, сохранил крепкое положение при дворе. Императрица Анна Иоанновна в затруднительных случаях советовалась с ним, потому современники называли его «оракулом» царицы, «душой» кабинета.
