Книга Аксель Берг - Юрий Ерофеев

Четыре года Аксель Берг пребывал в Александровском кадетском корпусе. Многие выпускники учреждения шли дальше в университеты, в высшие технические школы. Но Берг давно уже знал, что будет поступать в Морской корпус. Еще александровским кадетом он самостоятельно изучает астрономию и космографию. Надежды матери, что кадетский корпус рассеет его намерения стать моряком, не сбылись. Аксель Берг в 1908 году, сдав необходимые экзамены, переходит в младший класс Морского корпуса.

В Морском корпусе

С 1906 года прием в Морской корпус стал всесословным. До этого времени в него могли поступать только дети потомственных дворян, это было привилегированное учебное заведение. Но после Русско-японской войны аристократы перестали посылать в это учебное заведение своих детей из-за опасности потерять их (морские сражения последних лет подтверждали эти опасения) и из-за трудности сделать карьеру, служа на флоте. К моменту поступления Акселя Берга в Морской корпус там обновился состав учащихся, оздоровилась общая атмосфера, а главное — улучшилось качество преподавания: особое внимание стали уделять математике.

Обучение в Морском корпусе было рассчитано на шесть лет. Соответственно, учащиеся были разбиты на шесть рот. Младшие — шестая, пятая и четвертая — считались «малышовыми», кадетскими; заканчивали обучение курсанты первой роты. При переходе в третью роту звание «морской кадет» заменялось на «гардемарин». Гардемарины принимали присягу и числились на действительной службе по флоту. У А. И. Берга такой переход состоялся в 1912 году. В отставку он вышел в сентябре 1960 года, то есть числился на флотской службе 48 лет…

«Именно в Морском корпусе меня приучили к умению проводить эксперименты, — говорил Аксель Иванович[8], — и оценивать точность полученных результатов. Это умение мы теперь называем сбором информации… Я никогда не увлекался артиллерией, торпедами и минами, но очень интересовался астрономией, лоцией, навигацией и другими штурманскими дисциплинами. Я мечтал стать штурманом. В Морском корпусе преподавали лучшие ученые-моряки, в том числе и такие выдающиеся, как Шокальский и Крылов. Их отношение к порученному делу обязывало и ребят-кадет работать с полной нагрузкой».

Конечно, среди педагогов были и исключения. Полковник Михайлов, например, предмет знал неплохо, но вступать в какие-либо дискуссии со слушателями считал ненужным. Исписывал мелким почерком одну за другой две классные доски; кадеты переписывали весь этот текст в свои тетрадки. Восприняты ли его мысли учащимися — преподавателя вовсе не заботило. Когда раздавался звонок, он обрывал лекцию на полуслове и, подхватывая классный журнал, выбегал из класса. Потом с того же полуслова начинал очередную лекцию. Костюм его всегда был в пуху, и кадеты прозвали его Куропаткой. Его встречали возгласами: «Закройте форточку, а то улетит…» Еще одной карикатурной личностью был преподаватель английского языка мистер Скотт. Коверкая слова, он заявил на одной из первых лекций (а потом и написал это печатными буквами на классной доске): «Я не русский скот, а английский Скотт». Его и прозвали: «английский скот».

Годы, в которые А. И. Берг учился в Морском корпусе, были, в общем-то, несчастливыми для русских моряков. После Русско-японской войны флота, в сущности, уже не существовало — от него, некогда мощного и увенчанного славой, остались лишь обломки. В командной среде царили пассивность, неверие в собственные силы. Мало кто думал о возрождении российских военно-морских сил. Исключение составлял человек, который стал кумиром Акселя Ивановича: это был адмирал Николай Оттович фон Эссен[9], командующий Балтийским флотом. А. И. Берг подружился с его сыном, который тоже стал офицером-подводником и погиб в сентябре 1917 года (его лодка АГ-14 подорвалась на мине и затонула у одного из шведских островов).

Но это случилось через несколько лет, а в то время — не будем нарушать последовательность изложения — А. И. Берг еще обучался в Морском корпусе, ходил в летние учебные плавания. Мальчишки получали возможность повидать свет. Берг гардемарином побывал в Дании, Швеции, Голландии. В Копенгагене воспитанников Морского корпуса принимал сам король.

Впрочем, даже таких учебных плаваний было недостаточно для получения офицерских погон. После окончания Морского корпуса юношам присваивали звания корабельных гардемаринов — «полуофицеров». Правда, когда обучение в корпусе заканчивал А. И. Берг, война сломала этот распорядок, выпускников досрочно начали производить в офицеры.

После первых же учебных плаваний Аксель Берг пристрастился к парусному спорту и стал считать себя знатоком в этом виде. Расплата за такое зазнайство последовала незамедлительно.

Как-то после учебного плавания он приехал в финский городок Нонендаль, где отдыхали мать, сестра и его невеста Нора. Узнал, что яхт-клуб организует гонки на яхтах, участвовать в которых записались уже многие местные жители, знатоки здешних шхер. Вместе с двумя своими двоюродными братьями Аксель решил тоже принять участие в этих гонках. Себя он назначил рулевым (уверенности в своей непобедимости было не занимать), братьев — матросами.

Стартовый выстрел. Яхта Акселя стремительно набирала скорость. Он решил не подтягивать паруса, чтобы не уменьшать плоскость соприкосновения их с ветром. На то, что все другие участники так не поступили, он просто не обратил внимания. Его яхта обходила суда, участвовавшие в гонке, одно за другим. На выходе в открытое море яхту Акселя подхватил налетевший шквал, судно зачерпнуло воду всем корпусом и затонуло. Место было неглубоким, конец мачты торчал из воды, и трое яхтсменов уцепились за него.

Аксель плавал превосходно и, оставив двоюродных братьев, решил вплавь, в полном своем обмундировании, добираться до берега. Через некоторое время из шхер показалась яхта одного из соперников. Опытный швед (ему пришлось выйти из гонки) бросил пускающему пузыри пловцу веревку, а затем снял с мачты и двух его братьев.

Потом яхту подняли и возвратили в яхт-клуб. Но Елизавете Камилловне все-таки пришлось возместить часть расходов, связанных с подъемом и ремонтом яхты.

«Она расплачивалась за легкомысленность своего сынка», — сознавался потом Аксель Иванович[10]. Выводы из этой истории он сделал, и потом энергия и напористость сочетались у него с осторожностью.

Годы учебы в Морском корпусе Аксель Иванович вспоминал и через полвека. Вот что он пишет в своем ответном письме Е. Г. Кьяндской-Поповой[11] от 25 марта 1971 года (поводом для письма было получение Акселем Ивановичем книги повестей и рассказов С. А. Колбасьева «Арсен Люпен»):