Книга Мир между нами - Анастасия Эльберг

— Так я заинтересовал вас как психоаналитика?

— Скорее нет, чем да. Вы заинтересовали меня как человека. В вас есть что-то странное. Неправильное. Нелогичное.

— То же самое я могу сказать и о вас.

Доктор Мори неопределенно хмыкнул, не отрываясь от дороги.

— И что же во мне странного? Мой стиль в одежде? Мое отношение к жизни? История про Париж, которая не дает вам покоя?

— Вы — из тех людей, к которым не хочется приближаться, но рано или поздно приближаешься. Что-то…

— Порочное? — предположил Вивиан. Это было сказано будничным тоном — так, будто он слышал подобное от каждого встречного. — Что же вас удивляет, Адам? Порок притягателен. Это темная комната с зеркалами. Вы не представляете, что можете там найти. А добродетель — это освещенная солнцем комната, где все лежит на местах, нет ни шкафов, ни комодов. Все на виду. — Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. — Люди, которых притягивает порок, делятся на две группы. Первым пороки помогают открыть новые грани реальности. А вторым — убежать от себя.

— К какой группе вы относите себя?

— Ко второй.

Доктор Мори свернул на обочину и остановил машину.

— Подышим свежим воздухом, — предложил он. — С вершины горы прекрасный вид на город, а небо здесь восхитительное.

Адам вышел из машины и, подойдя к обрыву, посмотрел на город. Вид отсюда открывался такой, что захватывало дух. В полном смысле этого слова — он побаивался высоты.

— В жизни каждого из нас, — продолжил свою мысль доктор Мори, — есть что-то, с чем мы вынуждены мириться. Иногда это привычка, от которой мы не хотим избавляться. Иногда — страсть. Иногда — надоедливые мысли. А иногда это боль. Время от времени вы словно состоите из боли. И думаете только об одном — умереть и больше ничего не чувствовать.

Адам безмолвно покачал головой. Вивиан присел на капот и тоже посмотрел на город. Он прижал ладонь к груди и погладил шелк рубашки.

— Мой добрый приятель, — сказал он так же буднично, как несколько минут назад охарактеризовал свою сущность. — По самым оптимистичным прогнозам, мы проведем вместе еще около двух лет.

— Вы поэтому курите опиум?

— Удачно подобранная доза — разум остается трезвым, привыкания не вызывает, если не злоупотреблять, но помогает расслабиться.

— Она не операбельна?

— Вы бы согласились пройти все круги Ада, зная, что через пару-тройку лет вам придется сделать это снова?

Адам положил руки в карманы и отошел от обрыва.

— Вы не боитесь смерти, доктор?

— Я боюсь прожить бессмысленную жизнь.

В ночной тишине было слышно стрекотание сверчков.

— Скажите, а Афродита… что она думает по этому поводу? — заговорил Адам.

— Она придерживается вашей точки зрения. Она делилась со мной впечатлениями по поводу семинара. Ей понравилось, и она с нетерпением ждет следующих занятий.

— У вас странные отношения.

Вивиан закурил и закинул голову назад — то ли для того, чтобы расслабить шею, то ли для того, чтобы посмотреть на звезды.

— Нас это устраивает.

— Вас устраивает тот факт, что вы — чужие люди, хотя живете под одной крышей?

— Мы перестали быть чужими людьми еще до того, как она переехала ко мне. На ее глазах застрелили мужа, она упала в обморок прямо посреди улицы. Я возвращался домой ночью, пешком, и нашел ее. Ни один сукин сын не подумал остановить машину, мне пришлось нести ее до больницы на руках. К тому времени было глупо надеяться на то, что ребенок выживет. Выкидыш на пятом месяце — это смертный приговор. — Он поправил шарф, укутывая шею. — Три дня она была без сознания, потом три дня бредила и не понимала, что происходит вокруг. Я не отходил от ее кровати, почти не спал. Мое лицо было первым, что она увидела, придя в себя.

Адам снова кивнул.

— У нее было нарушение сна, она слишком долго принимала снотворное вместе с амфетаминами, по ночам мы сидели в палате и разговаривали. А после того, как она выписалась из больницы, я предложил ей переехать ко мне. Она обещала подумать, мы обменялись телефонами. Три месяца я не слышал от нее ни слова, а потом она позвонила и сказала: «Мне не надо помогать с вещами. Я справлюсь сама». Она самостоятельная девушка. Я бы сказал, что она за мной присматривает.

— Невеселая история, — резюмировал Адам.

— Прошу прощения, если испортил вам настроение. Иногда людям хочется поделиться чем-то личным.

— Я рад, что вы мне доверяете, доктор.

— Славно. Похоже, вы любите невеселые истории? Значит, повествование о Париже придется вам по душе.

Вивиан убрал волосы со лба, и Адам заметил на внутренней стороне его руки, чуть выше запястья, небольшую татуировку скорпиона. Доктор Мори, поймав его взгляд, легко улыбнулся и кивнул.

— Так выглядит моя жизнь. Что бы я ни делал, я кусаю себя за хвост.

Глава пятая

— Сегодня здесь шумновато.

— В честь того, что твоя жена разрешила тебе провести вечер вне дома.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я подкаблучник?

Заказанная около часа назад бутылка коньяка почти не опустела, а сидевший напротив Адама Джеральд Гентингтон пребывал в дурном расположении духа. Это могло означать две вещи: либо работа над новым романом идет не так, как надо, либо он недостаточно выпил. Адам знал Джеральда уже не один год, и ему было хорошо известно, что настроение его друга неразрывно связано с этими двумя вещами. Когда Джеральд мог работать, он не приближался к спиртному на расстояние пушечного выстрела. Когда он не мог работать, спиртное помогало ему настроиться на нужный лад. Или забыть о творческом кризисе.

— Что ты, что ты, — заговорил Адам, не скрывая иронии. — Твоя жена построит полк солдат, не моргнув и глазом. Но кто она такая, чтобы управлять твоей жизнью?

— Сегодня моя жена работает в ночную смену, — в тон ему ответил Джеральд. — Я могу позволить себе провести вечер так, как хочу, и не выслушивать ее наставления. Кстати, если бы не ты, я сидел бы дома и работал.

— Да, что ни говори, тебе было бы спокойнее. — Адам посмотрел на часы. — Стив опаздывает на десять минут. А еще называет себя профессионалом.

Джеральд допил остатки коньяка и поставил рюмку на стол.

— Я говорил тебе, что Вивиан — мой психоаналитик?

— Впервые об этом слышу. И что ты о нем думаешь?

— Впечатляющий персонаж.

Официантка взяла со стола пепельницу и заменила ее чистой, после чего удалилась, поставив рядом с бутылкой очередное блюдце с лимонами и вазочку с большими маслинами без косточек.

— Ты решил, что он впечатляющий персонаж потому, что он — твой психоаналитик?