Книга Птичий короб - Джош Малерман

Часть окна оголилась. Уголок одеяла открепился и висит, как тряпка.

Мэлори быстро отводит глаза. В комнате тихо, только с первого этажа слышен ропот телевизора.

– Шеннон!

Ванная в конце коридора. Дверь открыта. Свет горит. Мэлори идет на свет, задерживает дыхание и заставляет себя посмотреть.

Шеннон лежит на полу, уставившись в потолок. Из груди торчат ножницы. Вокруг Шеннон целое море крови, растекающейся по напольной плитке. Неужели в человеческом теле столько крови?

Мэлори кричит, хватается за дверную раму и, рыдая, оседает на пол. Резкий свет ванной выявляет напоказ каждый штрих жуткой картины. Неподвижные глаза Шеннон. Рубашку, ушедшую в грудь вместе с лезвиями ножниц.

Мэлори подползает к унитазу, и ее выворачивает наизнанку. Тело сестры так и липнет к ней. Она пробует привести Шеннон в чувство, но знает, что ничего не получится. Мэлори встает, разговаривает с Шеннон, сейчас, мол, сейчас тебе помогут. Потом вытирает кровь с рук и бежит вниз за телефоном. Телефон на диване. Она звонит в полицию. Никто не отвечает. Звонит снова. Никто не отвечает. Она звонит родителям. Никто не отвечает. Мэлори бежит к входной двери. Нужно вызвать подмогу. Она сжимает дверную ручку, а повернуть не может.

«По собственной воле Шеннон бы так не поступила, – думает Мэлори. – Господи, значит, это правда! Что-то и впрямь происходит».

То, что увидела Шеннон, совсем близко от дома. Лишь деревянная дверь отделяет Мэлори от того, что убило сестру. Но Шеннон это увидела.

За деревянной дверью воет ветер. Других звуков нет. Ни машин, ни соседей – только тишина.

Мэлори одна. Ей кто-то нужен – эта мысль озаряет с мучительной четкостью. Ей нужна безопасность. Нужно придумать, как выбраться из дома.

Перед глазами стоит Шеннон. Мэлори бежит на кухню, вытаскивает из-под раковины старые газеты и быстро-быстро перебирает. Дыхание сбилось, глаза вылезают из орбит – она просматривает самые последние страницы.

Вот эта газета!

Частное объявление. Ривербридж. Люди приглашают к себе в дом всех желающих. Мэлори перечитывает объявление. Потом еще раз. Она падает на колени, сжав газету в руке.

До Ривербриджа двадцать минут езды. Шеннон увидела что-то за окном, и оно ее убило. Нужно обезопасить себя и ребенка.

Судорожные вдохи смывает безбрежная река горючих слез. Что же делать?! Мэлори в жизни не было так страшно. Внутри все горит, она словно в огне.

Мэлори рыдает навзрыд. «Шеннон увидела… Увидела что-то за окном», – повторяет она. Слезы застилают глаза, но Мэлори перечитывает объявление.

Слезы падают на газету.

Глава 6

– В чем дело, мальчик?

– Мама, ты слышала?

– Что именно? Ну, говори!

– Послушай.

Мэлори слушает. Перестает грести и слушает. Она слышит ветер. Она слышит реку. Она слышит пронзительный крик птиц в небесной выси и возню мелких зверьков среди деревьев. Она слышит собственное дыхание и бешеный стук сердца. За всеми этими звуками – внутри их – слышится другой, которого она тут же пугается.

Что-то плывет за ними по реке.

– Молчите! – шипит Мэлори.

Дети молчат. Мэлори кладет весла на согнутые колени и замирает.

Перед лодкой в воде есть что-то большое. Оно периодически выныривает и плещется.

Мэлори так старалась защитить детей от безумия, а вот к реалиям старого мира не подготовила. Например, к тому, что дикие звери могут вернуть себе реку, которую бросил человек. Лодка кренится влево. Мэлори чувствует, как что-то горячее касается борта, где лежат весла.

Птицы на деревьях затихают.

Мэлори не решается вздохнуть, думая о детях.

Что играет с носом лодки?

«Это какое-то существо? – паникует Мэлори. – Только бы не тварь! О господи, пусть это будет зверь!»

Мэлори знает, если дети снимут повязки, если закричат, теряя рассудок, она глаза не откроет. Лодка снова движется, хотя Мэлори не гребет. Она берется за весло, чтобы махнуть им, но слышит плеск: существо рассекает водную гладь и, судя по звукам, уплывает. У Мэлори аж дыхание сбивается. Слева от нее шуршат прибрежные кусты: похоже, существо выползло на берег.

Выползло или вышло?

Вдруг оно стоит на берегу? Вдруг смотрит на деревья и на ил у себя под ногами?

Такие мысли напоминают о Томе. Миляга Том дни напролет размышлял, как выжить среди ужасов нового мира. Эх, сюда бы его! Он определил бы, кто издает тот звук. «Это барибал», – уверяет себя Мэлори.

Птицы снова начинают петь. Лесная жизнь продолжается.

– Вы молодцы, – потрясенно сипит Мэлори.

Она начинает грести. Шорох кусочков пазла, которые перебирает Девочка, сливается с ударами весел о воду.

Мэлори представляет, как плывут по реке ее дети в черных повязках, как солнце дразнит, распаляет им глаза. У самой Мэлори повязка сидит плотно, ткань влажная, возле ушей натирает. Порой Мэлори не обращает на это внимания, порой думает лишь о мерзкой царапающей материи. Периодически Мэлори погружает пальцы в ледяную воду и смачивает повязку там, где трет. Над ушами. На переносице. Узел на затылке. Влажная ткань коже приятнее, но привыкнуть к ней все равно трудно. «От повязки устают глаза, даже ресницы устают», – думает Мэлори, работая веслами.

«Барибал», – снова говорит она себе. Только уверенности нет.

Подобные самоувещевания предшествуют любому поступку Мэлори уже четыре с половиной года, с тех пор, как она откликнулась на объявление и приехала в Ривербридж. Каждый услышанный ею шорох страшнее любого зверя.

– Вы молодцы, – хвалит детей дрожащая Мэлори. Хочется подбодрить их, но голос звенит от страха.

Глава 7

Ривербридж.

В этих краях Мэлори уже бывала. Несколько лет назад встречала здесь Новый год. Как звали девушку, которая устраивала вечеринку? Марси? Мэрибел? С ней дружила Шеннон, она и вела машину в тот вечер. На дороге была снежная каша, вдоль переулков высились грязные сугробы. Сосульки добавляли в коктейли. Кое-кто полуголым выскакивал на улицу и писал на снегу «2009». Сейчас середина июля, лето в разгаре. Машину ведет Мэлори. Испуганная, осиротевшая, убитая горем.

Поездка – сущее мучение. Скорость не больше пятнадцати миль в час – Мэлори лихорадочно высматривает другие машины и указатели. Она закрывает глаза, потом снова открывает, и это не останавливаясь.

На дорогах ни души. В домах, мимо которых проезжает Мэлори, окна завешаны одеялами или закрыты досками. Витрины пусты, стоянка торгового центра пуста. На дорогу смотреть, на дорогу! Мэлори следует маршруту, который маркером выделила на карте. Руки едва справляются с рулем, глаза болят от слез. Мэлори задыхается от чувства вины перед сестрой, которую она бросила на полу ванной. Мертвую бросила!