Книга Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты - Мадлен Лево-Фернандез

Прием не показался ей особенно теплым. Конечно, кузина была очень счастлива вновь видеть ее, но дядю Луи Хелена почти не помнила. Она видела его всего два-три раза в Кракове, когда была совсем маленькой. Поэтому Хелена совсем не разочаровалась его сдержанностью – она была слишком счастлива, что наконец началась новая жизнь, о которой она столько мечтала. Азария же болтала без умолку: ей хотелось знать все о жизни в Кракове и об университете.

* * *

Старый Мельбурн, где старинные деревянные дома соседствовали с роскошными виллами, быстро остался позади. Долгая дорога от Мельбурна до Корелана показалась юной польке бесконечной. Но пейзаж ей понравился, ничего угрожающего вокруг она не чувствовала. Корелан расположен в штате Виктория, в двухстах пятидесяти километрах к западу от Мельбурна. Климат там самый мягкий на континенте, и течет множество рек, в том числе Муррей – самая большая река Австралии. Хелена вспомнила, как друзья перед ее отъездом описывали ужасный австралийский климат, и приготовилась к пересечению бесконечных пустынь. Но, к своему удивлению, обнаружила, что они проезжают зеленые леса, где росли эвкалиптовые деревья, гигантские папоротники и крупные кусты перечной мяты. Незнакомые запахи приятно щекотали ноздри. Ее все восхищало – вот коала ест листья эвкалипта, а за ее спину цепляется малыш; вот два огромных кенгуру выпрыгнули на дорогу прямо перед носом у лошадей, которые от неожиданности зафыркали и встали на дыбы… Хелена даже не могла вообразить себе таких птиц и зверей! Она с изумлением наблюдала за полетом больших и ярких розовогрудых какаду – все казалось ей прекрасным и замечательным…

Когда наступила ночь, дядя Луи наконец заговорил. Они въезжали на земли Зильберфельдов, окружавшие его sheep station – австралийское ранчо, где разводят овец. Хелена поначалу решила, что путешествие на этом окончено, но им пришлось проехать еще много километров, прежде чем вдалеке показалась громада дома. Ночь была очень темной, и брат дяди Луи вышел им навстречу с лампой в руке. Спина у Хелены разламывалась, и все так устали, что даже Азария наконец замолчала. Есть не хотелось, и Хелену сразу отвели в комнату, которая отныне станет ее спальней. Там она сняла шляпку, сбросила ботинки, скинула прямо на пол платье и, дрожа, легла на постель, даже не сняв нижней юбки и лифа. И тут же погрузилась в глубокий сон.

* * *

Когда она проснулась, солнце поднялось уже высоко. Все давно разошлись по своим делам. Землю за ночь покрыл тонкий слой снега, и теперь он постепенно таял под лучами зимнего солнца, обнажая зеленые ростки, которые, несмотря на холодное время года, уже изо всех сил тянулись ввысь. Потом Хелена, конечно, поняла, почему Викторию называли в Австралии штатом садов. Но она так никогда и не узнала, почему и как ее польский дядюшка поселился со своими овцами именно здесь.

* * *

Возможно, братья Зильберфельд пошли по тому же пути, что и все колонисты до них. В отличие от Сиднея, Мельбурн был основан двумя свободными поселенцами – Джоном Бэтманом и Джоном Паскоу Фокнером, которые в 1834–1835 годах обосновались на землях около устья реки Ярры[9]. Они назвали свою деревню по имени английского премьер-министра лорда Мельбурна. Богатые земли этого края привлекали все больше колонистов из соседней Тасмании. Но влекли их не столько зеленые пастбища и цветущие сады, сколько золотые прииски. После того как в 1851 году на севере Мельбурна нашли золотые самородки, туда сразу хлынули золотоискатели. Старатели приезжали со всех концов Европы, из Америки, Китая и, конечно, самой Австралии. Вначале они работали поодиночке, пробивая небольшие колодцы, но вскоре запасы золота на поверхности истощились. Старатели вынуждены были собираться вместе, чтобы пробивать глубокие шахты. С 1860 года в эти места стали приходить большие горнопромышленные компании, и рудокопов-одиночек становилось все меньше. Некоторые нанимались наемными старателями, другие возвращались домой, чтобы снова заняться животноводством.

Производство шерсти приносило немалый доход, и многие бывшие золотоискатели сделали состояние на мериносах.

Братья Зильберфельды, отпрыски семьи банкиров, тоже, вероятно, были привлечены золотыми приисками. Потом из диггеров[10], таких же нищих, как и все остальные, они превратились в стокменов (австралийских ковбоев, которые пасли большие стада овец) и в конце концов купили свою собственную ферму.

В мемуарах Хелена рассказывает об этом по-другому[11]. Луи Зильберфельд якобы был окулистом, но поскольку Колеран – городок маленький, работы было немного, и разведение овец стало его вторым занятием. В принципе возможно, что у него был свой лоток на рынке, где среди прочего продавались очки, ну а чтобы сводить концы с концами, он завел стадо овец!..

* * *

Хелена быстро разочаровалась в жизни на ранчо. Она терпеть не могла деревенскую жизнь, еще больше – буш, эту сельскую Австралию, которая и сейчас является важнейшей сферой местной культуры. Еще хуже было то, что женщинам запрещалось заниматься какой-либо работой и они жили в полной праздности. Азария, которую Хелена называет «прекрасной бабочкой», хорошо приспособилась к этому беззаботному существованию, но для самой Хелены оно оказалось невыносимым. Была запрещена даже работа по дому, ведь заниматься кухней, чистить мебель, следить за прислугой – все это считалось неприличным для молодых девушек из хороших семей.

Одним словом, Хелена заскучала. Она, которая одна вела хозяйство целой семьи, да еще и участвовала в делах отца, не могла выносить это вынужденное безделье. Почти каждую ночь она плакала. Раздражало даже то, что могло бы стать приятным развлечением. Довольно быстро она стала искусной наездницей, но и это занятие допускалось только в виде легкой забавы. «Как я могла выносить верховую езду, когда все вокруг, казалось, просто родились на лошади?» – говорила она впоследствии[12]. Но больше всего она ненавидела манию младшего дяди таскать ее на пешие прогулки по окрестностям. Это было очень утомительно: приходилось ходить в туфельках на каблуках, потому что купить ботинки ей было не на что.