Книга Италия. Море Amore. Все, что вы хотели знать о браке с итальянцем - Татьяна Сальвони

– Я знаю Пьера уже 20 лет! – как-то рассказывал наш друг, когда мы с ним обедали именно у Пьера. – Только раньше он был худее в три раза, ха-ха! Он всегда брал рестораны или бары, которые находились в упадке, покупал их за бесценок, и скоро в это место выстраивались очереди. То, что попадает в его руки, тут же становится золотым.

Про очереди – это правда. Мы пришли обедать в обычный будний день, это была дружеско-деловая встреча. Но когда вошли, мы с удивлением обнаружили очередь, состоящую из элегантных мужчин. При этом цены на бизнес-ланч в этом ресторане в среднем на 5–6 евро выше, чем в любом по соседству. Однако в соседних, которые «играют» с ценой, вывешивая на входе призывы вроде «Суперакция: полноценный обед 9,90 евро» (а то и вовсе 8,80), – пустовато. А в ресторан Пьера – очередь.

– Сколько его знаю, – говорит наш друг, – у него всегда было главное правило: сервис только на высшем уровне, иначе нет смысла что-то создавать. Поэтому у него всегда лучший повар, лучшее вино, вышколенные официантки. Для него вот кризиса не существует, наоборот, еще больше клиентов стало.

Психология итальянских масс такова, что если уж тратить, то тратить на хорошее. Тем более когда денег в обрез. А тот ресторатор, что смотрит голодным взглядом на клиента, заранее подсчитывая, сколько сможет с него поиметь, с порога начинает жаловаться на проблемы и экономику, скоро теряет даже самых лояльных посетителей.

Да, мне осталось только развеять миф, который старательно создают сами итальянцы и который уже наверняка сложился у вас к данному моменту. Миф о том, что раньше в Италии всегда был рай, а теперь все стало плохо. Это не так. Рай в Belpaese наступил относительно недавно. И по сравнению с тем, как еще пятьдесят лет назад жила страна, сегодняшнее положение дел можно считать тоже вполне себе достойным.

Сегодня Италия – член «Большой восьмерки», представитель стран первого мира, законодатель мод, один из лидеров по экспорту товаров за границу. Моя свекровь рассказывала, что в ее молодости, то есть полвека назад, никаких стиральных машин в домах не было, стирали вещи вручную, причем даже зимой ходили на канал. И наклонные плиты вдоль итальянских каналов с выемкой для мыла и ребристой поверхностью, которые сейчас красиво поросли мхом и воспринимаются как декоративный элемент, тогда использовались по прямому назначению. Она лично ходила на канал полоскать белье. Ездили все на пыхтящих ломающихся автобусах и велосипедах, машина, если и была, то одна на огромный двор. Холодильников не было. Мой покойный свекор, когда женился, работал на заводе, изготовлявшем лед для домашних шкафов, служивших тогда холодильниками. Лед приходилось покупать каждый день. При этом большая часть населения находилась за чертой бедности, зарплаты задерживали, иногда рабочих и вовсе «кидали», царила безработица. Больше половины жителей страны даже не умели читать и писать! И сегодня можно встретить пенсионеров, которые пишут с жуткими ошибками и не читают газет.

В 1980-е жизнь устаканилась, экономика резко пошла на взлет, в быт итальянцев стремительно начали входить деньги, росло благополучие, наступил технический прогресс. Конечно, страна развивалась неравномерно. Север богател и жирел, а Юг страдал от мафиозных кланов, поэтому экономический рост туда доходил с сильным замедлением. Но, кстати, из-за мафиозной клановости сейчас по южанам кризис ударил меньше. Деньги-то гуляют вчерную, неучтенные. Теневая экономика всегда устойчивее. На Юге спокойнее относятся к ограничениям и трудностям, там к ним более привычны. Это на Севере страны упали продажи, одно за другим закрываются предприятия. А на Юге продажи даже выросли. Сейчас многие северяне ноют лишь потому, что к избытку быстро привыкаешь. А кроме того, в итальянском менталитете есть склонность к жалобам. Она не сразу заметна. Однако итальянцы любят постонать о своей горькой долюшке: ох, ну и времена настали, «Гуччи» из новой коллекции теперь не по карману, приходится у китайцев штаны со скидкой покупать, до-о-ожили. Это их тоже роднит с нами, с россиянами. Только мы-то стонем и на судьбу жалуемся чаще в качестве защиты, чтобы не дай бог со стороны не позавидовали и хату не сожгли. А они, если уж затянут свою жалостную песнь, так от всей души, совершенно искренне, и не заметишь, как пустишь слезу да за кошельком полезешь. На, мил человек, купи себе «Гуччи», сил нет смотреть на твои страдания.

Что в стране осталось неизменным

Недавно я подумала, что после переезда в Италию кое-что в моей жизни кардинально поменялось. После обеда и ужина я теперь пью не чай, а спуманте. Или вино. И никакого чая. Раньше я без него жить не могла. Когда переехала, даже «ломало». Ринулась искать чайники и упаковки с чаем по магазинам. Чайник нашла лишь один-единственный во всем огромном супермаркете электротоваров. В нем было сто видов плазменных телевизоров, двести сортов разнообразных пылесосов и только один электрочайник. Это был белый пластиковый монстр китайского производства, который имеет дополнительную функцию: весь срок своей службы он максимально воняет пластиком и добавляет этот противный запах к воде. Конечно, я его не купила. Ближайшим же рейсом из России с моей подругой Юлей прибыл подарок – красный металлический японский красавец.

Попытка купить хороший чай в Италии тогда тоже провалилась. Приобретенный за какие-то дикие евро в магазине биологических продуктов чай оказался лишь чайной пылью. Спустя пару лет я с удивлением обнаружила, сколько стало продаваться нормального чая в магазинах. Выбор не такой широкий, как в России, но есть. И даже ассортимент чайников вырос до трех штук. У китайского монстра разрослась цветовая гамма. Это у продвинутых итальянцев началась мода на чай!

Раньше в кафе или ресторане, если я просила чай, официанты удивлялись. А теперь в кофейнях-пастиччериях появилась отдельная чайная карта с самыми невероятными сортами. Но я уже привыкла пить минеральную воду и вино вместо чая, Италия меня переплавила под себя.

Этот ее эффект неизменен. Уклад жизни здесь формируется даже не годами или десятилетиями. Веками! В каждом регионе, конечно, немного отличающееся расписание, плюс-минус полчаса. Но этот уклад пережил столько взлетов и падений, войн и экономических расцветов – и не изменился. Так что кризис, экспансия американских супермаркетов и образа жизни – не указ.

В семь утра улицы полны народу. Даже те, кто не должен спешить на работу, спешат в церковь на мессу, на базар, даже если покупать ничего не собираются, в волонтерскую организацию или еще куда-то по делам, с важным лицом. В 12.00–12.30 улицы пустеют. Жители больших городов и маленьких поселков массово садятся за стол, чтобы пообедать. Все магазины, аптеки, частные лавочки закрываются до 15.00–15.30. Работают в это время только самые крупные супермаркеты. Но и у них может быть обеденный перерыв с 13.00 до 14.00.

Улицы оживают так же резко, как и вымирают. В полчетвертого дня совершенно радостное население начинает сновать между домов, пытаясь успеть доделать последние дела, обменяться новостями, закупить продукты к ужину. Ужин наступает примерно в 19.00–19.30, зависит от конкретных семей: во сколько возвращаются родители с работы, какие в это время занятия у членов семьи. Вечерняя месса, например, в 18.00. Длится она минут 40, и после этого обычно все идут ужинать.