Книга Одно преступное одиночество - Анна Данилова

Мы были просто любовниками. От слова «любить». Нет, не только сексуальными партнерами, как это может показаться. Нам было хорошо вдвоем, даже когда мы, уставшие, встречались в гостиничном номере и просто лежали, обнявшись, и болтали о каких-то пустяках. Игорь никогда не приходил с пустыми руками. Он приносил сладости, фрукты, какие-то милые подарки: украшения, цветы, перчатки, книги, духи. Мне тоже нравилось дарить ему разные безделушки, что-то такое, что могло бы ему напоминать обо мне каждый день, но не привлекало бы внимание людей, с которыми он жил.

Я лежала, укрывшись с головой казенным, пахнущим грубой шерстью одеялом, и все вспоминала, вспоминала… Старалась не думать о том, что будет завтра. Потому что и так было ясно – со мной все кончено. Меня подозревают в страшном преступлении, и весь мир ополчился против меня. Следователь говорил что-то о многочисленных свидетелях, которые будто бы видели меня через несколько минут после убийства. Меня, убийцу, размахивающую палкой. Они утверждают, что я зачем-то била этой палкой по машине Коли. Неужели это действительно правда? Я что, с ума сошла?

Меня вывели в коридор, и я увидела невысокого полноватого мужчину, с интересом разглядывающего меня. Очередной следователь? Я вдруг почувствовала себя под его взглядом голой, и это несмотря на то что продолжала кутаться в пальто. Он видел меня насквозь и, несомненно, видел во мне убийцу. Я зажмурилась и пожелала проснуться у себя дома, в своей спальне под пуховым одеялом.

– Елена Сергеевна Львова? Лена? – спросил он, продолжая изучать меня взглядом.

Сопровождающий меня охранник исчез. Мы стояли в ярко освещенном коридоре следственного изолятора, и моя голова отказывалась воспринимать это как реальность.

– Да.

– Хотите принять горячую ванну, а потом выспаться в чистой постели под пуховым одеялом?

Меня как током ударило. Он что, забрался ко мне в мозг?

Я кивнула.

– Тогда пойдемте со мной.

И я пошла, думая только о горячей ванне. Должно быть, я все же понимала тогда, что хуже положения, в котором я оказалась, уже просто не может быть. Разве что смертная казнь. Но она у нас в стране запрещена.

Мне бы спросить его хотя бы, кто он такой и куда меня ведет, но я не спросила – так хотелось в ванну и теплую постель.

Из темноты вышла мужская фигура. Это раньше я могла предположить, что меня приехал вызволять Коля. Но Коля был мертв.

Мужчина приближался, и с каждым его шагом мне становилось не по себе.

– Игорь, – прошептали мои губы, и я рванулась вперед. Игорь подхватил меня, крепко сжал в объятиях. Я превратилась в большой кусок масла, который буквально таял в его руках.

– Лена! Господи, как хорошо, что тебя отпустили! Садись в машину!

Мы столкнулись. Вернее, не совсем мы, а мы-другие – лбами, судьбами, уже по-настоящему. Я увидела, каким он может быть озабоченным, серьезным, готовым помочь мне. Он нашел меня, узнал мое имя, принял меня как убийцу мужа и вытащил клещами из тюремной камеры!

В машине он держал меня в кольце своих рук, словно боялся, что я исчезну.

Мы сидели на заднем сиденье. Человек, которого Игорь представил как волшебника Ефима Борисовича Кострова, вел машину и не оборачивался, только иногда посматривал на меня в зеркало. Он спросил:

– Вы правда убили своего мужа Николая Львова?

– Нет, конечно. Я никого не убивала.

– Вот и славно.

Мне показалось, что он вздохнул с облегчением. А Игорь обнял меня еще крепче.

Костров

– Знаешь, когда мы еще не были вместе и ты приходил поздно, я, конечно, волновалась за тебя, но все-таки не так, как сейчас. А сейчас думаю: что серьезного можно делать так поздно, когда все уже дома?

Я улыбнулся. Каждому мужчине приятно слышать, что тебя ждут, волнуются. Но она права: я и сам изменился с тех пор, как мы с ней стали мужем и женой. Бывшая няня моей дочери, тихая и милая Лена так незаметно и естественно вошла в мою жизнь, что в какой-то момент я понял, что уже не могу без нее. Дело даже не в том, что ее нежными руками создан наш домашний уют, что она заботилась о нас с дочерью, кормила нас. Постепенно Лена стала жить нашими делами и прочно заняла место в нашей жизни, стала родным человеком. Моя дочь уже вышла замуж и живет теперь самостоятельно, однако, навещая меня, она первым делом идет все равно к Лене – поговорить о женском, поделиться секретами, спросить совета. Думаю, произошло то, о чем мы и мечтать не могли: она стала воспринимать Лену пусть не как мать, Лена слишком молода для этого, но как старшую сестру, а это тоже невероятно ценно.

– Спрашиваешь, что можно сделать полезного в такой поздний час? – Я наблюдал за тем, как она накрывает на стол. – Можно сделать счастливыми двух влюбленных.

Я рассказал ей об Игоре и ее тезке Лене Львовой.

Она слушала меня, не перебивая. Я же рассказывал не спеша, с подробностями, смакуя рассказ так же, как ломти запеченной бараньей ноги, которые просто таяли во рту.

Когда я закончил рассказывать, Лена всплеснула руками.

– Думаю, ты просто разыгрываешь меня! Так не бывает! Что это за влюбленные, которые ничего друг о друге не знают? Ты хотя бы это сказал ему, этому своему клиенту?

– Зачем? Он искренне переживал все случившееся с его любовницей и, думаю, сам уже давным-давно пожалел, что именно так выстроил отношения с женщиной, в которую влюблен. И, знаешь, мы с тобой не вправе его осуждать. Тем более что в чем-то он прав.

– Интересно, в чем же? – Лена поставила передо мной большой бокал с горячим чаем и придвинула блюдо с печеньем. – Может, ты тоже хотел бы таких отношений – назову их противоестественными? В чем он прав, объясни.

– Да в том, что они до сих пор пылают друг к другу страстью, понимаешь? – Я произнес это и тут же сообразил, что дал маху. Да что там, просто поднял, как труп с илистого дна, такую опасную для нас, молодоженов, тему долговечности любви и страсти. А то, что мое воображение подбрасывает такие ассоциации с трупами и щедро поливает их кровью, – что ж, спишем это на издержки профессии, все дело просто в моей работе.

– Вот как? – как-то по-детски нервно воскликнула Лена и вскинула брови. – Хочешь сказать, что для того, чтобы сохранить страсть, нужно вести себя вот как эти двое? Чтобы, кроме любви и отношений, ничего больше не связывало? Ни заботы, ни быт, ни дети? Зачем тогда такая любовь или страсть? Это же все игра!

– Каждый играет в те игры, которые ему нравятся, – ответил я как можно деликатнее, желая поскорее свернуть разговор или направить его в более приятное русло.

– Что теперь с ними будет, как ты думаешь? Они обречены?

– В каком смысле?

– Ты всерьез думаешь, что они выдержат эти ужасные испытания? Ты же говоришь, что она как будто не виновата в смерти мужа. Но поверит ли ей Игорь? Это там, в гостинице, он знал ее просто как таинственную незнакомку, жизнь которой можно нафантазировать. А сейчас, глядя ей в глаза, он, наверное, без конца спрашивает себя: вдруг она на самом деле убийца?