Книга Заметки на ходу - Федор Московцев

Андрей Разгон, 41 год, – бывший предприниматель. В особом представлении не нуждается, поскольку его биография достаточно подробно изложена в романе «Реальные истории». Семейное положение – разведён.

Марина Маликова, 40 лет, – компактная секс-бомба; бывшая сотрудница Андрея Разгона. Род занятий – владелец дистрибьюторской фирмы. Семейное положение – разведена, воспитывает двоих детей.

ПРЕДЫСТОРИЯ ДРАМЫ

В течение недели Матвей Косяк пытается дозвониться до Вальдемара или Андрея, чтобы встретиться, но первый сбрасывает звонки, потому что ему лениво отвечать, а мобильный второго недоступен, так как он находится в загородной поездке.

СОБСТВЕННО ДРАМА

Вечером 24-го мая, в субботу, с первыми лучами темноты, компания в составе Марины, Насти, Андрея и Вальдемара, собирается на квартире последнего, в престижном доме в центре города. Собравшиеся смотрят фильм Мартина Скорсезе «Волк с Уолл-Стрит». На столе – Русская водка, Гиннес, Кампари, лёгкие закуски. Периодически у Андрея и Вальдемара звонят телефоны – их беспокоит Косяк, чтобы выяснить, почему они его всю неделю игнорировали. Те шёпотом что-то говорят в своё оправдание. Марина шикает на мило взъерошенного и слегка измождённого Андрея: – Задолбали уже! Давайте нормально посмотрим кино! И вот телефон звонит у Насти. Увидев номер бывшего мужа, она выходит из комнаты, чтобы ответить. Он предъявляет ей за то, что после развода она настраивает против него всех друзей. Она советует ему хорошенько проспаться. – Он уже на кочерге? – спрашивает Марина. – Как обычно, – отвечает Андрей. Настя возвращается в компанию и говорит с наигранным возмущением и вместе с тем, с отдалённой нежностью: – Вот идиот! Я же никого из вас против него не настраиваю. Просто провожу время с нашими общими друзьями, ведь так!? Он тоже может сейчас сюда прийти и смотреть вместе с нами кино. Все согласно кивают, не отрываясь от просмотра фильма. – Лично я воспринимаю вас одинаково, как своих друзей, – говорит Марина. – И если бы он сейчас сюда приехал, то общалась бы с ним точно так же, как с тобой. – Но он не может по-нормальному. Ему нужно… – Настя замолкает на полуслове. Вальдемар и Марина, переводя на неё взгляды от экрана, спрашивают почти одновременно: – Нужно что? Настя мнётся: – Ну не знаю. Вальдемару на мобильный звонит Илья Додон: – Чокак, ты где? Вальдемар зевает: – Тут дома, сидим смотрим «Волка с Уолл-Стрит». – С кем? – Да вот тут Андрей, Марина, Настя. Додон как бы удивлённо восклицает, хотя с балкона видел, как к Вальдемару подтягивалась вся компания: – О как! Вальдемар гостеприимно предлагает: – Хошь заходи, тока прихвати фуфырик. – Чего? Вальдемар поглаживает бутылку Кампари: – Чего-нибудь вкусного. Додон, живущий в соседнем доме, появляется через двадцать минут с бутылкой William Lawson`s 0,75 и литровой Пепси. Компания отрывается от просмотра фильма, чтобы встретить гостя. Оказавшись в зале, Додон берёт в руки пульт и начинает щёлкать каналами в поисках новостных программ. Увидев на экране MTV, Марина просит оставить. Звучит композиция Black Emmanuelle из одноимённого фильма. Вальдемар считает лишним скрывать своё восхищение Настей и делает ей комплимент за комплиментом. Марина и Андрей обмениваются долгим взглядом. Они тонут друг в друге. Едва заканчивается клип, Додон снова начинает нажимать кнопки пульта, и, наконец, находит программу новостей. Диктор сообщает об освобождении из украинского плена журналистов Life News чеченским лидером Кадыровым. Транслируется его выступление, в котором он приписывает все заслуги президенту России Владимиру Путину. – Рамзан прогнулся, респектнул ВВП, – комментирует Вальдемар. – Урод, оккупант, агрессор, – зло цедит Додон. Определённо, с его появлением вечер перестаёт быть томным. Андрей разливает по бокалам напитки: – Кончай троллить, давай лучше выпьем! Додон быстро пьянеет. Он напряжённо смотрит на экран, его глаза наливаются кровью при виде Владимира Путина: – Его имя проклято всем человечеством, оно давно стало синонимом чудовищного варварства и человеконенавистничества. У Андрея звонит телефон. Увидев номер Косяка, Андрей передаёт трубку Додону: – На, поговори с ним. – А что он хочет? – Вот поговори и узнай, что. Додон отвечает на звонок, и с бокалом виски уходит в другую комнату. Настя вопрошает: – Если ему так плохо в Этой Стране, то почему он не уедет в Штаты? Вальяжно развалившийся в кресле и пожёвывающий суши Вальдемар как бы нехотя отвечает: – Знаешь, у Илюхи есть для этого все необходимые данные, но опасаюсь, что если он эмигрирует в США, вряд ли из него получится хороший американец. У Марины на этот счёт тоже есть мнение: – Вряд ли есть на земном шаре такая страна, где этот латентный программист станет хорошим гражданином. Вальдемар, прополоскав рот Пепси-колой: – Да ладно тебе! Он счастливый человек – живёт с этим евроговном в голове и верит в «общечеловеческие ценности». Возвращается Додон – ставит на стол пустой бокал и передаёт Андрею его трубку. Настя напряжённо смотрит на Додона, но не решается спросить, как прошла беседа с её неуспокоенным муженьком. Перехватив её взгляд, Марина начинает пытать Додона. Тот неохотно отвечает: – Он допытывался, кто настраивает против него всю нашу компанию. – Он сильно пьян? – с тревогой в голосе спрашивает Настя. Додон продолжает объяснение: – Причём, он не просто спрашивает, кто настраивает всю компанию против него, а КТО ИЗ ПАРНЕЙ настраивает всю компанию против него. – И что ты ответил? – спрашивают девушки. Додон буквально взрывается, от поступающего в организм алкоголя голос неравнодушного гражданина насыщается и становится громоподобным: – Да разве это сейчас важно? Скажите, а мне одному страшно, когда я думаю о том, что Украина, ежедневно получающая цинковые гробы со своими офицерами с юго-востока Украины, убитыми российскими солдатами… мне одному страшно от осознания того, что Украина нам этого уже не простит? Мы проходим сейчас черту, когда страна, с которой мы на протяжении сотен лет были братьями, отворачивается и удаляется от нас на века. Когда из братьев, соседей, друзей мы просто на глазах превращаемся в людей, с которыми теперь уже ГОТОВЫ ВОЕВАТЬ НАСМЕРТЬ. Они ж реально готовы умереть, но не жить с нами больше. Такое не забывается. Такое лечится только десятилетиями. Если не веками. Пока генная память не сотрется. А генная память не стерлась даже ещё от Голодомора. Путин, конечно, дерьмо. Но то, что он делает сейчас… До этого были цветочки. Этот человек хотел остаться в истории? О, да. У него получилось. Безусловно. То говно, что он заваривает сейчас, будут расхлёбывать ещё наши внуки. Додон останавливается, чтобы перевести дух, испить виски и разобраться в потоках сознания. Собравшиеся не могут понять, что им делать с полученной от него информацией. И только Вальдемар, который выглядит счастливее, чем свинья в луже, в ответ на это мощное откровенное высказывание говорит: – Скажи, а мне одному страшно за твою поджелудочную железу?! Врачи категорически запретили тебе употреблять алкоголь, а ты бухаешь, как последний ватник! Друзья, нетерпимые к саморазрушительным тенденциям Додона, напряжённо смотрят на него, но он вместо ответа принимает очередную порцию виски и запивает пивом. Андрею на трубку звонит Косяк. И начинает наговаривать свой галлюциногенный текст: – Ладно, я прощаю Насте её происки… но ты должен ответить… Она накрутила против меня Марину, Марина – тебя, а ты – всех остальных. Андрей вполуха слушает, одновременно перебрасываясь репликами с остальными. Дождавшись паузы в монологе Косяка, отвечает: – Послушай, чувак! Я понимаю, у тебя проблемы. Проблемы есть у всех. Даже у толстого Вальдемаровского кота проблемы – он уже седьмой день не может покакать, потому что ему лень напрягаться. Но сегодня шабад, еврейская суббота. Ты не должен работать, не должен метелить своих рабочих, и даже мести пургу мне тут по телефону ты тоже не должен. Андрей берёт со стола почти пустую бутылку виски: – … у нас тут рукопожатный скотландский уиски – Уильям Лоусонс… Обводит взглядом стол и аппетитно докладывает: – …ирландский пивасик, море водки. Тут все: Илюха, Марина, Вальдемар… На мгновение он замолкает, затем продолжает, при этом от него по-прежнему исходит тепло и взаимопонимание: – …так что кончай бакланить и приезжай к нам. Расскажи о горестях трудовой жизни и о радостях, доставшихся дорогой ценой, о ценностях взаимной поддержки и терпимости. Косяк с угрожающими нотками в голосе: – Ты всё сказал? Андрей оторопело: – В смысле? Косяк уже практически кричит: – В смысле ты всё сказал, что хотел сказать? Мрачно и одновременно элегантно Андрей говорит: – Понимаю тебя, братишка. Тебе приходиться иметь дело с различными аспектами одиночества. И твоя проблема гораздо глубже, чем я думал. Она заключается в том, что… Косяк бесцеремонно обрывает: – Я выслушал тебя, теперь ты послушай меня. С баб спроса нет, на то они и бабы. А с тобой у меня будет крупный разговор. Андрей: – А мелких между нами не бывает. Голосом бухого вахтёра Косяк раскидывает рамсы: – Ты всегда всё переводишь в шутку. Сегодня этот номер не пройдёт. Сегодня мы поговорим по-серьёзному, как взрослые пацаны. Ты трахаешь Марину. У вас отношения. Значит, она тебя настропалила и приказала настроить против меня всех остальных. По просьбе Насти. Настю бы ты не послушал, а Марине вынужден подчиниться. Потому что зависишь от неё по рукам и ногам. Когда речь заходит за серьёзные вещи, Андрей умеет быть серьёзным. В этот раз он с очень серьёзным лицом выплёвывает слова: – Что ты несёшь, придурок? Ты сам себя слышишь? Анамнез Косяка и нынешняя нарядная симптоматика красноречиво говорят о том, что его следует остерегаться, и он сам спешит сообщить об этом: – А вот я сейчас приеду и ты услышишь, что я несу! Всё серьёзно Андрей! Я уже достаточно натворил добра и мне кажется, что для светлых сил я уже всё сделал. Сегодня ты увидишь, что я не только созидатель, но и агрессор. – По своей обдолбанности ты много чего натворил, ага! Ты просто пьяная скотина! Давай, приезжай, натвори ещё чего-нибудь! – закончив разговор, Андрей швыряет телефон в сторону. Ударившись о стену, аппарат рассыпается на части. Вальдемар лениво разглядывает царапину на стене. Взгляды остальных прикованы к Андрею. Силовые линии вокруг проблемы Матвея Косяка сгустились до предела. Запахло грозой. Андрей молчит. Проходят столетия, целые эпохи. Воздух, кажется, настолько загустел, что остаётся только моргать и покорно дожидаться разрядки. Андрей ищет, на ком оторваться. В его доме есть 50-килограммовая боксёрская груша, с которой уже сыпется песок от бесчисленных ударов, но здесь, у Вальдемара, ударить нечего и некого. Взгляд Андрея останавливается на бутылке, которую принёс Илья Додон. Андрей разливает по бокалам остатки виски и говорит: – Давайте за Путина! Я ненавижу политику, никогда не ходил на выборы. Но после того, как ВВП так грамотно отжал Крым… На следующих выборах однозначно проголосую за Владимира Владимировича! Поочерёдно чокнувшись со всеми, он заливает в себя виски. По Додону видно, что тост Андрея доставляет неполживому интелигенту нешуточные терзания. Марина собирает с пола разбитый телефон Андрея и пытается его собрать заново. Сделав глоток пива, он подходит к ней: – Не надо, Мариш, я сам! Она укоризненно на него смотрит и крутит пальцем у виска: – Только не надо говорить, что ты растыка и этим всё объясняется. Когда-то надо ответить, почему ты такой, и как это исправить. В последнее время каждый второй говорит Андрею о том, что всё серьёзно. Но он, хоть и уважает и считается с мнением окружающих его людей, никак не подаёт признаки понимания всей серьёзности ситуации, в которой оказался. Сейчас Андрей забирает у Марины запчасти от разбитого телефона и устремляет свой взгляд на Додона. Реплика которого не заставляет долго ждать, его голос звучит торжественно и неукротимо: – Прогрессивное сообщество слишком долго терпит этого демона, которого все приличные люди сравнивают с Гитлером. Аннексия Крыма и терроризм на Юго-Востоке Украины, прочий брутальный беспредел… Андрей жёстко парирует, изливая своё недовольство от разговора с Косяком: – На Юго-Востоке чего?! Тебе не кажется, что евроукры являются сторонниками доктрины национал-социализма, один из основополагателей которой, Адольф Гитлер, планировал уничтожить 100 % славян, коими хохлы, на минуточку, являются?! Конечно, в финансировании Правого Гомосектора ты сейчас обвинишь российские спецслужбы и лично Путина, но ты не можешь не признать, что нынешняя киевская идеология – это идеология фашизма. Не устающий нагружаться спиртным Додон седлает своего любимого конька: – Да, но, согласись, что фашистский режим является для Украины лучшей формой демократии. Госдеп США даёт готовые рецепты, как нужно действовать. Американцы – вот истинные защитники Украины, её национальных богатств, её народа. Когда тайфун обрушивается на Филиппины, в Нигерии похищают девочек, а на Украине люди в масках занимают здание, мир смотрит на Америку и ждёт её помощь. И получает её. Шестой флот США уже переброшен к берегам Донбасса. – А как насчёт жертв! – подаёт голос Настя. Додон, в руке которого зажата стопка водки, бесстрастно отвечает: – Вопрос не ко мне! С этим вопросом – к господину Путину! Он в ответе за убийства мирных жителей сепаратистами Донбасса, за самосожжение одесситов 2 мая, за всё зло, которое происходит на Украине. ВВП – палач украинского народа! Может, вам всё равно на эти преступления, а мне – нет! Додон говорит, обращаясь как бы ко всем, но смотрит, не отрываясь, на Андрея. И Андрей с увлажнённым взором произносит: – Мне тоже не всё равно. Все эти жертвы, обгоревшие трупаки. Если бы в моих глазах жили слёзы, они бы избороздили моё лицо. Додон произносит так, словно внутри него сидит царапающийся тигр: – Знаешь, Андрей, давно хочу сказать: меня бесит твоя манера всё вышучивать, даже самые серьёзные вещи! Тогда как в обществе назрела серьёзная проблема, от которой ты не спрячешься за своими остротами. Мы должны все вместе решить её, иначе она придёт к каждому из нас! Не найдя в глазах Андрея понимания, Додон смотрит на Вальдемара. Тот устало, между двумя глотками Кампари, с порочной язвительностью произносит: – Эта задача проникла в моё сердце и заняла в нём первое место. Размышления о России и о судьбах – вот те вопросы, которые всегда являлись для меня предметом глубоких раздумий и источником сомнений. Андрей резко выпаливает: – Если есть сомнения, то в том, какого хрена делают хохлы на нашей Украине! Определённо, никто палец о палец не ударит для комфорта неравнодушного интелигента Ильи Додона. И он яростно бросается в спор. Он говорит с такой страстью, как будто в руках у него находится как минимум факел с олимпийским огнём, и нет никаких оснований не верить, что за каждое сказанное слово он несёт сумасшедшую ответственность: – С бандитами и террористами в Донбассе, неважно какими и откуда, – местной шпаной, кадыровцами, нациками из России, зелёными человечками, – разговор должен быть сейчас короткий: час на сдачу, после чего пленных не берём. И не брать. – Ну, давай, без проблем, – соглашается Андрей. – Поезжай на Донбасс и разберись с бандитами и террористами. Покажи, кто тут главный. Додон с видом человека, которому доставляет удовольствие расковыривать свои шрамы, произносит: – Да уж, в драке я хорош – вы бы видели, как меня метелят. Все дружно смеются. И вспоминают те трагикомические эпизоды, когда Илья Додон по какому-то нелепому стечению обстоятельств попадал, что называется, под раздачу и ни за что ни про что выхватывал некислых люлей. Чего только стоил недавний случай с покупкой спиртного в магазине – расплатившись на кассе, Додон уличил кассиршу в том, что она забила в чек лишний товар, которого не было в корзине, и потребовал вернуть переплаченные 50 рублей. После непродолжительной перепалки кассирша швырнула горсть мелочи, которая, перелетев через стойку, рассыпалась по полу. Додон потребовал, чтобы кассирша собрала мелочь с пола и вручила ему в руки. В ответ она послала его на хутор бабочек ловить. Подошёл охранник и стал собирать деньги с пола. Додон оттолкнул его и заявил, что кассирша должна сделать это сама. Охранник воспринял прикосновение к нему как нападение, и в следующую секунду Додон лежал, нокаутированный, на полу. Когда прибыла милиция, он нашёл в себе силы наехать на «цепных псов» ненавидимого им режыма, обложил их семиэтажным матом, поэтому вместо больницы был отвезён в кутузку. Откуда, спустя некоторое время, был вызволен друзьями. Шутка, произнесенная с грустной улыбкой человека, не лишённого самоиронии, явилась своего рода светом в конце туннеля и убрала все недоразумения. Друзья как бы обрели невинность и вернулись на 10 лет назад, когда только познакомились и ещё не познали горечи каких бы то ни было обид. И сейчас все цитируют любимую присказку Ильи Додона: «Я просто хочу, чтобы не было столько дерьма», констатируя при этом, что, чем больше он коптит небо, тем больше этого дерьма происходит. Тут у Андрея звонит только что починенный им телефон. Приняв вызов, он слышит лающий голос Косяка: – Ты чо вырубил телефон, сука?! Решил загаситься?! Выходи, я подъехал! Ща изложу мою точку зрения… максимально доступно! Эта эмоциональная тирада вобрала в себя всю печаль Косяка, какая у него только была. Реально, тут не до шуток, всё серьёзно! Андрей выходит из зала в холл, чтобы не испортить всеобщего благостного настроения. Но вслед за ним направляется Марина, сексуально раскачивая бёдрами, а за ней – Вальдемар и Додон, которого шатает от выпитого. Настя остаётся в зале. Она сидит в кресле, обхватив руками голову. – Я иду к тебе, дорогуша! – говорит Андрей со зловещей улыбкой. И кладёт телефон в карман. Он скидывает шлёпанцы и уже собирается обуть свои мокасины, но его останавливает недовольный взгляд Марины. За декаду, и даже больше, знакомства с ней, он научился понимать значение этого взгляда. Додон спрашивает: – Что ему опять нужно? – Он приехал и хочет поговорить, – отвечает Андрей, взвешивая в уме вариант засветиться в программе трэш-новостей. – Я пойду с тобой! – с жаром объявляет Додон. – Он обвиняет тебя, что ты настраиваешь против него всю нашу компанию, но он просто гонит. Нажрался, как сви… как обычно, и тупо гонит! – говоря это, Додон наклоняется за своими туфлями, но его качает из стороны в сторону. И только при помощи Вальдемара ему удаётся обуться. Марина подходит вплотную к Додону и одаривает его ослепительной улыбкой: – Отличная идея! Давай, поди разберись с этим убогим ватником! Просто докажи ему, что он неправ! Будь собой, разожги огонь, оставь след! Говоря это, она мягко, но вместе с тем довольно энергично, выталкивает Додона из квартиры и утаскивает Андрея обратно в зальную комнату. Никто из тех, кому она когда-либо перерезала глотку, не мог потом объяснить, как это всё произошло. С надеждой на то, что будущее всё ещё можно сделать светлым, Додон, словно физкультурник с картин Дейнеки, распрямляет плечи и выходит из подъезда во двор. Там никого нет. Он проходит через арку и оказывается на улице. Осматривается. На углу дома, у входа в ресторан «Мясной удар», он видит Косяка, который расплачивается с таксистом. Додон идёт по направлению к оппоненту выпрямившись, как свеча, его лицо непроницаемо. Каждый, кто увидел бы его в этот момент, подумал бы, что яйца у парня пуленепробиваемые. Отпустив мотор, Косяк поворачивается к дому. Ужасный сам по себе, а после 0,75 водки, заполированной двумя литрами баклашечного пива, он выглядит, как посланник Ада – квадратноголовый, лысый, с татуировкой в виде штрих-кода на загривке а-ля Хитмен. Он никогда не мог похвастаться тем, что чётко структурирует свои задумки, а сейчас любой прохожий, увидев его, усомнился бы в том, думает ли этот бычара вообще. Открылись шлюзы, и хлынула импровизация.