Книга Русская гейша. Загадки любви - Таня Кадзи

Когда мы немного успокоились и пришли в себя, Митихиро встал и вышел. Я в недоумении посмотрела, как он скрывается за дверью. Но мне было так хорошо, я чувствовала такое расслабление, что лень было даже окликнуть его. Скоро Митихиро вернулся и сел рядом. Я с улыбкой смотрела на какую-то коробочку, которую он поставил рядом со мной.

— Это тебе, — тихо сказала он. — Я привез из Токио.

— О! — восхитилась я. — Ты такой милый. Всегда меня балуешь.

В первый мой приезд в Токио Митихиро подарил нитку дорогого черного жемчуга, который добывается в Окинава. И я с удовольствием носила это ожерелье. Приподнявшись на локте, я с любопытством взяла коробочку. Она была деревянной, продолговатой и на вид антикварной. На крышке золотились два иероглифа, но позолота была вытерта явно от времени.

— Это настоящие рин-но тама, — тихо сказал Митихиро. — Продавец уверял меня, что они принадлежали известной гейше Мамецуку, жившей в Эдо в XIX веке.

— Не может быть! — рассмеялась я. — Ведь это сугубо интимная вещь. Каким образом шарики могли попасть в антикварную лавку?

— Не знаю, — пожал плечами Митихиро. — Родственники продали. А как же еще?

Я раскрыла коробочку. На синем атласе матово поблескивали два шарика размером с голубиное яйцо. Я достала их. Они выглядели, как будто были сделаны из тонкого медного листа. Один шарик был более тяжелым. Я знала, что он назывался раньше «маленьким человечком». В такой шарик обычно вставляли другой из металла, или вкладывали в него несколько металлических язычков. Реже помещали некоторое количество ртути. Второй шарик был явно пустотелым, так как казался намного легче. Рин-но тама использовали следующим образом: первым в «яшмовые ворота» очень глубоко вводился пустой шарик, затем «маленький человечек». Шарики удерживались специальным тампоном. Малейшее движение органов побуждает металлический шарик (или ртуть) перекатываться, что производит приятное чувственное возбуждение, мягкое щекотание, похожее на слабый электрический разряд. Гейши постоянно использовали рин-но тама. Во-первых, таким образом они тренировали мускулатуру «яшмовых ворот», а во-вторых, испытывали непрекращающееся легкое возбуждение, что придавало их облику еле сдерживаемую чувственность и усиливало эротическое обаяние ики.

Митихиро смотрел на меня, не отрываясь. Потом облизнул губы и перевернулся на спину. Его пальцы обхватили вялый «нефритовый стебель». Я улыбнулась, встала, стянула одежду. Митихиро пристально наблюдал за мной. Его рука начала двигаться более активно.

— Момент, — сказала я и, взяв шарики, удалилась в ванную.

Тщательно вымыв их, я ввела и тихо засмеялась, почувствовав, как они словно ожили внутри «яшмовых ворот». Вибрация была еле ощутимой, но непрерывной. Я вернулась в спальню. Митихиро вопросительно на меня глянул. Я легла рядом.

— Смешаем росу? — тихо спросила я, начиная гладить себя.

— С удовольствием, — ответил он, придвигаясь и направляя на меня «нефритовый стебель».

Я начала ласкать «зернышко» пальцем. Шарики, вибрирующие внутри меня, невыносимо возбуждали. И уже через мгновение я извивалась от необычайно сильных ощущений. Митихиро не спускал с меня глаз. Его пальцы двигались все быстрее. И в тот момент, когда я больше не могла себя контролировать и громко вскрикнула, выгибаясь дугой, Митихиро застонал, и семя брызнуло на мой живот.

«Все волнения, всю печаль Своего смятенного сердца Гибкой иве отдай».

Басё

Когда вернулись из отпуска Ханако и Идзуми, я отпустила Сакуру. И подумала, что моей незаменимой помощнице также необходим отдых.

— Вот что, Лиза, — сказала я поздно вечером, когда мы вышли из агентства и попрощались с нашими двумя охранниками. — Давай-ка сейчас поедем ко мне, посидим в спокойной обстановке.

— Давай! — явно обрадовалась она. — А то ты совсем заработалась! Устроим пост новогодний ужин.

— Какой? — рассмеялась я.

— Таня! Новогоднюю ночь ты провела на работе, а я с рабом Григорием. Потом ты беспрерывно разъезжала по вечеринкам. Мы с тобой вместе даже и не подняли по бокалу шампанского.

— А ведь ты права! — нахмурилась я. — Непорядок!

— И вот еще что, — добавила после краткого раздумья Лиза, — нужно Тима позвать!

— Точно! — одобрила я. — Негоже забывать старых друзей. Попытаемся его найти. Иди звони!

Тимур, или, как мы его звали, Тим, оказался в городе и на наше счастье свободен сегодня вечером. А так как он работал стриптизером в ночном клубе «Мэн», то можно считать, что нам повезло. Я познакомилась с ним случайно, когда приезжала в родной город. Зайдя в культпросвет училище, хореографическое отделение которого я закончила, я столкнулась в танцклассе с Тимом. Оказалось, что он тоже там учился, только двумя годами раньше меня. После окончания он отправился в Москву искать свое счастье. Но счастье в его понимании — это свое жилье и много денег. Однако, танцуя в стриптизе, столько не заработаешь. И Тим решил получить все это за счет богатой дамы. В стриптиз клубе их тусовалось немало, и многие буквально сходили с ума от красоты Тима, его артистичности и ненавязчивой, но несомненной сексуальности. В данный момент он жил с некоей Ингой, дамой далеко за пятьдесят, деловой женщиной, имеющей собственный бизнес. Но с нами он не прекращал дружбы, и мы с Лизой его очень любили. К тому же он по разным причинам периодически жил у меня.

Когда мы вышли из такси возле моего дома, Тим, к нашему радостному удивлению, уже был на месте. Я поняла это, увидев свет в окне кухни.

— Как хорошо, что у него есть ключ от моей квартиры, — заметила я. — Тебе, Лизка, тоже не мешало бы иметь!

— Так он чаще у тебя живет, чем я, — возразила она. — Странно, что его Инга тебя все еще не «заказала». А то ведь ревнивая баба хуже атомной войны.

— Ну что за глупости ты сегодня говоришь! — ответила я, открывая громоздкую дверь подъезда.

Я жила в высотном сталинском доме недалеко от метро «Аэропорт». Купила эту квартиру не так давно, Лиза все в ней устроила, сделала ремонт, и мне мое жилище казалось уютным и удобным.

Когда мы вошли, Тим появился в коридоре, сияя нам ярко-синими глазами и, казалось, всеми своими тридцатью двумя нереально белыми зубами. Работа стриптизера научила его улыбаться не хуже голливудских кинозвезд. Его красивые длинные волосы на этот раз имели темно-шоколадный цвет. Тим часто менял имидж в интересах бизнеса, и я видела его то блондином, то рыжим, то жгучим брюнетом. Заметив, что он в одних узких трусиках и моем цветастом фартуке с оборками, надетым на голое тело, мы с Лизой дружно расхохотались.

— Привет! Ты как всегда! — сказала я, когда успокоилась. — Красив и обнажен!

— Привет, девчонки! — ответил он, не переставая улыбаться. — Лучше целуйте меня быстрей! Я уже на стол накрыл!

— Стремительно, — заметила Лиза. — Я ведь тебе звонила чуть больше часа назад.