Книга Кукла на качелях. (Сборник рассказов) - Яна Дубинянская

Кроме меня, там присутствовал человек в плаще, лица которого я так и не смогла рассмотреть. Это он надел на шейку Роми… куклы ту петлю, но ведь потом он ушел, а я осталась раскачивать качели, до тех пор, пока кукла не соскользнула с них. Да, нас было двое, как и написали потом в газетах, и, если предположить, что все это непостижимым образом было реальностью… Мои шаги все убыстрялись, я уже почти бежала, давно свернув с широкой липовой аллеи, срезая резкие повороты петляющих улиц, глядя вперед и ничего не замечая перед собой… Если так, если я действительно раскачивала все выше и выше детские качели… Это я убила Роми! «Кто это сделал?» – спрашивала Лорейн, и моя дочь в упор показывала розовым пальчиком – на меня! А я, я боялась, панически боялась ее – живую…

Я резко остановилась и пошла медленнее, опустив голову, внимательно глядя себе под ноги. Я еще не разобралась во всем, и я не отдамся снова во власть фантасмагории. Не могла же я признать безусловной реальностью тот ее фрагмент, в котором я сама сидела на тех качелях. Пожалуй, именно он был самым необъяснимым, а с другой стороны, именно он давал ключ к тому, что Роми осталась жива. Ведь и я тогда не умерла… А потом я проснулась, и мою шею сдавливал чужой разноцветный шарфик, его повязали мне на телевидении…

Телевидение. Я опять ускорила шаг в такт с новой силой заработавшей мысли. У фантасмагории были свои четко очерченные границы. Она кончилась с моим вчерашним пробуждением, распахнутыми ставнями и майским ветром. А началась – два месяца назад, на телестудии, когда я пробовалась на роль ведущей какой-то программы. Разбился бокал…

Я смотрела вниз, а теперь почему-то вскинула голову, и вдруг… Наши взгляды не встретились, они лишь черкнули друг о друга, словно высекли искру. Я должна была что-то сказать, крикнуть, а он… он должен был хотя бы оглянуться… Но он сделал вид, что не заметил меня, а я сделала вид, что поверила в это – и Дэн д'Аржантайль прошел мимо, мимо, мимо…

Нет, не сметь! Сосредоточиться, мне есть о чем думать – только о важном, о необходимом, ни в коем случае не позволять себе – о нем…

Итак, разбился бокал. Что было со мной потом? Там, на телевидении, должны знать хоть что-нибудь. Я пойду туда прямо сейчас, пока нет риска столкнуться там с Дэном. Только надо придумать легенду, к кому и как обратиться…

Я шла, ориентируясь на самый высокий в городе небоскреб с огромной тарелкой на крыше, когда вдруг поняла, кто мне поможет. Просто неожиданно вспомнился высокий бородатый парень и его компьютер, который знает все.

* * *

Стеклянные двери вращались без перерыва, выпуская небольшими партиями все новых людей. Для большинства служащих телевидения рабочий день закончился, хотя вообще-то эта махина работала круглосуточно. Я в нерешительности остановилась около аккуратно подстриженного кустика недалеко от выхода. А ведь меня могут и не пустить на территорию, во всяком случае сегодня. Что я им скажу, кто я такая? Девушка, которая еще в марте участвовала в каком-то конкурсе, а потом потеряла память и сорвалась в пропасть фантасмагории? Или бывшая возлюбленная Дэнни д'Аржантайля – «Шоу с Дэнни», вы же знаете – да, знаем мы таких, как вы, его нет, приходите завтра…

Дверь снова повернулась, из огромного здания вышла группа молодых людей, они смеялись и шутили, в их жизни никогда не было фантасмагории, и громче всех смеялся тот, что был на голову выше остальных, худощавый и нескладный, с бородой, в просторном клетчатом свитере… как хорошо, что я запомнила тогда его имя.

– Ник!

Он обернулся, и я издалека увидела, как взъехали вверх его черные брови. Он тут же что-то сказал своим друзьям, и через несколько секунд уже оказался возле меня.

– Здравствуйте, – заговорил он просто и естественно, словно мы расстались сегодня утром. – Что-то вы не заходите – болели, наверное? Вы похудели немножко.

Я посмотрела на него, потом опустила глаза и произнесла заранее заготовленную фразу:

– Мне нужно с вами поговорить.

– Хорошо, – компьютерщик мельком взглянул на часы. – К девяти мне опять на студию… а, черт с ним, не обращайте внимания. Идемте, посидим в кафе.

С этим человеком я виделась один раз в жизни, в течение десяти минут, два месяца назад. Я боялась, что он вообще меня не узнает…

Мы прошли буквально два шага и тут же свернули в маленький карманный погребок в полуподвале за деревянной дверью. Тут было довольно темно, не очень накурено и, в общем-то, уютно. Ник провел меня за крайний круглый столик, сам сбегал за двумя чашечками кофе и уселся рядом, сдвинув набок длинные ноги.

– Я все время забегаю сюда после работы, – сказал он. – Очень удобно, ведь я часто просиживаю ночи за компьютером, ночью можно полазить по сети… Потом отсыпаюсь днем.

Он подул в чашку, вызвав волны на поверхности кофе, и отпил большой глоток.

– А та передача, на которую вы пробовались… хотя вы, наверное, в курсе… нет? Проект прикрыли. Не знаю, почему – ведь в конкурс, наверное, вогнали кучу денег. Вам была очень нужна эта работа? Я мог бы прокрутить каталог, может, что-то для вас подвернется…

– Спасибо, работа у меня есть.

Была два месяца назад. Скорее всего, меня давно уволили… странно, мне даже не пришло в голову позвонить туда, все заслонили более важные вещи…

– А я читал вашу книжку, – сказал Ник. – То есть роман в журнале. Это здорово, честно. Вы сделаете себя и без этого чертова телевидения. Оно только кажется цветным и привлекательным, а на деле – очень неприятная штука. Мой компьютер фиксирует все, что происходит в компании, и иногда попадаются такие вещи…

– Ник, – сказала я, чашка кофе вздрогнула в моих руках, и несколько капель пролились на стол. – Ник…

И я разом рассказала ему все, сбивчиво, бессвязно, путаясь в жутком лабиринте фантасмагории, рассказала о качелях и ярком солнце, о пестром шарфике и телефонном звонке, о сером мире и траурной рамке для фотографии, о потусторонних глазах моей дочери и ее поцелуе… Ник смотрел на меня, его глаза были серьезны, его большая, с длинными пальцами рука накрыла и слегка сжала мою на деревянном столе. Я верила, верила ему, как никому в жизни… но про Дэна д'Аржантайля я ему не рассказала.

Я замолчала, перевела дыхание и выпила глоток холодного кофе. Ник встал.

– Пойдемте, – сказал он. – Мой компьютер поможет… я помогу вам.

* * *

И снова я присела на самый краешек оббитого кожей дивана – больше в этой узкой комнате сесть было некуда, на единственный вращающийся табурет перед компьютером привычно опустился Ник. Его широкая спина почти полностью закрыла от меня монитор. Я подвинулась чуть влево, и, угадав позади себя мое движение, Ник сам сдвинулся в сторону и развернул дисплей ко мне.

– Так хорошо?

По темно-синему экрану бежали желтоватые строчки. Не глядя, Ник периодически нажимал какую-то клавишу.

– Загружается, – сказал он. – Чертовски медленно, я всегда удивляюсь. У меня в детстве был допотопнейший компьютер, одиннадцатая модель, отказывал на каждом шагу – но зато загружался в два счета. Он и сейчас стоит у меня дома, если мама никому не отдала. Знаете, я ведь с юга. Уже года четыре как не был дома с этой работой…