Книга Возвышение Сталина. Оборона Царицына - Владислав Гончаров

Вот почему, когда начальник Знаменского отряда, прибыв на станцию Кременное, стал громко заявлять, что имеет указание грузиться и уходить в Луганск, он получил сильнейшую отповедь от тов. Ворошилова, который заявил ему, что раз он находится в районе действий 5-й армии, то, значит, подчинен этой армии и должен оставаться в Кременном до особых распоряжений штаба 5-й армии. Во главе штаба 5-й украинской армии тов. Ворошилова находился Николай Александрович Руднев, с которым Ворошилов был знаком по обороне района Харькова во второй половине марта и начале апреля 1918 года.

Вскоре одновременно с сильным нажимом немцев на Кабанье с севера наши разведывательные отряды, действовавшие в направлении Мостков, донесли, что германские колонны маршируют от Мостков на Варваровку, во фланг и тыл 5-й армии Ворошилова. Тов. Ворошилов приказал выслать в сторону Варваровки кавалерийский разъезд. Последний не вернулся. Было совершенно ясно, что противник решил комбинированным ударом с фронта и фланга отрезать путь отхода эшелонов 5-й армии на Лисичанск. Надо было принимать решение на отход для того, чтобы сохранить боевые кадры рабочих, а также железнодорожные эшелоны и имущество в них. Тов. Ворошилов приказал стянуть войска со станции Кабанье, погрузить их в эшелоны и планомерно, под прикрытием бронеплощадок и бронепоезда отходить на Лисичанск. Погрузку начали с темнотой, провели ее тихо и организованно. Последний эшелон был занят под штаб армии тов. Ворошилова. Движение проходило одновременно по двум путям.

«Перед самым восходом солнца, – рассказывают участники, – против дер. Поповка эшелон, шедший по нечетному пути, вследствие неправильной погрузки, зацепился за соседний эшелон, результатом чего был сход с рельсов платформы с броневиком в одном поезде и платформы в другом. Образовалась пробка. Эшелоны один за другим подходили и… останавливались. На лицах появились сомнения и страх, а солнце уже окрашивало восточный край неба. Послышались робкие советы, перешедшие в грозные требования, – бросить платформы под откос вместе с грузом».

Покрывая гам и галдеж, раздался голос командующего, тов. Ворошилова, немедленно явившегося на место аварии. «Ни одного гвоздя вильгельмовским грабителям! Что стоите? Немедленно поднять платформы на рельсы! Дрючки, домкраты, веревки! Живо!» Те, кто только что требовал бросить платформы под откос, быстро принялись вместе со своим командующим за работу. Тов. Ворошилов сноровисто и ловко подводил домкраты под оси платформы; у бойцов, увлеченных примером командующего, работа закипела так, что рубахи стали мокрыми. Через каких-нибудь час-полтора заминка в движении была ликвидирована, и эшелоны двинулись дальше на юг, к Лисичанску.

Чтобы освободить железнодорожные пути на станциях Лисичанск и Переездная, тов. Ворошилов приказал все имевшиеся в их районе эшелоны перебросить до особых распоряжений в Нырково. Эшелоны двигались вдоль реки Северный Донец, благополучно пройдя район станции Кременное. Штаб 5-й армии хорошо учитывал, что, захватив район Варваровка, Боровеньки, немцы будут стремиться прежде всего взорвать железнодорожный мост через Северный Донец к северу от станции Несветичево и затормозить тем самым движение эшелонов. К счастью, враг не успел осуществить свой замысел. Все эшелоны с войсками благополучно проследовали через мост, включая и вагон со штабом армии, который шел последним, прикрывая весь отход. В этот момент противник открыл со стороны Варваровки и Боровеньки беглый артиллерийский огонь. Последняя германская граната ударила в мост, когда по нему проследовал последний вагон эшелонов 5-й армии. Бронепоезд, двигавшийся в арьергарде, открыл в сторону Варваровки, Боровеньки ответный огонь. Эшелоны 5-й армии благополучно проследовали на станцию Переездную.

В районе Переездная, Волчеярская произошел такой случай. В этом районе был расположен содовый завод, на котором меньшевистская организация свила крепкое гнездо и подчинила своему влиянию большую часть рабочих. Лисичанский район оказался цитаделью меньшевизма.

Командование 5-й армии во главе с тов. Ворошиловым проследовало вперед и двигалось от станции Несветичево в середине отступавших эшелонов. На этом участке пути железнодорожная линия идет в выемке между двумя возвышенностями. Меньшевистские главари Лисичанска и содового завода[20], видя отходящие эшелоны 5-й Украинской армии, распустили слухи, что красные разбиты и спасаются бегством; надо, мол, остановить их и обезоружить. Меньшевики собрали ряд бандитских шаек, вооружили их и приготовились к атаке эшелонов армии тов. Ворошилова. Как только эшелоны очутились между указанными возвышенностями, они подверглись сверху со всех сторон жестокому – правда, хаотическому – ружейно-пулеметному обстрелу. На открытых пульманах, защищенных лишь с боков мешками с песком и землей, появились раненые; на броневике был убит один боец.

Тов. Ворошилов приказал остановиться. Беспорядочность пальбы указывала на то, что стреляет неорганизованная и плохо умеющая обращаться с оружием банда. Меньшевистские главари, видя, что эшелоны остановились, а немцы еще далеко от места перестрелки, насмерть перетрусили; они ожидали, что в ответ на это внезапное провокационное нападение из-за угла красное командование двинет свои отряды. Из Лисичанска в Переездную прибыла перепуганная делегация содового завода. Тов. Ворошилов потребовал немедленно выдать организаторов злодейского нападения из-за угла. Делегаты стали просить прощения и заверять, что они найдут виновных и примерно их накажут. Обстановка не давала возможности долго задерживаться эшелонам 5-й армии, так как немецкие войска каждую минуту могли подойти. Тов. Ворошилов приказал эшелонам следовать дальше, сказав делегатам, что он скоро вернется к ним, с тем чтобы строго проверить, как они выполнили свое обещание наказать предателей, стрелявших в советские эшелоны.

Когда эшелоны 5-й армии прибыли в Нырково, стало известно, что шедший в арьергарде бронепоезд под командой тов. Алябьева все же обстрелял район содового завода. Тов. Ворошилов вызвал к себе Алябьева.

– Это ты стрелял? – спросил тов. Ворошилов.

– Я.

– Прими к сведению, что мы, большевики, с мирным населением не воюем. Террористические замашки брось. Разъясни своей команде, что ваши гранаты могли лишить жизни или искалечить невинных людей. Если мы сейчас отступаем, то это временно; мы непременно вернемся, и нельзя оставлять в пройденных местах недовольных нами.

В Ныркове тов. Ворошилов имел возможность получить ориентировку о военно-политической обстановке, создавшейся в районе Юзово, Никитовка, т. е. к югу от линии Нырково, Луганск, где под напором германских оккупационных войск происходило быстрое паническое отступление отдельных отрядов. В Ныркове тов. Ворошилов отдал приказ всем эшелонам 5-й Украинской армии двигаться в район станции Родаково, куда стягивались с Украины другие отряды Красной армии.

В боевых распоряжениях тов. Ворошилова и его ближайшего соратника, начальника штаба Руднева[21], отдававшихся в период борьбы на участке Сватово, Кабанье, красной нитью проходит стремление – как можно полнее, тщательнее распознать обстановку в стане врага, сохранить уже созданные и обстрелянные рабочие кадры, не растерять их бессмысленно в неравных боях с сильным и организованным врагом, постоянно учиться у врага технике и искусству вооруженной борьбы, с тем чтобы затем бить его беспощадно. Тов. Ворошилов учил не гоняться за мимолетным, временным, эффектным, эпизодическим успехом; не хорохориться, не зазнаваться при успехах и не впадать в уныние при неудачах, а думать о завтрашнем дне и готовиться к тяжелой, длительной борьбе не на жизнь, а на смерть с оккупантами и гайдамаками и с поднявшей голову донской казачьей контрреволюцией.