Книга Программист жизни - Надежда и Николай Зорины

– Постараюсь достать плеер сегодня, – сказал я, отводя взгляд, как будто она могла увидеть выражение моего лица. – Надеюсь, Борис хоть в этом не подведет.

* * *

Я чуть не опоздал на встречу к Борису. Сначала решил заскочить к одному знакомому, Степе-компьютерщику. Хотел, чтобы он проверил фотографию Стаса и высказал свое мнение. Возможно, есть какие-то способы скрыть вмешательство редактора, а такой профан, как я, определить это, конечно, не может. Но Степа подтвердил, что фотография подлинная, фотошопом не обработанная. Не знаю, обрадовало это меня или расстроило – своих чувств я уже разобрать не мог. К дому Бориса я подъехал в начале десятого. Припарковался недалеко от его подъезда и вышел из машины. И тут увидел его самого. Совершенно наплевав на нашу договоренность, он шел по дорожке, пересекавшей двор, в противоположном направлении от своего дома.

– Борис! – возмущенно крикнул я и бросился его догонять, но он даже не оглянулся. Шел себе и шел, с какой-то механической сосредоточенностью, как робот. Я хотел его снова окликнуть, но вдруг передумал. Все это было очень странно. Раньше Борис подобных фокусов не откалывал, никогда меня не подводил. Если мы договаривались встретиться, он всегда ждал. Что за срочное дело у него возникло? Я решил пойти за ним, стараясь больше не привлекать к себе внимание.

Мы шли довольно долго: сначала по оживленной улице, потом свернули в какой-то тихий переулок. Здесь Борис остановился, оглянулся – я едва успел спрятаться за выступ старинного здания. Вид у него был какой-то растерянный, будто он заблудился, не знает, куда дальше идти. Или дело было в чем-то другом? Он заметил, что я иду за ним?

Начало смеркаться. Я подумал, что скоро совсем стемнеет и тогда ему будет легко от меня оторваться. А может, он и дожидался темноты, закралась у меня тревожная мысль. Но немного постояв и, видимо, что-то вспомнив, Борис решительно зашагал вперед. Мы снова вышли на улицу. В этой части города я никогда не бывал, да и Борис, судя по его походке, снова ставшей неуверенной, бывал нечасто. Прохожих здесь было мало. За все время нам встретились только подвыпивший мужичок с доберманом на поводке (доберману явно было стыдно за своего хозяина), двое полубеспризорных детей и парень лет двадцати в оранжевой футболке, очень похожей на ту, в которой погиб Стас.

Борис пошел медленнее, то и дело осматриваясь. Невольно подражая ему, стал осматриваться и я. Кое-что показалось мне знакомым: дерево, опоясанное железным обручем, скамейка у дороги (наверное, когда-то здесь была остановка), вывеска магазина оргтехники. Где-то все это я видел совсем недавно. Странно, но и Борису именно эти детали интерьера улицы показались знакомы. К дереву он даже подошел и потрогал обруч. Потом достал из кармана телефон, но звонить не стал, а неуверенной, шаткой походкой двинулся к магазину оргтехники. Что ему могло там понадобиться? Магазин закрыт, время позднее. Может, ему назначили здесь встречу? Отчего-то мне стало тревожно и даже как-то жутковато. Я тихонько прокрался вперед, спрятался в тени дерева, опоясанного обручем. Кто придет на встречу к Борису? Напряжение росло. Я украдкой, стараясь не выпустить из поля зрения Бориса, осмотрел улицу – никого. И приближающихся шагов не слышно.

Борис поднялся на крыльцо. Запищал кнопками телефона. Кому он звонит? Надеюсь, не мне, чтобы предупредить о несостоявшейся встрече. Я сунул руку в карман, попытался отключить звук телефона, но не смог определить на ощупь нужную кнопку. Борис, к счастью, звонить передумал. Но, видимо, что-то почувствовав, повернулся в мою сторону и поднял телефон на уровень глаз. Послышался щелчок камеры. А в следующий момент Борис закричал неестественно тонким голосом, полным то ли ужаса, то ли восторга:

– Стас!

И тут я понял, что ждал именно этого. Ждал все это время, пока шел за Борисом. Ждал и надеялся, что дождусь – увижу брата, живого, повзрослевшего. Я резко повернул голову назад, думая, что Стас стоит у меня за спиной, но там никого не оказалось. Тогда я бросился к Борису. Растерянно улыбнувшись, он слегка отступил, уперся спиной в стену салона, ужасно побледнел и стал сползать по ней вниз.

Когда я к нему подбежал, Борис был без сознания. Понадобилось немало времени, чтобы привести его в чувство. Хотя я с ним совсем не деликатничал: тряс за шиворот, довольно чувствительно хлопал по щекам. Мое разочарование вылилось в злость на Бориса.

Наконец он открыл глаза, но взгляд его был туманным и безумным.

– Виктор? – жалобно спросил он. – Ты видел Стаса?

– А он здесь?

Я снова огляделся – никого. Мы были одни, двое безумцев, на этой пустынной улице.

– Вставай, – сказал я Борису. Он попытался подняться, но не смог.

Мне с трудом удалось поставить его на ноги, колени его подгибались, тело совершенно не слушалось, Борис то и дело норовил снова сползти вниз. Почти волоком я дотащил его до скамейки, посадил. Вся злость на него прошла, теперь я почему-то испытывал к нему жалость.

– Ты знаешь, где Стас? – спросил я вполне мирно. Борис не ответил. Смотрел на меня сумасшедшим взглядом и молчал. – Вы договорились с ним здесь встретиться?

Борис как-то жалобно усмехнулся и опять промолчал.

– Ну объясни же хоть что-нибудь!

– Не могу. Ты все равно не поверишь, – еле слышно проговорил он и попытался подняться со скамейки, но тут я опять на него разозлился.

– Говори наконец, где мой брат! – закричал я и толкнул его назад.

– Отстань! – тоже разозлившись, вскрикнул Борис. – Ведешь себя как полный придурок! Я не знаю, где твой брат, и вообще оставь меня в покое!

Он поднялся и пошел, а я потащился за ним. Что мне было делать? Не бить же его. Несколько раз я пытался с ним заговорить, но он только пожимал плечами, хмыкал и ничего не отвечал. Тем же путем мы вернулись к его дому.

Отмычку он мне все же дал, но искал ее так долго, копаясь в различных ящиках и коробках, что у меня сложилось полное убеждение: он не сегодня ее сделал, она у него была. Почему же он не захотел продать ее утром? Странный он тип!

Я расплатился с Борисом и поехал в квартиру родителей.

* * *

Открыть дверь оказалось на удивление легко. Все-таки Борис, что бы я теперь о нем ни думал, мастер от бога – его технические штучки выше всяких похвал. Я вошел в квартиру, огляделся, соображая, куда мама могла сложить вещи Стаса. Если вообще их не выбросила, на что я втайне надеялся. Абсурд, конечно! Покупать отмычку, тайно пробираться в квартиру, и все это только для очистки совести. Ну не мог я обмануть Полину, сказав, что плеера нет, даже не попытавшись его разыскать.

Мне представился большой белый чемодан с оторванной ручкой. Был у нас когда-то такой. Кстати, ручка оторвалась из-за Стаса. Ему тогда было года четыре, мы поехали в Питер к маминой сестре в гости. На перроне была ужасная толчея, мама вела его за руку, но он испугался и свободной рукой вцепился в чемодан, который нес папа. Стас… да нет, тогда он был никакой не Стас – Стасик, Стаська, Стасенька – так тянул книзу, что ручка не выдержала и оторвалась.