Книга Молитва для адмирала - Виктор Семёнов

Спустя час он стоял у дома художницы, у парадной, и докуривал сигариллу, поглядывая на потемневшее небо. Накрапывал дождик. Окно на кухне у Лены темнело, в комнате же, по-видимому, было включено настенное бра: сквозь шторы на улицу пробивался приглушенный свет.

Борис не очень понимал, почему не торопится подниматься. С одной стороны, еще ни к кому он не испытывал такого влечения, как к ней, а с другой – он очень боялся ее. Ее переменчивого настроения. Ее иронии… Выкинул остатки сигариллы в урну и, выдохнув в питерскую морось, зашел в парадную.

В это же время Орлова в квартире у Аблокатова налила себе мартини и с ногами забралась в кресло. Костя принимал душ, а Оля тем временем переключила телевизор, с хоккейного матча на музыкальное шоу. Поднесла к губам бокал для первого пятничного глотка – и тут на ее розовый, с серебристыми висюльками телефончик прилетел звонок от мамы. Вскочила с кресла, зачем-то подбежала к окну, затем вернулась и взяла трубку.

– У тебя все в порядке?

Ни здрасьте вам, ни пожалуйста.

– Привет, мам! Да, все отлично!

– Ты дома?

Орлова сделала паузу.

– Да, мам.

Она же не спросила, у кого дома? Дома. У Аблокатова.

– Как Кирилл?

Опять пауза.

– Кирилл отлично, мам.

– Врешь. По голосу слышу. Бросил?

– Мам…

Из ванной появилось тело Аблокатова с намотанным на бедра полотенцем.

– Ваша очередь, мэм! – закричал он, а Ольга зашипела на него, показывая на телефон.

– Кто это там у тебя? – не преминула воспользоваться моментом мама.

– Да никого, мам, телек!

– Не кричи на мать!

– Это ты кричишь!

– С тобой невозможно разговаривать!

Раздались гудки: мама повесила трубку. Разговор закончился, как обычно. Орлова все-таки глотнула мартини и молча уставилась в телевизор.

– Ваша очередь, мэм… – уже тише повторил Костя, а Орлова, серьезно взглянув на его оголенный торс, сказала тихо, полушепотом:

– Костик, будь другом, вызови мне таксо…

– Комфорт или эконом? – так же тихо поинтересовался Костя. Полотенце с мягким шелестом упало на теплый пол, оставив Аблокатова полностью обнаженным. В таком виде он и отправился к телефону.

Через сорок минут Орлова вошла в свою квартиру на проспекте Мориса Тореза. В тишине ее жилища очень хорошо слышалось мяуканье соседской кошки. А потом его заглушили звуки набирающейся ванны.

А Витя и Вася в это время только выходили из офиса. Они пока не заработали на личные автомобили, поэтому их путь лежал не через паркинг, а через парадный вход, прямо на улицу. На выходе из бизнес-центра парочку попытался сцапать сидящий без дела секьюрити.

– Вы чего так поздно, хоббиты? – нагло спросил он.

– Да вот, думали – проскочим, когда все орки уснут… – огрызнулся Вася. – А один не спит чего-то…

Прошли через турникет и оказались на улице.

– Ты свет выключил? – чуть нервно спросил Витя.

– Да, – устало ответил Василий.

– В третьем вроде еще горел…

– В третий я не лазил. Там новенькая оставалась вроде. Остальные разбежались.

– Странная она какая-то… – Витя украдкой взглянул на собеседника.

– Нормальная девка.

– Общался?

– Да. Пару раз. Немного простовата для юристки… – Василий протер чуть воспаленные глаза. – Даже не так… Наивна, что ли… Так точнее.

– Разве?

– Ну, показалось.

– Новенькая… Просто не вписалась еще. Стесняется.

– Может быть. – Впервые за день рекламщик не стал спорить.

Незаметно они подошли к метро. Василий протянул руку для прощания, а Виктор от неожиданности молча пожал ее. Потом спросил:

– Ты чего, не поедешь?

– Не. Прогуляюсь. Пока. До понедельника.

Витя удивленно посмотрел на друга и направился к входу в метро. Вечер пятницы плавно перетекал в ночь.

6

На следующий день, в субботу, к обеду Дмитриевский подвез свое семейство к дому родителей, и они начали потихонечку выгружаться на разбитый асфальт внутриквартального проезда. Дмитриевский ворчал на неудачно припарковавшуюся «мазду», занявшую сразу два места, а Ирка – на заснувшего по дороге сына. Так, в синхронном ворчании, они и вошли в скромную родительскую трешку. Родители Дениса, папа Александр Сергеевич (пенсионер) и мама Ольга Александровна (работающая пенсионерка), всегда радовались их приходу (в большей степени внукам, как казалось Денису), и внуки отвечали деду с бабой такой же радостью, зная – их наверняка ждет что-нибудь вкусненькое.

Отец сидел в гостиной, на диване перед телевизором, на экране которого два импозантных джентльмена играли в снукер. Плоская панель «Самсунга» была вмонтирована в темно-коричневую стенку, занимавшую всю стену, а перед диваном стоял заваленный газетами длинный низенький стол. Правую часть стенки занимали отсеки платяных шкафов, и из одного из них наружу выглядывал уголок клетчатой рубашки.

Дети разбежались по квартире, а Дмитриевский прошел в гостиную, приветственно кивнув бате. Тот кивнул в сторону шкафа и проговорил хмуро:

– Штучка торчит…

Денис не сразу понял, в чем дело. А потом, догадавшись, подошел к шкафу.

– Не люблю, когда штучки торчат… – продолжил гнуть свою линию отец.

– Чего, убрать? – спросил Денис, улыбнувшись.

– Уж будь любезен.

Дмитриевский заправил в шкаф торчащий кусочек рубашки и сел рядом с отцом.

– Трамп Дональдсона разносит, – кивнул тот в сторону играющих мужиков. – Щепа летит…

– А футбола нет? – спросил Денис: он не очень-то любил снукер.

– Уфа с Мордовией мучаются, по спутниковому. Включить? – улыбнулся папа.

– Только не это.

– Ну, тогда не выступай.

В гостиную забежала Лиза.

– Дедушка, – спросила она, запрыгнув ему на коленки, – а ты видел моих новых друзей?

– Нет, – ответил тот. – Как же я мог их видеть? Ты только пришла.

– Так они уже здесь были. До меня.

Фантазерка Елизавета любила всех запутать, а потом дать разгадку.

– Как это? Я бы их тогда точно увидел. И попросил посуду помыть. А так пришлось бабушку просить…

– Дедушка, они здесь были. Вот в этом месте. – Лиза указала на кресло у окна.

– Не было тут никого, – продолжал упрямиться дед.

– Невидимки, что ли? – спросил немного владеющий ситуацией Денис.