Книга Великие умы России. Том 2. Мстислав Келдыш - Владимир Губарев

Несколько страниц из биографии первого спутника, на мой взгляд, представляют особый интерес. Не потому, что они важнее или весомей других, вовсе не в том причина. Скорее у них личный оттенок, так как благодаря этим историям мне стало понятнее, почему спутник объединил столь разных ученых и конструкторов, политиков и военных. Их судьбы стали частью тех «бип-бип-бип», которые разнеслось над планетой в октябре 57-го. И когда кинохроника показывает полет первого спутника, в этих звуках для меня сразу же вспоминаются великие соотечественники, с которыми жизнь дала счастье мне видеться и говорить.

Да и что греха таить, горжусь тем, что впервые мне удалось рассказать об этих страницах нашей космической истории…

А начинать, пожалуй, имеет смысл с тюльпанов…

Для каждого из нас, кто причастен хотя бы немного к космическому подвигу нашего народа, есть свой Байконур. Он представляется по-разному, особенно в те дни, когда отмечаются юбилеи.

Казалось бы, следовало скрупулезно подсчитать количество запусков ракет (их уже несколько тысяч), число космонавтов, которые отправлялись отсюда на околоземные орбиты (их уже многие десятки), другие памятные события, к примеру приезды сюда руководителей разных государств – президентов и премьеров (их тоже уже десятки), и так далее и тому подобное.

На пуске «Луны-3»

Однако мне вспоминается совсем иное. И в первую очередь тюльпаны. Я впервые увидел их в пятый или шестой мой приезд на космодром. До весны 68-го Байконур встречал только поздней осенью, зимой и летом – так складывалось расписание пусков. А потому эта голая степь, пейзаж которой слегка оживляли только корпуса для сборки ракет да стартовые комплексы, была весьма негостеприимна: безжалостная жара летом, пронизывающий холод зимой и постоянные ветры, которые выдували из тебя даже крохотные остатки романтики. Здесь была суровая реальность, и, что греха таить, только служебная нужда и чувство товарищества вынуждали тебя отправляться в этот далекий и суровый край. Космонавтика рождалась из самоотверженного труда работяг, которые в военной и гражданской форме противостояли стихии, и каждому из них следовало бы давать Звезды Героев, потому что их труд без преувеличения был поистине героическим.

12 февраля 1955 года было принято решение о строительстве космодрома.

Естественно, оно было очень секретным, и эта тайна хранилась до 4 октября 1957 года настолько тщательно, что о ней не знали даже те, кто работал в КБ С. П. Королева.

А мы, московские студенты, догадывались о том, что в этих степях строится что-то необычное. В 55, 56 и 57-м годах довелось мне в составе первых студенческих отрядов поднимать целину. На стене медаль «За освоение целинных земель» висит как память о том времени.

Однажды отправились мы на грузовике в магазин, что находился в поселке километров за сто от нас. Слух дошел, что там «Малиновое вино» в продаже появилось. В степи сто километров – рядом, и мы отправились в путь прямиком, дороги ведь там сами прокладывали… И каково же было наше удивление, когда нас остановил военный патруль. Пришлось возвращаться.

Через десяток лет я узнал, что задержали нас на границе Байконура. Его строительство прикрывалось целиной, считалось, что военные эшелоны, отправлявшиеся в Казахстан, едут осваивать новые земли. Впрочем, армейским строителям путь был близок: они только что завершили создание Семипалатинского ядерного полигона, а теперь их перебрасывали на новый полигон – ракетный. О космосе речи еще не шло…

Что же вспоминается о тех днях?

Прежде всего люди Байконура. Их очень много. Но и на звездном небе иногда крупные метеоры оставляют длинный след…

Генерал Шубников познакомился с Королевым у секретаря ЦК партии, когда получал новое задание. А потом он провел несколько дней в КБ, где знакомился с необычным проектом. Для видавшего в своей жизни очень многое новое задание было весьма необычным. Он даже не смог сразу запомнить все сооружения, которые предстояло возвести в голой степи, где не было ничего – ни воды, ни тепла, ни связи, ни дорог.

– Отсюда мы шагнем в космос, – сказал Сергей Павлович, и генерал Шубников поверил этому человеку.

– Мы не задержим вас ни на один день! – ответил Георгий Максимович, и Королев не сомневался, что генерал сдержит свое слово.

Впрочем, если Шубников ничего не знал о Королеве, то Сергей Павлович был прекрасно осведомлен о делах Шубникова.

На войне он сначала строил оборонительные сооружения на Дону и под Сталинградом, а потом, когда началось наступление, возводил мосты и переправы, прокладывал дороги. Именно по его переправам рванулись через Вислу к Берлину танки Рыбалко, и этот мощный поток машин выдержали все мосты!

Встреча с космонавтами в Академии наук

День Победы для генерала Шубникова стал поворотным: теперь он восстанавливал то, что рушилось во время сражений. До сих пор мосты в Вене, Братиславе и Берлине служат людям, но, к сожалению, не многие помнят, что их строил наш генерал. Кстати, он восстанавливал и театр в Берлине, и мосты через морские проливы. А завершением войны для него стало возведение мемориального ансамбля в Трептов-парке в Берлине.

А другим великим памятником Г. М. Шубникову стал стартовый комплекс, с которого ушел в космос Юрий Гагарин.

План предусматривал, что с этого стартового комплекса будет осуществлено 25 пусков, а затем потребуется новая катапульта во Вселенную. Но легендарный ракетный комплекс служит и сегодня. Оказывается, при желании мы умеем работать так, как никто иной: приведите мне хотя бы один пример сооружения, которое действует столь же надежно, как Гагаринский старт! Это и есть Байконур…

Весной вокруг этого комплекса расцветают тюльпаны. Их лучше всего везти домой в ведре с водой – тогда они не увядают. Не только главные конструкторы – С. П. Королев, М. К. Янгель, В. Н. Челомей (у каждого из них «свои» площадки на Байконуре) – везли своим женам эти яркие тюльпаны, но и офицеры Байконура приносили их домой. После, конечно, удачного пуска. И это был лучший подарок, потому что он свидетельствовал об успехе, о новом шаге по той бесконечной дороге, которая называется космической.

Перед стартом П. Беляева и А. Леонова

Летом 1955 года в кабинете академика М. В. Келдыша собрались видные ученые. Многие из них не знали, о чем пойдет речь, да и о самом Мстиславе Всеволодовиче было известно мало – гриф «Секретно» надежно скрывал все, что он делал. Но приглашение на совещание исходило от руководства Академии наук СССР, и это свидетельствовало о важности встречи.