Книга Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин - Михаил Мухин

Ленин и Сталин в 1922 г.

Первая размолвка наступила в сентябре 1922 г., когда обсуждался вопрос о принципах формирования СССР. Сталин предлагал план автономизации, согласно которому все существовавшие на тот момент формально независимые советские республики – Украинская, Белорусская и Закавказская Федеративная – вошли бы в состав Советской России на правах автономных республик. По сути, речь шла о том, чтобы узаконить уже естественным образом сложившееся положение вещей. К тому моменту все эти республики были тесно экономически интегрированы с Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой (РСФСР), а самое главное – реальная власть в них осуществлялась именно коммунистическими партиями, неразрывно связанными с РКП(б). Таким образом, Сталин всего лишь предлагал отказаться от демагогии и называть кошку – кошкой. Ленин в противовес плану автономизации выдвинул концепцию федерализации, согласно которой все советские республики должны были на паритетных началах сформировать новое союзное государство. В октябре того же года Ленин поддержал Троцкого в вопросе некоторой либерализации внешней торговли. Стало очевидно, что на этот раз под раздачу попали сторонники триумвирата. Разумеется, Сталину было психологически трудно отказаться от продуманного и официально объявленного решения, поэтому он отступал в вопросе автономизации медленно, пытаясь сохранить лицо. Но было очевидно, что ленинский авторитет непоколебим, поэтому спорить бессмысленно. Возможно, тем дело и кончилось бы, если бы конфликт неожиданно не приобрел личный характер. Поддержка Лениным Троцкого происходила в том числе и путем отправки Троцкому писем, которые Ленин надиктовывал Крупской. Сталин, пытаясь противостоять Троцкому, отчитал Крупскую и запретил ей передавать письма Ленина кому бы то ни было. Формально Сталин был полностью прав. За несколько дней до этих событий ЦК официально решил резко ограничить контакты Ленина, страдавшего от очередного приступа, и ответственным за выполнение этого решения был назначен именно Сталин: «На т. Сталина возложить персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в отношении личных сношений с работниками, так и переписки». Вроде бы упрекнуть Сталина не в чем – ЦК ему поручило, он партийный приказ добросовестно выполняет. Но Ленин счел (или посчитал нужным счесть) выговор, учиненный его жене, оскорбительным и грубым. Несмотря на то что Сталин немедленно принес Крупской извинения, отношения его с Лениным были испорчены раз и навсегда. В конце 1922 – начале 1923 г. Ленин надиктовал письмо к съезду, в котором он обвинял Сталина в излишней грубости и рекомендовал переизбрать его с поста генерального секретаря. С учетом политики, которую Ленин проводил в годы Гражданской войны, представляется весьма сомнительным, что он планировал и в самом деле строить СССР как федерацию равных республик. В любом случае все важнейшие решения принимались на партийном съезде, поэтому принципиальной разницы между статусом союзной (т. е. входящей в состав СССР) или автономной (т. е. входящей в состав союзной) республик не было. Аналогично, анализируя характер взаимоотношений в партийном руководстве, нельзя сказать, что сталинский выговор Крупской являлся чем-то экстраординарным. Судя по всему, речь шла именно об очередном раунде борьбы Ленина за утекающую у него между пальцев власть в партии. Не исключено, что, проживи он еще несколько лет, маятник качнулся бы в противоположную сторону. Но с весны 1923 г. болезнь лишила Ленина возможности вести активную политическую жизнь, а в начале 1924 г. он умер, так и не помирившись со своим «чудесным грузином».

Члены ЦК несут гроб с телом Ленина. 1924 г.

Впрочем, вернемся в лето 1923 г. Воспользовавшись болезнью Ленина, сторонникам триумвирата удалось спустить скандал на тормозах. Однако сталинские позиции внутри триумвирата существенно ослабли. Более того, вчерашние союзники повели речь о расширении Секретариата за счет включения туда и Троцкого, и Бухарина, и Зиновьева. Сталину пришлось искусно лавировать, чтобы отбить покушения на свою цитадель – Секретариат ЦК. А уже в сентябре Сталин перешел в контрнаступление – он и его верный паладин Ворошилов были введены в руководство военного ведомства, в вотчину Троцкого. «Лев революции» вполне обоснованно счел это официальным объявлением войны и начал мобилизацию своих сторонников, готовясь дать бой всем своим политическим оппонентам. В этой ситуации Зиновьеву и прочим было уже не до посягательств на прерогативы генерального секретаря. Общая угроза со стороны Троцкого привела к консолидации тройки Каменев – Зиновьев – Сталин. В мае 1924 г. состоялся очередной съезд партии, на котором предполагалось огласить «ленинское завещание» – те самые письма, которые Ленин надиктовывал к съезду. Однако смещение Сталина угрожало позициям всего триумвирата в целом, поэтому письмо Ленина к съезду было оглашено не на общем заседании, где манипулировать реакцией было бы затруднительно, а на заседаниях отдельных делегаций. Это позволило Сталину сохранить за собой пост генерального секретаря, но его позиции вновь ослабли, ведь его недостатки открыто обсуждались – это не могло не привести к падению авторитета. В результате всех этих политических борений в 1924–1925 годах сложилась своеобразная система коллективного руководства, которая ввиду отсутствия ясно выраженного лидера базировалась на естественно сложившемся равновесии в Политбюро. Ни один из партийных лидеров не обладал достаточным политическим весом, чтобы претендовать на единоличную власть – поневоле приходилось искать компромиссы. Интересно, что именно в этот период НЭП достиг своих наиболее внушительных успехов.

Сталин обязуется выполнять план Ленина на Всесоюзном съезде Советов в Москве, через пять дней после смерти Ленина. 26 января 1924 г.

Однако противостояние триумвирата и Троцкого никуда не делось. На съезде 1924 г., используя аппаратный ресурс Секретариата, триумвиры сумели добиться выгодного для себя исхода выборов как в ЦК, так и в Политбюро. Сторонники Троцкого (так называемая левая оппозиция) постоянно оттирались от ключевых постов. Поэтому по большому счету Троцкий проиграл уже тогда, до первого залпа кулуарной войны. Постепенно верные ему сотрудники удалялись от дел – их переводили на другую работу, отправляли в длительные командировки, некоторых попросту исключали из партии под тем или иным предлогом… Аппаратные жернова мололи медленно, но верно. Уже в начале 1925 г. Троцкий, оставшийся практически без союзников в Политбюро, был смещен с поста наркома по военным и морским делам. Однако дальнейшее низвержение «льва революции» не состоялось. Каменев и Зиновьев настаивали на исключении Троцкого из Политбюро, но Сталин воспротивился этому. Нет, его давнишняя враждебность к Троцкому никуда не делась, да и логику политической борьбы никто не отменял, но… трезвый расчет подсказывал Сталину, что после Троцкого придет черед и следующих жертв, и, скорее всего, следующим будет именно «слишком грубый» генсек. Поэтому Сталин предпочел занять позицию некоего арбитра, отстаивающего единство Политбюро.