Книга Испанская роза - Ширли Басби

— Габриэль, Элизабет! Вставайте! Мы отплываем! Корабль выходит из гавани! Поторопитесь, может быть, мы увидим Лондон в последний раз!

Габриэль ответил ей шуткой и быстро оделся. Ополоснув лицо водой из кувшина, который держала наготове Элизабет, он небрежно причесал свои темные волосы и, схватив жену за руку, потащил ее вслед за собой. Полные восторгов и ожиданий, они присоединились к Каролине.

"Ворон” медленно двигался вниз по течению Темзы, и, стоя на палубе, они все вместе наблюдали, как вдали постепенно исчезали башни и шпили Лондона. Ланкастеры покидали родной дом, оставляя все, что было им знакомо и дорого. И в который уже раз Габриэль подумал о серьезности сделанного им выбора.

Что он знает о жизни плантатора? Сможет ли обеспечить нормальную жизнь своим женщинам? Заботиться о них? Будут ли они счастливы на Ямайке?

Как будто чувствуя его сомнения, Каролина посмотрела на брата ясными голубыми глазами и весело сказала:

— О, Габриэль! Я так взволнована, так счастлива! Мне хочется увидеть Ямайку прямо сейчас. Я не представляю, как я переживу все эти долгие недели пути — так мне хочется попасть туда.

Каролина была очень похожа на отца: те же ланкастерские сапфировой синевы глаза и такие же, как у сэра Уильяма, золотистые волосы. Габриэль больше напоминал мать. У него были иссиня-черные волосы и удивительные изумрудно-зеленые глаза. Несмотря на такое различие в облике, родство их не вызывало сомнений: оба высокие, с резко очерченными черными бровями; да и в тонких чертах брата и сестры было много общего. Несмотря на разницу в возрасте, между ними существовали очень нежные отношения, которые стали еще теснее после смерти родителей.

Долго стояли они на палубе “Ворона”, глядя на удаляющийся за линию горизонта Лондон. Потом все вместе, как по команде, повернулись в сторону Ла-Манша. Там вдали ждало их будущее, и каждый представлял его по-своему. Но никто из них не ведал, что в то же самое время по Другую сторону Бискайского залива поднимал паруса испанский корабль “Санто Кристо”, встреча с которым в скором времени принесет им боль и страдание.

Глава 3

Громкие голоса, неожиданно раздавшиеся совсем рядом, разбудили Марию. От испуга у нее перехватило дыхание и бешено забилось сердце. Она вскочила с мягкой постели, устроенной среди мешков с зерном, и спряталась за грудой обтянутых кожей сундуков.

С тех пор как Мария попала на корабль, она выбирала место для ночевки с особой осторожностью. Чаще всего это были укромные уголки в дальних концах трюма. Но в этот вечер было нестерпимо жарко и душно, и она уснула, не приняв обычных мер предосторожности. Мешки с зерном, которые служили ей постелью, были разложены на виду, и любой заглянувший в трюм мог увидеть ее. Негодуя на собственное легкомыслие, она с опаской смотрела на двух спускавшихся вниз мужчин.

Солнечные лучи никогда не проникали в темный и мрачный трюм галеона, но за время пути Мария постепенно привыкла к этому затхлому, угрюмому месту и утешала себя тем, что с каждым часом вероятность быть пойманной и отправленной обратно в монастырь становится все меньше. Скоро они должны сделать остановку на Канарских островах, но если ее обнаружат раньше… Больше всего она боялась именно этого, потому что, если такое действительно случится, Диего немедленно отправит ее обратно первым же кораблем, следующим в Испанию.

Как она ни старалась растянуть скудный запас провизии, он таял на глазах, и Мария прекрасно понимала, что через какое-то время ей придется покинуть свое убежище, иначе она умрет с голоду. Она научилась определять время по шуму и движению на верхней палубе, и по ее приблизительным подсчетам корабль был в пути уже несколько дней. До Канарских островов оставалось совсем немного, и как только они минуют их, она сможет дышать свободнее — даже Диего не повернет тогда обратно.

Разбудившие ее матросы спустились в трюм за новой бочкой пресной воды, и Мария из своего укрытия наблюдала, с каким трудом они тащили ее вверх по ступеням. Ей просто повезло, что воду хранили именно здесь, потому что маленькой бутылочки вина хватило ненадолго, и с тех пор, как она опустела, Мария брала воду из стоящих в трюме бочек с пресной водой.

Когда мужчины наконец выкатили бочку наружу, в трюме опять наступила тишина. Мария села на корточки и облегченно вздохнула. О Боже! Ну и напугалась же она! Не хватало только, чтобы ее нашли и отвели к Диего…

Мысль о том, что рано или поздно она неизбежно предстанет перед братом, не доставляла ей удовольствия. Более того, стоило ей представить, в каком гневе будет Диего, когда обнаружит ее на корабле, мурашки начинали бегать по спине. Она вспомнила, что в прошлый раз он грозился побить ее. Как он поступит теперь? Мария не хотела думать об этом и гнала прочь грустные мысли. Гораздо приятнее было мечтать о том, что скоро она снова увидит свой дом. Что бы ни сделал Диего, она вытерпит все, только бы попасть туда.

Время тянулось медленно и однообразно, и мысль о предстоящей встрече с братом становилась все тягостнее. В трюме было грязно, и Мария вся испачкалась, а ее и без того ветхая одежда местами порвалась. Запас еды кончился как раз в тот день, когда “Санто Кристо” покинул Канарские острова, и в последующие три дня у нее не было во рту ни крошки. Потихоньку слабея, Мария начала думать о том, что раз Канарские острова остались позади, то теперь у нее больше нет повода прятаться от брата. Оставаться здесь до конца путешествия было невозможно — она просто умрет от голода раньше, чем корабль достигнет Эспаньолы. И в знак согласия с ее мрачными рассуждениями желудок издал голодное урчание. Мария жалобно поморщилась, затем встала и медленно, но решительно направилась к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Будь что .будет.

Перед тем как поставить ногу на нижнюю ступеньку, она еще плотнее нахлобучила старую шляпу с обвислыми полями, убрала под нее волосы и задумалась. Было известно, что с матросами на большинстве галеонов обращались очень дурно, но и они, в свою очередь, славились своей ненавистью и жестокостью по отношению к капитанам. А что если, выйдя на палубу, она попадет в руки одного из этих головорезов? Ведь она была безоружна, если не считать маленького кинжала. Нет, думать надо о том, как обойдется с ней Диего, а вовсе не о том, что случится, попади она в руки человека, имеющего все основания ненавидеть ее брата.

По солнечным лучам, с трудом пробивавшимся сквозь щели люка, она поняла, что еще не вечер, но какое это время дня, определить не могла. И самое главное, она не имела ни малейшего представления, где в этот момент находится Диего. Мария замешкалась у крышки люка. Обратного пути уже не будет. Выйдя на палубу среди бела дня, она вряд ли останется незамеченной. И страшно подумать, что произойдет, если рядом не окажется Диего или кого-то из его офицеров… Она с трудом проглотила подступивший к горлу комок и, откинув крышку люка, ступила на палубу.

В этот момент удача оставила ее. Проходивший мимо рослый матрос заметил притаившуюся около люка маленькую фигурку.

— Черт побери! — крикнул он сиплым голосом. — Что ты там делаешь? — И, подозрительно сощурившись, направился к ней.