Книга Планета свободы - Уильям Дитц

— Хватит, джентльмены. Чем могу помочь?

Стелл остановился, не спуская взгляда с их рук, сжимающих ружья.

— У нас назначена встреча с президентом Кастеном, — ответил он. — Меня зовут Стелл, а это мой помощник, старшина Комо.

Не сводя взгляда со Стелла, бородатый кивнул и прошептал что-то в микрофон на запястье. Получив разрешение — в правом ухе у него был наушник, — охранник улыбнулся:

— Вас ожидают, полковник. Входите.

Несмотря на дружеский тон бородатого, охранник помоложе с явной неохотой открыл перед ними дверь. Очень серьезный юноша, решил Стелл. Поблагодарив, он вошел внутрь в сопровождении Комо, оставив своих солдат за дверью.

Они пересекли прихожую и оказались в просторной, уютной комнате, явно видавшей лучшие дни, но все еще сумевшей сохранить некоторое изящество. Удобная мебель, потертый ковер, выцветшие красные стены, яркую окраску которых смягчал приглушенный свет. При виде вошедших двое мужчин и женщина встали.

— Приветствую вас, полковник Стелл, — сказал один из мужчин, протягивая руку. Округлое загорелое лицо осветила улыбка. — Я Оливер Кастен, — он выглядел как мужчина атлетического сложения, в последнее время начавший набирать лишний вес. Стеллу понравились его крепкое рукопожатие и открытый взгляд. — Это моя дочь Оливия и сенатор Аустин Руп.

Стелл улыбнулся Оливии и пожал ее руку, прохладную и крепкую. Это прикосновение странным образом взволновало его. Судя по тому, как еле заметно расширились ее глаза, она испытывала то же самое. Глаза у Оливии были карие, глубокие и спокойные; в них плавали золотистые точки, гармонирующие с каштановыми, как бы пронизанными солнцем волосами. Она была прекрасна и, безусловно, сознавала это, судя по улыбке, тронувшей ее губы в ответ на его откровенное восхищение.

— Рада видеть вас, полковник Стелл.

— И я тоже, — ответил Стелл, задержав ее руку чуть дольше необходимого. — Приношу свои извинения за наш вид и небольшое опоздание.

— Вы и в самом деле опоздали, — сенатор Руп явно критически оглядел Стелла с головы до ног. — Вообще-то считается, что пунктуальность — одна из добродетелей военных.

Его красивое, хотя и жесткое лицо портили лишь большие поры, придававшие коже сходство с изъеденным непогодой камнем. В обращенном на Стелла взгляде голубых глаз сверкал вызов.

Оливер Кастен прочистил горло.

— Ну же, Аустин… Не забывай, полковник наш гость. Пожалуйста, примите наши извинения, полковник Стелл. Боюсь, политическая составляющая сенатора не в восторге от идеи нанять вас. Он здесь для того, чтобы удержать меня от опрометчивых поступков.

Руп бросил на Кастена хмурый взгляд, давая понять, что не видит причин для извинений. Однако он не успел сказать ни слова — вмешалась Оливия:

— Вы скоро сами убедитесь, полковник, что для политика Аустин поразительно откровенен. Даже представить себе не могу, как на такой должности мог оказаться человек столь редкой прямоты!

Руп заставил себя улыбнуться. И заговорив, уже не выпаливал первое, что пришло в голову, а обдумывал каждое слово.

— Оливия, как всегда, права, полковник, — сенатор протянул Стеллу руку. — Я несколько перешел границы. Надеюсь, вы извините меня.

Однако, пожимая ему руку, Стелл не заметил в его глазах искреннего сожаления и понял, что перед ним враг.

— Конечно, сенатор, — непринужденно сказал он. — Существует и еще одна добродетель военных, о которой известно всем. Мы толстокожие.

— Господи, пока мы тут болтаем, этот человек истекает кровью! — взволнованно воскликнула Оливия.

Проследив за ее взглядом, Стелл понял, что она права. Из дыры в защитном костюме Комо сочилась кровь. Бронированные костюмы способны выдержать очень большую нагрузку, но все же нельзя сказать, что они абсолютно неразрушимы. По-видимому, ранившая Комо пуля летела с достаточно большой скоростью; он, как водится, проигнорировал случившееся.

На протяжении следующих нескольких минут Оливия развила бурную деятельность. Принесла медицинский ранец, достала из него впитывающий материал и занялась очисткой раны в правом плече Комо. Пока она работала, Стелл рассказал Кастену и Рупу о засаде зоников и о том, как им удалось вырваться из нее. Когда он закончил, последовала пауза, во время которой его собеседники переваривали услышанное. Стелл заметил, что они обменялись многозначительными взглядами.

— Мне очень жаль, полковник. Могу себе представить, что означает для вас потеря своих людей. Как вы, наверно, догадываетесь, очень велика вероятность того, что это нападение было направлено и против нас. Похоже, есть силы, которые не хотят, чтобы Фригольд воспользовался вашей помощью, — Кастен бросил на Рупа откровенно осуждающий взгляд.

— Боюсь, мы с Оливером расходимся в оценке причины, спровоцировавшей это нападение, полковник Стелл, — немедленно отреагировал Руп. — Лично я сомневаюсь, что тут есть какая-то связь. Вокруг множество криминальных типов самого разного сорта, о чем вам, конечно, хорошо известно. И все же я, естественно, тоже выражаю вам свое сочувствие в связи с потерями.

«Ну теперь он заговорил как истинный политик», — подумал Стелл.

— Благодарю вас, сенатор. Я высоко ценю ваше сочувствие. Какова бы ни была подлинная причина нападения, теперь уже ничего сделать нельзя.

«Разве что найти того подонка, который задумал и осуществил все это», — закончил Стелл мысленно. Слушая его, Кастен с грустью кивал головой.

— Вы правы, полковник, — отозвался Руп. — Что сделано, то сделано. Нужно принять случившееся и жить дальше. Мне всегда нравилась в военных эта черта. К сожалению, не свойственная многим моим товарищам-политикам, — он бросил многозначительный взгляд на Кастена.

— Хватит разговоров о делах, джентльмены, — сказала Оливия, заканчивая перевязку. — Предлагаю дать полковнику и его помощнику передышку.

Два часа спустя они заканчивали прекрасный обед по-фригольдиански. Кастены захватили с собой все необходимые ингредиенты. Мяса было совсем немного, основной упор делался на растительные блюда, щедро сдобренные приправами. Учитывая климат Фригольда, пищу там в основном выращивали в больших гидропонных центрах. Поселенцы надеялись, что когда-нибудь им удастся оросить свои пустыни, используя воды огромных подземных рек. Тогда не только спектр выращиваемых растений существенно расширится, но и станет возможным импорт стадных животных — и проблема пищи будет решена.

Стеллу обед очень понравился. Он с удовольствием откинулся в кресле с сигарой в руке, наслаждаясь давно забытым вкусом превосходного земного кофе.

Во время обеда беседовали о… Да Бог знает о чем! Об охоте на различных планетах, в чем, как выяснилось, Руп был большим специалистом. О литературе восемнадцатого столетия — второй или, может быть, даже первой страсти Кастена, не считая политики. Оливия высказала ряд исключительно забавных замечаний о политиках императорского двора: не так давно она вместе с отцом была там с визитом. Стелл и Комо тоже не ударили в грязь лицом. По ходу беседы Стелл вставлял подходящие к случаю короткие, очень смешные анекдоты. Комо же рассказал длинную, необыкновенно занимательную историю о том, как он проводил свой отпуск. С ним случилось множество мелких неприятностей, а кульминацией стало участие — в пьяном виде — в исполнении альберианской Мировой Симфонии, причем он играл на цитре. Особые трудности возникли, когда ему было предложено исполнить соло, но кто-то сумел убедить сыграть вместо него десятифутовую рептилию, похожую на боа-констриктора.