Книга Авиатор - Йон Колфер

«Я нарисую себя после того, как украду флаг», — решил он.

На крыше появилась Изабелла, мигая из-за хлынувшего на нее света.

— Слезь с парапета, Конор. Мы играем в пиратов, а не в мальчика-птицу.

— И оставить флаг? — в ужасе спросил Конор. — Ты не поняла? Я стану знаменитым пиратом, знаменитее самого Барбароссы![24]

— Стена старая, Конор.

— Не забывай: «пиратский капитан Кроу».

— Эта стена старая, Конор. Она может обвалиться. Помнишь, как в прошлом году во время бури в часовне отлетели шиферные плитки?

— А как же флаг?

— Забудь про флаг и про козу. Я хочу есть. Пошли вниз, пока я не приказала тебя повесить.

Конор топнул ногой. Настроение у него испортилось. Он был готов нагрубить Изабелле, сказать, дескать, давай, вешай меня, хоть и сама знаешь, кто ты, но сейчас-то ты всего лишь жалкая заложница. Кто слышал, чтобы заложницы отдавали приказы? Лучше бы тебе научиться плакать и причитать, как положено, вместо того чтобы по сто раз на дню угрожать казнью.

Он был готов сказать ей все это, когда снизу послышался глухой удар и камни под его ногами задрожали. Из дверного проема вырвалось облако фиолетового дыма.

Конора охватило подозрение на грани уверенности.

— Ты там что-нибудь трогала? — спросил он.

Опасность ничуть не убавила высокомерие Изабеллы.

— Я принцесса и имею право прикасаться в этом дворце, к чему пожелаю.

Башня снова содрогнулась; на этот раз дым повалил зеленый и сопровождался омерзительным запахом.

— Что ты трогала, Изабелла?

Принцесса стала такой же зеленой, как дым.

— Я сняла крышку с деревянной коробки. С той, в которой эти хорошенькие линзы.

— Ох! Это может плохо кончиться.

Король Николас, восхищенный тем, что тяга мальчика к знаниям не уступает его собственной, однажды объяснил Конору кое-что об этом ящике с линзами. «Они установлены в строго определенном порядке, — сказал он, присев на корточки, в результате чего его глаз сквозь первую линзу выглядел огромным. — Когда я снимаю крышку и сверху падает свет, расположенные друг за другом линзы собирают его и он может воспламенить бумагу. Это маленькое приспособление позволяет разжечь огонь на расстоянии. Абсолютно безопасный запал».

Помнится, Конор подумал тогда, что можно поставить ящик у окна и с его помощью каждое утро растапливать печку — рутинная работа, которая ему никогда не нравилась. И теперь Изабелла сняла крышку.

— А ящик ты не двигала?

— Смени тон, простолюдин!

«Простолюдин? Похоже, Изабелла в ужасе».

— Изабелла?

— Я, кажется, передвинула его на столе, поближе к окну, чтобы посмотреть, как получаются разные цвета, когда свет проходит через линзы.

Очевидно, линзы в ящике поймали дневной свет и собрали его в мощный пучок, который упал на что-то легко воспламеняющееся.

— Нужно уходить, — сказал Конор, мгновенно выкинув из головы капитана Кроу.

Он имел представление о том, что такое сила взрыва. Его отец возглавлял оборону Стены и взял Конора с собой, когда взрывали пещеру контрабандистов. Это был подарок на день рождения, но одновременно урок — держаться подальше от всего, что может взорваться. Пещера обрушилась, словно игрушечные кирпичи, по которым хлопнул малыш.

Башня снова содрогнулась; несколько кирпичей задребезжали и провалились в нижние апартаменты. Сквозь образовавшиеся отверстия вырвалось оранжево-голубое пламя; звон бьющегося стекла, треск плавящегося металла окончательно испугали детей.

— Лезь на стену! — закричал Конор. — Пол падает.

В виде исключения Изабелла не стала спорить. Она приняла протянутую Конором руку и залезла к нему на парапет.

— Толщина пола всего тридцать сантиметров, — объяснил он, перекрикивая рев пламени, — а парапета чуть больше метра. Он выдержит.

Взрывы грохотали внизу, словно орудийный огонь, и сопровождались выхлопом газов и дыма всех цветов. Газы были ядовитые; Конор решил, что лицо у него позеленело, как у Изабеллы. Какая разница, выдержит парапет или нет? Пламя доберется до них раньше.

Возникло чувство, будто весь мир вокруг сотрясается. Из дверного проема снова вырвались пламя и дым, как будто внизу прятался дракон. Когда сверху начали падать обломки башни, во дворе послышались крики.

«Я должен вытащить нас обоих отсюда, — подумал Конор. — Никто другой нас не спасет, даже папа».

Сойти вниз было невозможно — там бушевал огненный ад. Существовал единственный способ спуститься — улететь.

Николас находился в туалетной комнате, когда его дочь взорвала королевские апартаменты. Он восхищался новым фаянсовым унитазом Доултона[25]со смывом, который совсем недавно установил у себя. И подумывал о том, чтобы смонтировать их по всему дворцу, однако пошли слухи, что вот-вот появится новая модель, а отставать от прогресса ему не хотелось.

«Мы должны идти в ногу с прогрессом, быть, так сказать, на передовой линии, а иначе Соленые острова утонут в волне нововведений».

Когда башню сотряс первый взрыв, у Николаса мелькнула мысль, что, может, именно его мочеиспускание вызвало этот грохот, но потом он сообразил, что даже бутылка домашнего пива, которую он распил вчера вечером с Декланом Брокхартом, никак не может привести к такому результату.

Что же тогда? Нападение? Маловероятно, если только какой-нибудь корабль не ухитрился среди бела дня подойти к острову.

И вдруг его словно ударило. Может, он не закрыл ящик с линзами? Если в комнате вспыхнет хотя бы искра…

Закончив свои королевские дела, Николас рывком распахнул дверь туалетной комнаты и тут же снова захлопнул ее, потому что мутное облако дыма и пламени сразу же ворвалось внутрь, обжигая легкие. Апартаменты разрушены, можно не сомневаться. По счастью, в его комнатах и над ними никого нет, а остальным обитателям башни не составит труда сбежать вниз.

«Только не королю. Король Николас Тупой оказался в ловушке, и все благодаря собственным научным экспериментам». Конечно, имелось окно. Николас был большим поклонником хорошей вентиляции. И кстати, приверженцем медитации; однако сейчас вряд ли для того было подходящее время.