Книга Гарем - Владимир Гурвич

Но с другой стороны он не может забыть ее выпирающую грудь, такое по-юношески гладкое, свежее, как только что сорванная с куста ягода, лицо. Не трудно представить, какое у нее великолепное тело. От этой мысли Смурова даже пробивал пот. Может, стоит все же попробовать? Чего он теряет? И Ксения, судя по всему не против, иначе, зачем дала ему свой телефон? И все же пока принятие окончательного решения никак не давалось. Надо немного подождать, хотя бы несколько дней. У него так ни раз бывало; по началу не мог ни на что решиться, а спустя какое-то время решение приходило само собой. А пока он активно возьмется за ремонт; чем быстрей его завершит, тем легче ему будет заниматься тем, ради чего все это и затеяно.

7

Когда в понедельник утром Смуров появился на работе, его тут же попросила секретарша зайти в кабинет к Руденскому.

— Ну, как, начал ремонт? — спросил он.

— Все выходные убил на поиски нужных материалов. Зато со всем определился, теперь сниму деньги и начну.

— С Богом. Уверен, у тебя все получится.

— Я тоже надеюсь, тем более это не самое сложная в жизни задача. Когда есть деньги, можно сделать все, что угодно.

— Это ты очень точно подметил, — улыбнулся Руденский. — Когда есть деньги, все проблемы решаются на удивление быстро.

«У Игоря сегодня хорошее настроение, — подметил Смуров. — Это бывает у него далеко не всегда, особенно по утрам. Он ужасно не любит рано вставать. Должна быть какая-то причина».

— Что-нибудь случилось? — осторожно поинтересовался Смуров.

— Как тебе сказать, — загадочно улыбнулся Руденский. — Даже не представляю, радоваться или огорчаться. Хотя скорей надо радоваться.

— Ты меня заинтриговал.

— Да я и сам заинтригован. Мне звонил Трефилов.

Смуров нахмурился.

— Подожди, какой Трефилов?

— Тот самый, которого все знают.

— Что ж он хочет от тебя?

— От нас, — поправил Руденский.

— Хорошо, от нас.

— Хочет стать нашим клиентом.

— Но почему именно нашим?

— Меня тоже заинтересовал этот вопрос. И я его задал ему.

— Что же он ответил?

— Что наша фирма имеет хорошую репутацию, в ней работают честные и грамотные специалисты. И он желает, чтобы мы занялись его делами. Точнее, даже не мы, он говорил конкретно о тебе.

— Но откуда он может обо мне знать?

— Этого уж я не знаю, дорогой. Земля, как известно, слухами полнится. Впрочем, ты сможешь непосредственно сам задать ему этот вопрос.

Смуров задумался.

— А ты уверен, что нам стоит работать с ним? У этого человека не самая лучшая репутация.

— Я это знаю не хуже тебя. Но ты подумай, таких солидных клиентов у нас еще не было. Глава целой крупной корпорации. Если у нас все с ним получится, за ним последуют другие богатые клиенты. А это выход совсем на иной уровень, в том числе и финансовый. И тогда тебе не придется на ремонт квартирки просить моего разрешения снять деньги со счета компании. Как тебе такая перспектива?

— Перспектива перспективна, тут ты, Игорь, прав.

— А в чем я, по-твоему, не прав?

— Ему понадобилась наша репутация. И это мне внушает опасения.

— Не будь таким подозрительным. Я разделяю твою осторожность. Но обещаю, что мы не нарушим ни один наш принцип.

— Легко сказать, трудно сделать, — проговорил Смуров.

Руденский принял серьезный вид.

— Мы с тобой партнеры и все важные решения принимаем коллегиально. Если ты скажешь, нет, я сообщу Трефилову, чтобы он искал другую юридическую фирму.

«Если я скажу, нет, Игорь мне этого никогда не просит, затаит в душе обиду, — пронеслась мысль в голове Смурова. — И что будет тогда с нашим бизнесом? Да и терять такого клиента тоже не хочется. Значит, надо рискнуть».

— Я говорю — да, — произнес Смуров.

На лице Руденского выступило выражение облегчения.

— Я был уверен, что ты примешь разумное решение.

Но у Смурова не было убежденности в правильности сделанного им выбора.

Они еще поговорили о текущих делах, затем Смуров возвратился в свой кабинет.

8

Все последующие дни Смуров разрывался между ремонтом квартиры и работой. Дел было по горло и там и тут. Поэтому он жутко уставал. К этому добавлялось то, что ему по сути дела негде было жить, так как дома пахло краской, почти вся мебель была вынесена, а пол весь в грязных разводах. Ему с трудом удавалось отыскать место, чтобы поставить раскладушку и на ней прикорнуть. В результате он жутко не высыпался и с большим трудом вникал в дела своих клиентов. На его счастье Трефилов пока не звонил; заниматься еще им у Смурова не оставалось ни времени, ни сил. Он даже подумывал о том, чтобы попроситься не надолго пожить у кого-нибудь. Наиболее реальных кандидатур было две: бывшая семья и Руденский. Но, поразмыслив, он отказался от обоих вариантов. В свой прежний дом путь ему закрыт, Тамара даже его не пустит на порог. Что касается Игоря, он и так ему многим обязан, и не стоит его обременять еще больше.

Зато к концу следующей недели начали проступать новые контуры его жилища. Оставалось сделать последние усилия — и ремонт будет закончен. Останется завести мебель — и можно начинать новую жизнь. И он даже знает, с чего ее начнет.

Но события внесли некоторые коррективы в его планы. Позвонил Трефилов и попросил о встрече. Причем, в качестве ее места он в безальтернативной форме выбрал собственный офис. Это не очень понравилось Смурову, он бы предпочел, чтобы тот приехал к нему на работу или, в крайнем случае, она бы состоялась на нейтральной территории. Смуров даже хотел предложить на выбор эти два варианта, но в последний миг передумал. Он вспомнил о Руденском; он уже несколько раз его спрашивал, звонил ли новый клиент? И Игорь будет недоволен, если он с самого начала работы с Трефиловым начнет выказывать свои претензии. Как любил повторять Руденский: клиентов мало, а юридических фирм много. Отсюда и надо танцевать.

На этот день у Смурова было намечена покупка мебели. Но вместо этого он отправился к Трефилову.

Дело близилось к обеду, и дороги были сплошь забиты тромбами пробок. И это еще больше ухудшало и так не самое лучезарное настроение Смурова. Почему-то ему ужасно не хотелось ни встречаться с Трефиловым, ни браться за его дело. Перед поездкой он пару часов провел в Интернете, изучал материалы о своем новом клиенте. К своим сорока годам тот добился много, начинал с мелкого бизнеса — торговал на рынке китайскими и турецкими шмотками, а сейчас владеет крупной компанией, включающей несколько заводов. Но ни один из них он не построил, все приобретал уже в готовом виде, и каждая такая сделка сопровождалась громкими скандалами, вызванными используемыми методами захвата предприятий. Звучали даже обвинения в убийстве, хотя ни одно из них не было доказано. Впрочем, подобные слухи Смуров считал недостоверными; мало ли чего говорят у нас про успешных бизнесменов. Но то, что применяемые им способы были не самые чистоплотными, в этом сомнения не было. Он, Смуров, как юрист, понимал это отчетливо. Другое дело, что все происходило как бы на зыбкой грани законности; давно известно, что одних людей за схожие деяния отправляют в тюрьму, а других — награждают орденами. Все зависит от обстоятельств, от интерпретаций событий, от общественных настроений, от связей. А Трефилову с этим пока везло, всякий раз из сложных и ситуаций он выходил победителем. Как ему это удавалось, было не совсем понятно. Впрочем, есть люди, которым везет с первой минуты появления на свет и до его последнего мгновения пребывания в нем. А есть люди, от которых всю жизнь отворачивается удача, чтобы они для нее не делали, как бы не зазывали в гости. Вот он, Смуров, находится где-то посередине, везение и невезение у него чередуются. Больших высот он не достиг, но определенное положение в обществе завоевал. Если бы это было бы не так, не ехал бы он сейчас на встречу с этим сомнительным дельцом. И все же напрасно он дал Игорю свое согласие на сотрудничество с этим Трефиловым. Чует его сердце, он еще об этом пожалеет.