Книга Видящая истину - Сьюзан Деннард

Миновав телеги со специями, торговцев фруктами, а также больше виноделов, чем Ноэль могла сосчитать, они увидели вывеску кофейни Мустефа. Она показалась на узкой улочке, отходившей от портовой набережной.

НАСТОЯЩИЙ МАРСТОКИЙСКИЙ КОФЕ ЛУЧШИЙ В ОНТИГУА

На самом деле, это не был настоящий марстокийский кофе. Он был отфильтрован и безвкусен, чтобы угодить, как всегда говорил Хабим, унылым западным гурманам. Да и лучшим в Онтигуа кофе Мустефа не был тоже. Даже сам Мустеф признавал, что в жалкой забегаловке на противоположном конце порта кофе лучше. Но сюда, к южной оконечности порта, люди приходили не за кофе. Они приходили за сделками.

Бизнес ведунов Слов, в котором преуспел Мустеф, заключался в торговле слухами и сплетнями, а также планировании краж и мошенничества.

Ноэль и Сафи проводили больше времени на кухне Мустефа или тренируясь с Хабимом в подвале, чем в своем дортуаре. Это место было для них вторым домом. Даже когда Хабим и Мустеф отсутствовали, а ставни были заперты, девушки все равно пробирались сюда каждый день. В конце концов, здесь было надежнее хранить свои растущие накопления, чем у себя в комнате.

Сафи первой подошла к двери и каблуком изобразила условный стук. Хабим всегда жаловался на дороговизну запирающих заклятий, которыми торговали ведуны Эфира, но, насколько могла судить Ноэль, оно того стоило. Уровень преступности в Онтигуа впечатлял: во-первых, это был порт, а во-вторых, присутствие богатых студентов университета так и притягивало жадных на деньги подонков.

Конечно, те же самые студенты оплачивали бесчисленную городскую стражу – один из стражников как раз остановился в начале переулка.

Он отвернулся, разглядывая покачивающиеся суда, но надолго ли? Его Нити переливались темно-зеленым интересом, будто он был человеком, который ищет тщательно и пропускает немногое. Когда он обернется, то заметит двух девушек, исчезающих в запертой кофейне, – и это привлечет внимание. Двум хорошо одетым барышням нечего делать на заваленных потрохами улочках.

– Быстрее, – буркнула Ноэль.

– Я стучу так быстро, как могу, – огрызнулась Сафи.

– Ну, недостаточно быстро. – Ноэль пихнула Сафи в спину, не отрывая взгляда от стражника и его Нитей. Он медленно, медленно поворачивается… И может заметить их в любую секунду.

Дверь широко распахнулась. Ноэль толкнула Сафи внутрь.

Она и Сафи вкатились в темную прихожую.

– Ты сдурела? – зашипела Сафи, оборачиваясь к Ноэль. – Мы бы успели!

– Нет, ты бы успела. – Ноэль закрыла за собой дверь так тихо, как только могла. – Да он бы только посмотрел на мою кожу номаци и тут же потащил меня на допрос – под твои вопли. Если Ведун крови еще здесь… – Ноэль сделала выразительное движение, говорившее, что ждать расплаты пришлось бы недолго.

Сафи помолчала, а потом – пока Ноэль шла в глубь темной прихожей, ощупывая руками сводчатый вход в магазин, – сказала:

– Но ведь тебя еще ни разу не арестовывали. – Она тихо прокралась вслед за Ноэль. – И это костюмированное шествие было твоей идеей.

Ноэль почувствовала, что хмурится – для ведьмы Нитей это было нехарактерно.

– Я не ожидала, что на пристани будет столько стражи. – Ее рука провалилась в пустоту магазинного входа. Если бы она пошла прямо, то достигла лестницы, ведущей к спальням Хабима и Мустефа наверху. Вместо этого она свернула влево и, как только вошла, шепнула заклинание:

– Свети.

В тот же момент двадцать шесть заколдованных светильников зажглись, освещая резные марстокийские узоры на стенах, потолке и полу. С оформлением тут перестарались – множество ковров с пестрыми орнаментами бросались в глаза, – но, как и в случае с кофе, у жителей Запада были определенные представления о том, как должна выглядеть марстокийская лавка.

Сафи со вздохом проследовала за Ноэль к ближайшей стопке подушек и села.

– Стражи намного больше обычного. Думаешь, это связано с окончанием перемирия? – Сафи склонила голову, а потом решительно кивнула. – Да. Моя магия говорит, что это правда.

– Стало быть, во всех городах Далмотти у нас будут сложности, – сухо сказала Ноэль, не сомневаясь, что магия Сафи снова подтвердит ее догадки.

Поскольку Двадцатилетнее перемирие, приостановившее войну на континенте, закончилось восемь месяцев назад, Онтигуа кишел матросами и солдатами, готовыми защищать Далмоттийскую империю от возвращения Великой войны. Эти солдаты будут воевать против родины Сафи – Карторранской империи. И против Марстокийской империи, которая была родиной Хабима и Мустефа.

Это добавляло привлекательности Сотне островов, где жила все еще независимая нация нубревенцев. В книгах по истории, которые читала Ноэль, и лекциях говорилось, что райскую Сотню островов не затронули вековые войны. Военным судам было слишком сложно маневрировать в узких проливах. Ноэль и Сафи могли спокойно там отсидеться, а может быть, даже открыть оружейный магазин, о котором давно говорили.

– Будем надеяться, у нас хватит денег сбежать из империи насовсем, – сказала Ноэль, проскользнув за прилавок в глубине зала. – Кофе?

– Да!

– Тогда считай наши пиастры, лентяйка.

Сафи принялась разнообразно ругаться и шевелить губами, а Ноэль скрылась на кухне. Она быстро развязала косынку и стащила ее с пропотевшей головы.

По лбу и макушке пробежался чудесный освежающий ветерок. Когда они с Сафи доберутся до Сотни островов, ей больше никогда не придется носить косынку. В Нубревене не существовало законов против номаци. Тогда по утрам она сможет оставлять свои волосы в покое.

И сможет просто жить, хотя это представить было сложнее. Но все равно, каждый раз, как она думала об этом, ее сердце билось сильнее. Вот и сейчас, подойдя к стене с медными тазами Мустефа, она почувствовала бешеный стук в груди.

Ноэль вскипятила воду на плите, заколдованной ведуном Огня, и положила в стеклянный кувшин смолотый в порошок кофе. Затем медленно налила воду. В нос Ноэль и в ее мозг проникал густой аромат – такой пьянящий и крепкий… Все, чего не было у Ноэль, обретало осязаемость.

Сафи зашла в кухню.

– У нас есть одна тысяча четыреста семьдесят три пиастра, – заявила она, а ее Нити мерцали горчичным оттенком беспокойства. Сафи бросила кожаный кошелек с бронзовыми монетами на прилавок – так, что кофе от толчка расплескался.

Ноэль досадливо вздохнула и взяла с умывальника полотенце. Наводя порядок, она сказала:

– Этого достаточно, чтобы перевезти одну из нас на Сотню островов. И когда я говорю «одну из нас», Сафи… – Она со значением посмотрела на свою сестру по Нити. – Я имею в виду тебя.

– Нет. – Нити Сафи задрожали и протестующе потемнели. – Я не брошу тебя в городе, кишащем стражей. – Ты отправишься на корабле на юг, а я… – Она колебалась. Облизала губы. Затем решилась: – А я поеду в Веньязу.