Книга Позывной: «Варяг». Спасти Севастополь! - Валерий Большаков

– Ну-у… Это не то. Что там у них сбивать? «И-97»[6]? Так этот утиль даже «ишачок» свалит! Не спорю, ихние «Зеро» хороши, так ведь наши все равно лучше. Во всяком разе, «Зеро» даже со старой «лавочкой» не справится.

– Враг есть враг, – сказал Иван. – Шапкозакидательством заниматься не стоит. Хороший летчик и на «ишаке» валил «мессеры». Вспомните!

– Да, были схватки боевые… Кстати, товарищ маршал, Лидочка из разведотдела интересовалась вашим семейным положением.

– Сказал? – улыбнулся Жилин.

– Ну, не мог же я разрушить девичьи надежды! Сказал…

Иван покачал головой.

– Единственно – доиграешься ты у нас, товарищ генерал-лейтенант, окрутят тебя.

– Оженят, – сказал Жмулев.

– Окольцуют, – добавил Горбунков, зевая, – захомутают…

– И пятерых дочек родят! – заключил Бубликов.

Николаев вздохнул.

– До войны я бы посмеялся, а сейчас… – сказал он. – А сейчас я уже и не против…

* * *

Жилину никогда не удавалось заснуть в самолете, даже в бизнес-классе. Сидя не получалось, но в этом рейсе можно было нормально прилечь.

В иллюминатор подглядывала луна, ровно, убаюкивающе гудели моторы. Проснулся Иван уже в Красноярске.

Потом были Чита и Хабаровск. Последний перелет, и «штабной» лайнер произвел посадку под Владивостоком, на аэродроме Суходол.

Прямо на поле Жилина встречал Вершинин, уже в новеньких погонах маршала авиации. Широко улыбнувшись, Иван заученным движением бросил ладонь к фуражке:

– Здравия желаю, товарищ главнокомандующий!

– Да брось ты! – смутился Вершинин.

Они крепко пожали друг другу руки.

– Помню, как вы с Машей улетали из Липецка, – негромко проговорил Константин. – Как же я тогда вам завидовал! Вот, думаю, люди живым делом заняты, а я так и буду тут штаны протирать…

– Не удалось, – ухмыльнулся Жилин, и оба рассмеялись.

Повернувшись к своему автомобилю, главнокомандующий подозвал плотненького, крепко сбитого мужичка в генеральской форме, ну, может, чуток грузноватого, однако юркого. Пронырливого.

– Знакомьтесь, Павел Васильевич, – церемонно сказал Вершинин, – ваш начальник по тылу, генерал Карданов.

– Кубати Лакманович, – тут же подкатился начпотылу.

Рука у него была сухая и жесткая. Жилин терпеть не мог вялых и липких ладошек – такое впечатление, что жмешь сырую котлету.

– Кабардинец? – улыбнулся он.

– Так точно! – залучился Карданов.

– Хлопотное вам досталось хозяйство?

– Не то слово! – воскликнул Кубати Лакманович. – Семь РАБов, сорок пять БАО, семь отдельных автобатальонов… ну, и так далее. Но вы не беспокойтесь, товарищ маршал, порядок я навожу быстро!

– Надеюсь. – По губам Жилина скользнула улыбка.

– Будет трудно, Паша, – построжел Вершинин. – Как в Карпатах или Апеннинах. Горы! Авиации у тебя до хрена и больше. Пятьсот восемьдесят шесть самолетов в твоей 8-й воздушной, плюс авиация Тихоокеанского флота, а там больше тысячи машин плюс Приморская армия ПВО. Все это на тебе… Вот… Ну, директиву Ставки я тебе зачитывать не стану, просто введу в курс дела. 1-м Дальневосточным командует Черняховский[7].

– Очень хорошо, – кивнул Иван.

– Да… Войска фронта наступают в направлении Харбина и дальше на Гирин. С севера, по Амуру – 2-й Дальневосточный фронт, там командует Жуков…

– Жуков?! А мне сказали, что он в Одессе.

– Отозвали… ссыльного, – усмехнулся Вершинин. – Нечего ему на море загорать. Пускай вместо Черного к Желтому двигает! Жуков будет наступать от Благовещенска через Сахалян в направлении Цицикара, а от Хабаровска – на Харбин. Со стороны Монголии и Читинской области – Забайкальский фронт, с Малиновским во главе. Его бойцы наступают от Хайлара на Цицикар. Всеми войсками на Дальнем Востоке командует маршал Василевский. Ну, это ты и так знаешь. Просветили, небось. Как думаешь организовать управление?

– Ну, штаты я раздувать не собираюсь, команда у меня небольшая. Буду действовать, как тогда, в Италии – создам ВПУ[8]. Мы тогда исходили из расчета, что в среднем штаб на одном месте задерживается на неделю, максимум – на декаду, а расстояние между местами базирования – сто, сто пятьдесят километров, от силы. Начальник оперотдела у меня товарищ домовитый, пробивной – буду его высылать во главе передовой команды в новый пункт дислокации. И всего делов. Справимся.

Вершинин кивнул и улыбнулся.

– Короче, грузись – и тащи!

– Слушаюсь! – козырнул Жилин.

Весь штаб уже покинул самолет и залезал в кузова тентованных «Студебекеров». По крутому трапу сходили последние пассажиры, вернее, пассажирки – девушки, отягощенные сумками, спускались осторожно, ойкая и поминая мамочку.

Иван проходил рядом, когда одна из связисток ступила мимо – и полетела вниз. Жилин мгновенно подстраховал, поймав девушку на руки.

– Оп!

– Ох…

Иван, надо признаться, весьма удачно подхватил барышню – левой рукой под коленки, а правая ладонь легла на девичью грудь.

– Спасибо, товарищ маршал, – чопорно сказала спасенная, не очень-то пытаясь вырваться.

– Пожалуйста, товарищ лейтенант, – ответил Жилин, глянув на погоны. Перевел взгляд на лицо девушки и невольно залюбовался.

Без толку описывать красоту женщины, пока не увидишь своими глазами, не поймешь того, что слышал о ней или читал. Пухлые губки, маленький носик, большие, широко расставленные глаза. Личико хорошенькой итальяночки, на которых Иван насмотрелся в 43-м, когда штурмовал Рим и Милан.

– Меня зовут Лида, – спокойно сказала девушка, хотя в глазах прыгали чертики.

«Иван», – едва не ляпнул Жилин, но вовремя прикусил язык.

– Павел.

– Очень приятно, товарищ маршал, – улыбнулась Лида.

Кто-то из Лидиных подружек хихикнул, и Жилин поспешил отпустить девушку.

Провожая глазами удалявшихся связисток, Иван подумал, что военная форма не слишком красит женскую фигуру. Но даже неизящная юбка и гимнастерка очень шли Лиде. Лидочке…

* * *

…Маньчжурия всегда была наособицу, не являясь частью Поднебесной, и располагалась к северу от Великой Китайской стены, выстроенной, дабы сдерживать набеги полуночных варваров. Здесь всегда жили маньчжуры и монголы, потом пришли китайцы. Явились русские и нарекли эти земли Желтороссией.