Книга Я тебя люблю - Александръ Дунаенко

Кровь брызнула из-под гусениц, голова откатилась в сторону.

И вот – то же самое поле. И солнце уже высоко.

На месте происшествия милиция, врач в белом халате, несколько жителей из посёлка.

Останки тракториста уже на куске полиэтилена. Двое мужчин берутся за края, поднимают и перекладывают на носилки окровавленную кучку мяса, костей и одежды. Один из милиционеров отходит в сторону, что-то подбирает. Это голова мужчины. На ней пара стройных длинных рожек. Удобно носить.

Милиционер так её и взял – за рога.

И отнёс, положил туда, где одежда и кости…

Позже нашли трактор. Он так и полз по полям, которым здесь ни конца, ни края…

* * *

Коридор. Дверь в офис. У двери мужчина и женщина. Только что они вышли из кабинета. Кажется, он её целует.

Целует, а потом отстраняется и смотрит, смотрит, смотрит в лицо, в глаза.

С улицы доносится сигнал машины. Противный, резкий, требовательный.

Или это только так кажется?

Ещё раз взглянуть ей в лицо, задержать в памяти. Да не на всю жизнь она уходит! На одну ночь.

Придёт.

И придёт ещё не раз.

И ты, мужчина, будешь делать с ней всё, что захочешь.

О чём не может и помыслить её муж, который сигналит сейчас там, на улице, вызывает свою жену, а она, как всегда, возится в этом ЗАО или ООО, нет на неё никакого терпения.

Да, он муж и – деваться некуда – надо расставаться, отпускать к нему эту милую женщину, в чужие объятия.

– Я тебя люблю, – говорит ей мужчина, продолжая на неё смотреть как-то неприлично, бесстыдно, откровенно. От одного такого взгляда можно забеременеть… – Я тебя тоже, – отвечает женщина, глаз на него не поднимая.

Уходя к другому мужчине, она не может посмотреть в ответ на своего любовника.

Частью своих мыслей, тела, она уже там, на улице. Она уже сбегает по лестнице…

Да, уже невозможно дольше здесь оставаться. Проклятая машина сорвёт голос.

Причёска, одежда – всё это поправляется уже на ходу.

Похорошевшая от всех переживаний, возлюбленная женщина уже сбегает по лестнице, вот она уже во дворе, где у машины топчется тот самый муж…

Он просовывает руку в яркую сиреневую «Лянчу», чтобы посигналить ещё раз…

Нет… уже не надо…