Книга Повторим нашу встречу - Кейтлин Крюс

У нее перехватило дыхание, когда на миг ей почудилось, будто перед ней стоял тот мужчина из прошлого, каким она его помнила. Но этот мираж рассеялся уже через секунду.

– Надень что-нибудь, подо что можно будет запустить руки, – сказал он, и его чувственные губы скривились в презрительной жестокой ухмылке, от которой ей захотелось разрыдаться от досады и чего-то еще. У нее закружилась голова от этого неизъяснимого ощущения. Пейдж скорее умерла бы, чем призналась себе самой, что имя ему было вожделение.

Затем Джанкарло ушел, оставив ее наедине с противоречивыми чувствами под утренним палящим солнцем Калифорнии.

– Мне кажется, он очень одинок, – сказала Вайлет.

Они сидели в любимой комнате легенды киноэкрана, залитой солнечными лучами, проникавшими через застекленную дверь, выходившую на террасу. Здесь повсюду стояли книжные полки и многочисленные награды актрисы.

Вайлет откинулась на шезлонг, который довольно странно смотрелся в кабинете. «Но какая выгода в статусе международной кинозвезды, если ты не можешь вести свои дела, лежа на шезлонге?» – острила она часто, объясняя присутствие этого предмета мебели во время какого-нибудь интервью. В такие моменты ее взор устремлялся на город, простиравшийся вдалеке под вечно голубым небом Калифорнии, и она, несомненно, знала, как красиво ложится свет на ее лицо под таким углом. Ее прекрасные светлые волосы были зачесаны назад, и на ней красовался ее излюбленный домашний наряд: кремовые джинсы и изумрудная блузка, которая подчеркивала ее выразительные глаза.

Звезда в своей естественной среде обитания.

Сидя в дальнем углу комнаты за изящным секретером с открытым ноутбуком и разложенными в ряд мобильными телефонами Вайлет, которые беспрестанно звонили, Пейдж нахмурилась и назвала имя известного режиссера, которого они обсуждали.

– Вы думаете, он страдает от одиночества? – удивленно переспросила она.

Пожилая женщина рассмеялась глубоким грудным смехом, который вот уже много десятилетий являлся ее фирменным знаком, приводившим публику в восхищение с момента ее первого появления на экране в семидесятых.

– Без сомнения. Несмотря на бесчисленную шеренгу старлеток, одна другой моложе. Похоже, ему и невдомек, что на их фоне он выглядит еще старше. Но я имела в виду Джанкарло.

– Неужели? – отреагировала Пейдж невыразительным тоном, который подходит для обсуждения сына начальницы.

– В детстве он рос одиноким ребенком, – задумчиво произнесла Вайлет. – Это единственное, о чем я жалею. В наших отношениях с его отцом было столько безумия и надрыва, что мы часто не уделяли ему должного внимания.

Все, конечно, знали эту пресловутую историю: обреченный роман, полный бурных расставаний и непродолжительных примирений. Иногда они жили отдельно в течение нескольких лет, и ходили упорные слухи о том, что у каждого связь на стороне, но до развода так дело и не дошло.

– Он не выглядит уж очень одиноким, – ответила наконец помощница актрисы, когда та направила на нее свой выжидающий взгляд. Пейдж сидела неподвижно на стуле, прекрасно понимая, что Вайлет лишь казалась самовлюбленной и зацикленной лишь на себе. Но на самом деле она превосходно умела читать людей по их мимике, жестам, языку тела. Ерзанье выдало бы ее. – Он представляется мне как человек, который привык все держать под жестким контролем.

– Согласна. – Губы пожилой дамы сложились в грустную улыбку. – Мне кажется, именно это и отдаляет его от людей.

Возможно, из-за этого разговора Пейдж решила нанести «боевой раскрас» перед встречей с ее сыном. Когда она доводила дело до конца, стоя перед зеркалом в маленьком холле своего коттеджа, раздался уверенный стук в дверь. Ровно восемь вечера.

Ей даже не пришлось спрашивать, кто это, – у нее засосало под ложечкой от настойчивости стука, и сомнений быть просто не могло.

Пейдж распахнула дверь, и перед ней стоял угрожающе большой, убийственно красивый и надменный аристократ. Такого мужчину трудно представить прогуливающимся по пляжу Малибу в рваных джинсах и без футболки, что было так характерно для Калифорнии. Он внушал страх своей гордой неприступностью.

Джанкарло тут же окинул ее взглядом с головы до ног. Волосы собраны в высокий хвост. На лице – яркий макияж. Он еле заметно улыбнулся, будто знал, о чем она думала, когда так сильно подводила глаза. Платье на ней крепко обтягивало грудь, а ниже струилось шелковыми волнами. Небрежная элегантность, уместная везде, куда бы они ни поехали.

– Очень хорошо, сага. – В его голосе слышалась не похвала или одобрение, а удовлетворение. Уловив эти нотки, Пейдж внутренне содрогнулась, и ее пульс участился. – Значит, ты все-таки способна следовать указаниям, когда тебе это на руку.

– Все на это способны, – парировала она, хотя обещала себе не пререкаться с ним. Но однажды он сказал ей, что обычно называл так – сага — тех, кто бросался ему на шею. «Лучше уж это, чем Никола», – пронеслось у нее в голове. – Мне приходится проходить тест на выживание.

– Я бы назвал это несколько иначе. Но к чему тратить время на это? – Линия его рта стала тверже. – Тебе пригодятся твои силы. Так что побереги их пока.

«Он просто испытывает меня на прочность, – пыталась успокоить себя Пейдж, переступая порог, – хочет узнать, дойду ли я до конца».

Этот вопрос волновал и ее саму. Повернувшись к нему спиной, она нарочито долго закрывала дверь, чтобы скрыться от его холодного оценивающего взгляда хотя бы на мгновение и взять себя в руки.

После этого Джанкарло положил ей руку на талию и повел к машине, и в этот момент их прошлое будто ожило посреди бархатной ночи, которая еще дышала зноем, но сулила скорый приход долгожданной прохлады.

Опасность и риск поджидали ее на каждом углу рядом с ним.

Он молча усадил ее в низкий спортивный автомобиль, а затем обошел капот и сел на водительское место. Пейдж все еще чувствовала его прикосновение на своем теле, словно клеймо.

Куда Джанкарло ее везет? В ресторан, чтобы публично унизить? Или в один из этих почасовых мотелей в сомнительном районе, куда обычно приводят шлюх, к которым он ее конечно же и причислял? Машина свернула на повороте, и они поехали по извилистой дороге на высокой скорости, пока наконец он резко не затормозил на краю обрыва. Там стояло старое деревянное ограждение, но это не успокоило Пейдж, охваченную паническим ужасом.

– Выходи, – прозвучал приказ.

– Я… Я не х-хочу, – дрожащим от страха голоса пролепетала она. Выражение лица Джанкарло по-прежнему оставалось угрюмым, но по блеску в его глазах стало понятно, как его забавляет ее испуганное состояние.

– Я не собираюсь столкнуть тебя с обрыва, хотя не стану отрицать, что эта идея кажется мне очень привлекательной. Но в этом случае ты умрешь почти мгновенно.

– Именно слово «почти» меня и беспокоит, – взволнованно произнесла Пейдж. – Оно сулит истошные крики и острые камни.