Книга Портрет королевского палача - Елена Арсеньева

Наши дни, Дзержинск. Валентина Макарова

Мне очень стыдно, конечно, это признавать, однако эти жалкие пятьдесят евро очень здорово улучшили мое настроение. И, топая пешком на вокзал, а потом добираясь до работы, я думаю только о них. Даже позорное ночное приключение, после которого я бросилась с балкона, кажется таким далеким, что не заслуживает даже воспоминания. Теперь я не думаю о прошлом – только о будущем!

Наверное, это показывает, что я не слишком-то высокодуховная натура, а материальная, меркантильная и расчетливая? Да? Ну и ладно. Неприятность эту мы переживем!

Вся штука в том, что на днях я должна лететь в Париж. На деньги, которые я целый год копила! Подрабатывала где и как могла, устроилась еще на полставки в одну шарашкину контору, где беззастенчиво дурят толстых гражданок возможностью моментально и безвозвратно похудеть… И вот с помощью этих наивных теток, которые мечтают избавиться от «ушей» на бедрах и складок на талии, по-прежнему треская на ночь пельмени с плюшками и заедая их эфемерными капсулками с какой-то пылью, может, даже на улице наметенной, прямо с тротуара, я малость разбогатела. И вполне могу себе позволить такое путешествие. Билета у меня еще нет, потому что я толком не знаю, когда меня отпустят с работы. Если выпишут с больничного нашего третьего педиатра, Наташу Карбасову (в роддоме нас должно оставаться как минимум двое), тогда все, вопросов нет, могу идти в отпуск хоть завтра и сразу брать билет. Виза-то уже три дня как действует!

Я еду не по турпутевке, а по частному приглашению. В прошлом году моя давнишняя подружка Лера Лебедева вышла в Париже замуж за миллионера (ей-богу, вот провалиться мне на этом месте, если вру!), да еще и сама получила какое-то безумное наследство – почему-то от папы этого самого миллионера[5]. Я до сих пор толком не знаю, что там да как, в письмах ведь всего не опишешь, но Лерка, надеюсь, мне расскажет при встрече. Она французское гражданство еще не получила, однако ее муж любезно прислал мне приглашение. Но я еду не просто так – поглазеть на разные легендарные местечки, а также облегчить свой и без того легкий кошелек в парижских магазинах. Закон природы: стоит барышне счастливо выйти замуж, как она немедленно же принимается устраивать семейное счастье своих подруг, словно у нее открывается аллергия на холостячек. Такова и Лера. Она обуреваема желанием пристроить меня за хорошего импортного человека! Вдобавок ко всему ее парижская подруга (она француженка, но замужем за русским!) держит ни больше ни меньше, как брачное агентство! Через эту самую Николь Брюн (в замужестве она Понизовская) Лера и познакомилась со своим Жераром. Теперь Николь по просьбе Леры подыскивает женихов мне. Посланы фотографии, то да се… Насколько мне известно, желание встретиться со мной определенно выразили трое. Наличие дочери их нисколько не смущает. Итак, трое кандидатов уже есть, и Николь уверена, что это не предел!

Кстати, показательно, что даже после той пакости, которая учинилась со мной нынче ночью, я ни разу не назвала своего бывшего возлюбленного ни подлецом, ни коварным изменщиком. Да, не назвала. Потому что и сама хороша. Сплю (спала!) с ним, а сама втихомолку ищу жениха за пределами нашей великой и необъятной родины. И очень может быть, что уже нашла.

Так что надо ехать! Надо ехать… вернее, лететь. Ну выйдет же когда-нибудь Наталья со своего больничного! И я полечу – как только, так сразу.

Вопрос стоял ребром: добираться до Парижа через Москву, сначала поездом, а потом рейсами «Аэрофлота» или «Эр Франс», – или прямиком из Нижнего, «Люфтганзой»? Разница в цене – пятьдесят евро. Существенно. Однако… до чего хочется полететь «Люфтганзой», как белый человек! Пересадка на парижский рейс во Франкфурте. Когда я еще побываю во Франкфурте? Говорят, это самый большой аэропорт в Европе. Может, у меня окажется между рейсами сколько-нибудь времени, чтобы доехать от аэропорта до города и хоть одним глазком глянуть на Германию? Виза-то шенгенская, путь почти по всей Европе открыт!

Еще вчера это были бесплодные мечтания. Но вот теперь у меня в кармане материализовались пятьдесят евро. Значит, «Люфтганза»?

Думаю об этом всю дорогу, и на пятиминутке, где нам «сдает дела» предыдущая смена, подробно описывая состояние каждой пациентки и младенца, так что «пятиминутка» затягивается на полчаса, – и на обходе я то и дело отвлекаюсь мыслями от взвешивания новорожденных крохотулек, обработки их пупков, общего осмотра… К счастью, с нашей малышней все в порядке, никакой патологии ни при поверхностном осмотре, ни при более тщательном не замечаю. Пупки у всех подсыхают просто замечательно, с кожными покровами все о’кей, тремора конечностей, что указывает на определенную патологию, ни у кого нет, животов вздутых не обнаружено, то есть никто из мамочек ничего лишнего типа дыньки не съел, на аппетит своих птенчиков они не жалуются, вроде бы даже не больно-то крикливый народишко на сей раз в детской подобрался: спали, говорят, хорошо, все как на подбор. Это отлично, потому что стоит проснуться и заорать одному, как он перебудит всех своих соседей. Моя Лелька такая была. Я ведь тоже здесь рожала, в родимом роддоме. На мою дочку все «ночные» жаловались. Мало того, что меня тошнило все девять месяцев, пока я ее носила, так она еще первые три месяца жизни никому спать не давала!

Что у меня сегодня впереди? Две выписки – подготовить документы, поговорить с мамочками и рассказать, как ухаживать за дитятком в первое время. Это непременно. Присутствие дома новорожденного младенца отшибает соображение даже у тех, у кого дети уже есть. А тем паче – у новичков. Это я по себе знаю. Плюс к тому сегодня мы ожидаем двое родов. С одними все нормально, схватки идут своим чередом, рожать мы с ней начнем не раньше чем под утро. Второй случай похуже, сердцебиение плода ухудшилось, придется оперировать женщину, сама она, похоже, не разродится… Ну и, может, подвезут кого по «Скорой» с преждевременными. Короче, день предстоял определенно спокойный и самый обыкновенный.

После обхода главный сообщает:

– Ну, Валентина, путь свободен, можешь сваливать. Наталья завтра выходит с больничного. Отпускные тебе в бухгалтерии выдадут. Хоть сейчас, хоть завтра. Рада?

– Ой, вы не представляете!..

Та-ак… выходит, что завтра-послезавтра я могу лететь!

А вдруг нет билетов? Немедленно включаю компьютер в ординаторской, выхожу на сайт «Люфтганзы»… билет есть, ура! – бронирую его, бегу в бухгалтерию и получаю свои отпускные, и только начинаю открывать в своем мобильнике благословенный «Watsapp», чтобы позвонить родителям, которые с моей Лелькой сейчас гостят у тети Любы в Новороссийске, а потом сообщить Лере, когда именно прилечу, как начинается свистопляска.

По «Скорой» привозят девчонку – нет, серьезно, именно девчонку, лет 16, не больше. Преждевременные роды, семь месяцев срок. Да это бы еще ничего, всякое бывает, но таких дур, как эта молодая мамка, я давно не видела!

Положили мы ее на стол:

– Тужься!

– Нет, мне больно. Не буду тужиться.