Книга Дружба, йога и любовь - Рейн Митчелл

Запирая велосипед на замок во дворе позади студии, Кэтрин видит в окне кабинета Ли — та говорит по телефону, опустив голову. Кэтрин подозревает, что в их семье не все ладно, — она никогда не могла согласиться с распространенным убеждением, что это идеальный союз. Как будто идеальные браки существуют. Кэтрин слишком часто страдала от разбитого сердца и знает, что на самом деле кроется за поведением мужчин, а потому не собирается верить во всякие сказки.

По правде говоря, Кэтрин не следует совать нос в чужую жизнь, и девушка это хорошо знает. Но если бы не Ли, она, возможно, до сих пор сидела бы на наркотиках и работала в эскорт-услугах. Если бы вообще осталась в живых — а на этот счет имелись некоторые сомнения. Сколь многое известно Ли о сомнительной главе биографии Кэтрин — бог весть. Но не то чтобы там было что-то особенно удивительное, типичная лос-анджелесская история. Наивная девушка из Детройта едет на восток, напичканная нелепыми идеями и мечтами о сцене, но в итоге становится танцовщицей, затем проституткой, начинает себя ненавидеть, прибегает к помощи лекарств и долго-долго занимается саморазрушением. Как бы сложилась жизнь Кэтрин, не встреть она Ли, которая пустила ее в студию бесплатно и одолжила денег на обучение массажу? Более того — именно Ли безгранично поверила в целительские способности Кэтрин, в то, что девушка и впредь будет воздерживаться от наркотиков.

В вестибюле на полочках стоит обувь — судя по всему, клиентов полно. Занятие в половине десятого — самое популярное, и в студии собралась толпа даже по меркам Ли. Кэтрин заходит в массажный кабинет, снимает платье, вешает его в шкафчик и надевает старый топик и просторные брюки, купленные на уличной распродаже на Венис-Бич. Она наотрез отказывается от стильных (и дорогущих) прикидов «специально для занятий йогой», хотя втайне чуть-чуть завидует их практичности.

В коридоре она сталкивается с Ли.

— Похоже, народу полно, мисс Ли. Вы готовы?

— Жду не дождусь.

Кэтрин надевает налобную повязку — впрочем, не то чтобы она в ней нуждается, с нынешней-то стрижкой. Полгода назад один клиент оставил девушке подарочный сертификат в голливудскую парикмахерскую, на неприлично большую сумму, но результат выглядел так, как будто Кэтрин сама обкорнала себе волосы. Обычно именно так она и поступает. Зеркало, ножницы — и готово. Может быть, слегка небрежно, зато ей идет и хорошо смотрится с одеждой в стиле ретро и пышными юбками.

У Ли — темные крути под глазами, обычно она не выглядит так скверно. Устала? Или плакала? Кэтрин как можно спокойнее спрашивает:

— Все в порядке?

Ли улыбается.

— Я немного рассеянная. На прошлой неделе в школе случилась неприятность… Ну и потом, Алан… — Она отводит взгляд и спрашивает с душераздирающей искренностью: — Как ты думаешь, Кэт, я хорошая мать?

— А в чем дело? Почему вы спрашиваете? А что касается Алана, то у него просто кризис среднего возраста, и это скоро пройдет.

— Я пытаюсь продумать все варианты.

Похоже, Ли на что-то намекает, но Кэтрин остается в неведении. Она не прочь спросить, но уже половина десятого, а Ли никогда не опаздывает к началу занятий.

Будь Кэтрин художницей, она бы нарисовала серию портретов людей, ожидающих на ковриках начала занятия. Просто невероятно, как много можно сказать о человеке, понаблюдав за ним пару минут. Если бы здесь оказался Босх, он бы, несомненно, именно это и сделал — изобразил маленький микрокосм, слепок большого мира, населенный разнообразными типажами.

Пятеро учеников лежат на спине, у двоих под головами в качестве подушки блоки, одна женщина сложила руки на животе и тихонько похрапывает. Тина, драматически напрягшись, сидит в позе лотоса и поворачивает голову из стороны в сторону, чтобы посмотреть, сколько человек в студии и много ли у нее свободного места для растяжки. Кэтрин замечает пару, которая приходит уже не в первый раз, — их коврики сдвинуты вплотную, оба лежат на боку, подперев голову рукой, и тихонько разговаривают. Они познакомились здесь, парень женат, и если у них еще нет романа, он непременно завяжется раньше, чем они научатся делать стойку на голове. Мужчина и женщина так смотрят друг на друга, что, судя по всему, ничего не заметят, если Ли начнет занятие на полчаса позже или вообще его отменит.

Брайан — в первом ряду, лицом к остальным, Господи Боже. Он пытается расслабить нижнюю часть туловища, подаваясь бедрами (и всем остальным) вперед. Женщина в фиолетовом трико, которая приходит как минимум пять раз в неделю, с подчеркнутой вежливостью просит соседа передвинуть коврик «на миллиметр» — с напряженной улыбкой, от которой так и веет холодом. Двое парней, которых Кэтрин раньше не видела, проделывают упражнения для разминки и явно пытаются привлечь внимание окружающих — «посмотрите, какие мы замечательные». Один невысокий и мускулистый, другой — рослый и худой. Интересно, откуда они?

Ли, как обычно, начинает с вопроса, нет ли у кого-нибудь травм, о которых следует знать преподавателю. Женщина в фиолетовом трико поднимает руку и, прежде чем Ли успевает к ней повернуться, пускается с места в карьер:

— Может быть, вы не сочтете это травмой, но у меня, когда я просыпаюсь, немного похрустывает шея, довольно неприятно. Не знаю, есть ли тут связь, но мы только что съехались с бойфрендом и спим на одной кровати, потому что вся его мебель — на складе в Нью-Йорке. Мы несколько лет планировали переезд, и вот наконец месяц назад он взял и перебрался. Просто супер. Так приятно, что мы теперь живем вместе. Сначала я сомневалась, что захочу с кем-то делить свою квартиру…

— Поздравляю, — решительно, хотя и деликатно перебивает Ли. — Не напрягайтесь во время поворотов и смотрите вниз, когда я велю остальным смотреть вверх. Итак, начнем. Что-нибудь еще?

— В прошлый понедельник я ходила к Хлое, — слышится чей-то гнусавый голос. Кэтрин не видит говорящую. — Но занятия вел незнакомый преподаватель.

Из этой части студии постоянно доносятся фразы, которые заставляют Кэтрин закатывать глаза.

— Ее зовут Мелисса, — говорит Ли. — Она заменила Хлою в последнюю минуту, когда у той внезапно заболели зубы. Вам понравилось?

— В начале занятия она сделала всего три «приветствия солнцу», а Хлоя обычно делает пять, поэтому я вроде как слегка запуталась и весь день была какая-то рассеянная. Честно говоря, испугалась.

— Я тоже заметила, — добавляет Тина. — Было немного странно.

— Мне кажется, — продолжает ученица с гнусавым голосом, — что занятия в студии должны быть более единообразными, чтобы мы точно знали, чего ждать.

Кэтрин не может понять, почему Ли неизменно начинает занятие таким образом. В половине случаев людям просто хочется обсудить вопросы личной жизни, сделать не относящийся к делу комментарий или завуалированно пожаловаться. Те, у кого настоящие травмы, обычно обращаются к преподавателю отдельно, перед началом занятия. Возможно, Ли поступает так, чтобы создать атмосферу единодушия, и она права — пришедшие действительно чувствуют, что вносят свою лепту в происходящее на занятии, ощущают себя частью процесса, даже если иногда пресловутая лепта представляет собой ложку дегтя.