Книга Как Париж стал Парижем. История создания самого притягательного города в мире - Джоан Дежан

В 1900 году Зигмунд Фрейд вспоминал, что Париж очаровал его еще до того, как он впервые увидел этот город: «Париж долгие годы был целью моих устремлений, и восхитительное ощущение, с которым я впервые ступил на его мостовые, казалось мне гарантией того, что и другие мои желания будут также удовлетворены». Человек, который открыл всему миру, что такое власть мечты, представлял «Париж» пределом своих фантазий.

С тех пор Париж остается фабрикой грез, городом, пробуждающим фантазии, и местом, которому всегда каким-то образом удается не разочаровать ожидания своих гостей.

Как результат, Париж часто представляют как самый коммерциализированный город нынешнего времени. «У нас всегда будет Париж» – потому что Париж окружает нас повсюду; нежно подсвеченные образы его мостов и кафе, его бульваров и булыжных мостовых, его величественных зданий с классическими фасадами из известняка. Мы сталкиваемся с Парижем в журналах, на телевидении и на экранах компьютеров, мы привыкли к тому, что в этом городе продается хорошая еда и высокая мода, и даже сама романтика – все, начиная от колец для помолвки и заканчивая медовым месяцем.

Магия Парижа, так тщательно сконструированная в XVII веке, жива и по сей день. Париж продолжает манить к себе.

Это история изобретения Парижа – и в камне, и в фантазиях, история того, как Париж стал Парижем.

Глава 1. Мост, с которым Париж стал современным: Пон-Нёф

Изобретение Парижа началось с моста.

Сейчас, чтобы представить себе Париж, достаточно вызвать в памяти образ Эйфелевой башни. Этот памятник – самое веское доказательство, что вы смотрите на Город Света. Но Эйфелева башня была построена только в 1889 году. В XVII веке ее роль играл мост: Пон-Нёф (Новый мост). Генрих IV задумал его, чтобы завоевать сердца жителей только что покоренной им столицы, и надо сказать, мост справился со своей сложной задачей на отлично. В первый раз главным памятником, отображающим лицо города, стал не дворец или собор, а утилитарное городское сооружение. И парижане, богатые и бедные, мгновенно полюбили Пон-Нёф. Они увидели в нем символ своей столицы и самое важное место в городе.

Художники тут же принялись запечатлевать новый памятник на своих полотнах. Почти все они изображают суматоху, кипящий людьми город, лихорадочную деятельность. Жизнь здесь, по их представлениям, разнообразна и волнующа, хотя и непроста. Один взгляд на любую из этих работ – и становится ясно, в какого рода место постепенно превращался Париж.

Новый мост стал первым знаменитым памятником в истории современного города потому, что он разительно отличался от более ранних мостов. Его построили не из дерева, а из камня, он был несгораем и предназначался на века – сейчас это фактически самый старый мост Парижа. Кроме того, это был первый мост, перекрывавший Сену в один пролет. Более того, он имел необычайную длину – 160 туаз, или почти тысячу футов, и ширину – 12 туаз, или почти 75 футов; гораздо шире, чем любая из городских улиц.

Пон-Нёф являлся первым в городе мостом, не застроенным домами. Любой, кто по нему проходил, мог наслаждаться видами, и у парижан и гостей столицы начался настоящий роман с рекой со смотровой площадки шириной в 75 футов.

По обеим его сторонам, там, где на других мостах стояли дома, были устроены особые места для пешеходов, нечто вроде приподнятых платформ, чтобы избежать лошадей и карет. Сейчас мы назвали бы их тротуарами – нечто, не виданное на Западе со времен римских дорог и никогда не виданное в западном городе. Если добавить ко всему вышесказанному тот факт, что весь мост был вымощен плитами, как вскоре после этого и все новые улицы Парижа, то становится понятно, почему пешеходы впервые почувствовали себя королями реки.

Мост оказался необходим и для уличного движения. До его постройки путешествие из Лувра на Левый берег было довольно долгим и мучительным приключением – если только человек не был достаточно богат, чтобы позволить себе переправиться через реку на лодке; оно включало в себя пересечение двух мостов и долгую прогулку по обеим сторонам реки. Новый мост также сыграл решающую роль в превращении Правого берега в полноценную часть города: в 1600 году единственным значимым местом на нем являлся Лувр, в то время как к концу века на Правом берегу появились такие объекты, как Королевская площадь и Елисейские Поля. К тому же, как только в Париже происходило что-нибудь новое, это либо случалось на Пон-Нёф, либо новость впервые там появлялась. Уже спустя два века после его постройки Луи Себастьен Мерсье все еще считал Новый мост «сердцем города».

Пон-Нёф установил новые стандарты для европейских мостов. Первый городской общественный проект напрямую повлиял на повседневную жизнь парижан и изменил их отношение к Сене. Пон-Нёф никогда не был просто мостом; это было место, где Париж начал становиться Парижем, где впервые раскрылся потенциал современного города.

Возведение нового моста через Сену было инициативой предшественника Генриха IV, последнего короля из династии Валуа, Генриха III, который заложил первый камень в его основание в мае 1578 года. Изначальный проект предполагал совершенно другой мост, с домами и лавками по обеим его сторонам. В 1578 году, когда конструкция едва виднелась над поверхностью воды, жизнь в Париже перевернула Религиозная война, и в последующем хаосе работы над мостом были отложены более чем на десять лет.

В апреле 1598 года Генрих IV подписал Нантский эдикт, тем самым официально положив конец Религиозным войнам. За месяц до этого новый король завизировал документы, объявлявшие о его намерении закончить мост. Генрих III никак не объяснял свое желание построить новый мост; его последователь же, в свойственной ему манере, изложил свои цели четко и ясно. По его словам, мост возводился «для удобства» жителей Парижа, особенно деловых людей. Он был также необходим для модернизации инфраструктуры города: самый последний парижский мост, Нотр-Дам, к тому времени безнадежно устарел и был «слишком узок», как заметил король, чтобы справиться с транспортным потоком, переправлявшимся через Сену. Генрих IV писал, что движение стало гораздо более оживленным, поскольку к пешеходам и всадникам добавились новые средства передвижения. (Фактически транспортным средствам с тяжелыми грузами уже запрещалось использовать все существующие мосты.)

Мост Нотр-Дам, который упоминал король, был закончен в 1510 году. Как и все средневековые мосты, он был возведен на деньги за построенные на нем дома и лавки. Средства на постройку Пон-Нёф, где не было жилья, были взяты из непривычного источника: король поднял налог на каждый бочонок вина, ввозимый в Париж. Таким образом, как отметил Анри Соваль в 1660-х годах, «богачи и пьяницы» оплатили новый общественный проект.

К 1603 году мост был почти готов – во всяком случае, готов настолько, чтобы Генрих IV, никогда не отличавшийся терпением, решил, что настало время опробовать новое сооружение. Несколько человек перед ним уже попытались пересечь Сену, но постройка развалилась, и они рухнули в реку. Однако, как заметил, по свидетельству современника, ничуть не смутившийся Генрих, «никто из них не являлся королем». Монарх заставил людей уложить доски на опоры и по этой «все еще шаткой» конструкции в истинно королевской манере первым переправился через Сену – и даже успел вернуться в Лувр к обеду.