Книга Палач - Виктор Вальд

Девочка кричала от боли и страха. Да и кого она могла позвать на помощь? Отца, которого мародерствующие наемники первым делом избили и заставили выдать несколько серебряных монет, спрятанных на крайний случай, если начнется лютый голод? Старших братьев, тоже до полусмерти избитых и привязанных вместе с отцом к старому вязу во дворе? Мать? Двух старших сестер?

Но и эти несчастные только кричали от унижения и боли, но не звали на помощь. На каждую из них навалилось сразу по трое, четверо насильников. Заливаясь сатанинским смехом и подбадривая друг друга грязными шутками, вояки по нескольку раз сменялись, пока женщины не умолкли, захлебнувшись в собственных слезах и впав в состояние бесчувственности и физического безразличия, когда боль тела уже не тревожит душу.

Девочка тоже перестала кричать. Боль растерзанной девственности и огонь, охвативший низ живота, камнем сдавили сердце, ее разум спрятался за ширму понимания, нарисовав на лице бессмысленную улыбку и заморозив на глазах и щеках хрустальной чистоты слезы.

Но ни улыбка, ни слезы не остановили тогда его мужские толчки. Поддавшись сатанинскому желанию и до сих пор ни с чем не сравнимым блаженством, соединив дьявольское и божественное, он долго терзал хрупкое тельце, бешеным взглядом до смерти пугая тех своих друзей-наемников, что желали эту девочку после него.

Но нет. Она никому больше не досталась. Это была его личная добыча, его самая сладкая кость, которую можно сколько угодно долго облизывать и нежно об нее тереться, припоминая сытость тела и восторг души.

Да и на протяжении всей ночи он не снимал с ее вздрагивающего тельца своих огромных рук и просыпался каждый раз, когда кто-либо хотя бы на несколько шагов приближался к той охапке сена, на которой сатана в очередной раз оказался сильнее Господа, насилуя тело и ломая душу.

О, сколько долгих ночей провел он в страстном желании замолить этот страшный грех! О, сколько поклонов он совершил, упав на колени перед маленьким деревянным крестом, прибитым к каменной стене в его комнатушке в подземелье Правды. О, сколько ударов жесткой плети он обрушил на свои плечи и спину, надеясь острой болью испросить у Господа прощение!

Но прощение только за это преступление. Ибо многочисленные смерти от его руки на полях битв и убийства тех, кто был наказан судом и Господом, не вызывали в нем столько раскаяния и человеческого сожаления, как то насилие, что учинил он более десяти лет назад над безгрешной душой и хрупким телом несчастного ребенка.

При этом кающийся и не думал испрашивать прощение за свое повторное и, с точки зрения нормального человека, более ужасающее преступление. Оно было следствием первого. Его неизбежным продолжением, ибо в те сладострастные мгновения, когда он впервые в жизни испытал блаженство, в него вселились демоны. Он отворил двери своей души и вместе с греховным наслаждением, волной плотского восторга и телесным сладострастием, сам того не заметив, впустил в свое тело, в котором место лишь божественному, его наилютейшего врага. И сатана, вдоволь насмеявшись, улетел в свои бесконечные путешествия дорогами зла и скверны, оставив после себя, как муха личинки, мелких демонов.

И эти демоны взросли в его душе, питаясь кровью тех, кого он убивал на войнах, терзал в промежутках между сражениями, грабил и насиловал. Ему тогда казалось, что это правильно и необходимо. Убив врага, он забирал его оружие и доспехи. Грабя и пытая тех, кто на свою беду попался ему на пути, он добывал серебро и даже золото. А насилуя, он лишь на непродолжительное время освобождал себя от острого желания немедленно отправиться в путь, чтобы еще раз взглянуть в огромные серо-голубые глаза и дрожащими пальцами прикоснуться к ее еще детскому лицу, которое так часто приходило ему во сне и наутро оставляло его с чувством умиротворяющего блаженства.

И вот демоны стали настолько могущественными, что повели его по пути, указанному сатаной.

А как еще можно объяснить то, что он, покинув в разгар сражений отряд и прихватив двух чужих коней, отправился в трехдневный путь, подгоняя себя и животных картинами счастья, что рисовали в его мозгу все те же порождения ада?

Он ехал, едва замечая путь, не переставая сочинять мгновения встречи, и при этом улыбался, словно мальчишка, получивший в подарок позолоченный деревянный меч. Да, его примут, не прогонят, не будут упрекать за горе и страдание, которые причинили он и его друзья-наемники. Может, только вначале, до того момента, когда он положит к ногам хозяйки богатые дары, а перед отцом девчушки вывалит на стол золото и серебро. И подарков, и денег много. Очень много. Столько же, сколько пролито из-за них человеческой крови. Стоит только оглянуться и посмотреть на мешки, которые приторочены к седлу второй лошади. Да и лошадей не жаль.

Он все отдаст. И себя отдаст. Станет землепашцем, ремесленником, купцом, кем угодно, лишь бы поутру видеть желанное лицо. И он будет ей и мужем, и вторым отцом, и даже посланником Бога, способным защитить от любой беды и болезни.

Только первые и лучшие подарки он преподнесет девушке. Она простит его, непременно простит. Он будет добр и ласков с ней. И она привыкнет к его ужасающему обличью, поймет, что есть в нем благодатная нива, на которой могут взрасти и дать плоды лучшие человеческие чувства. Он не будет ее торопить. Он терпеливо будет ждать ее взросления и понимания.

Да и если уж на то пошло, что ей остается в жизни? Какой нормальный парень возьмет за себя ту, что лежала под наемником, пусть и против своей воли? А если учесть, что число девушек и женщин всегда втрое превышало количество их возможных партнеров, то вопрос замужества всегда был сложным. Ведь всем известно, что мальчики чаще умирают в младенчестве, а затем, достигнув брачного возраста, подвергают себя постоянным опасностям на войнах, в драках и на охоте.

Казалось, все так правильно и все так удачно складывается, что и желать большего – только Бога гневить. Вот если бы только не демоны в душе, строго выполняющие задуманное сатаной…

Но все, все это позади. Все замолено трижды, и трижды по трижды, и еще бесчисленное количество раз по трижды. Нужно гнать прочь былое греховное и думать о светлом завтрашнем дне, который ниспошлет Всевышний.

Ничего в жизни человеческой не проходит бесследно, и ничего не остается позади навсегда. Оно лишь ждет, когда потребуется встряхнуть тело и душу. Конечно, такая встряска чаще всего болезненна и неприятна, но все же полезна как телу, так и душе.

Вот и сейчас мужчина тяжело перевернулся на жесткой лежанке, тяжело вздохнул и, не выдержав, встал. Он знал, что не сможет найти покоя ни сейчас, ни потом. Ведь там, внизу, происходило богопротивное, если уже не произошло. А его душа, укрепившаяся бесчисленными молитвами и наставлениями монахов, не могла согласиться с волей сатаны – его личного врага. Ведь сколько усилий пришлось приложить и священнослужителям, и ему самому, чтобы изгнать из самых темных уголков его души могучих демонов – достойных детей своего отца.

Мужчина обеими руками схватился за грудь. Ему вдруг показалось, что в его душу вместе с криком девушки, приглушенным деревянными стенами, вновь протискиваются исчадия ада. И если он сейчас ничего не сделает, то уже никогда от них не избавится.