Книга Брачная сделка - Ивонн Линдсей

В тот момент, когда его пальцы коснулись ее спины, ее точно молнией поразило. Все нервные окончания словно обожгло, а теперь на следующие несколько дней они останутся вдвоем в тесном пространстве. Может, она сделала ошибку, попросив его остаться?

До нее доносились мужские голоса: Рейф разговаривал с Маком. Вскоре мужчины обнялись, и Мак сошел на берег. Рейф занял место на борту и завел двигатель. Мак на прощание помахал им рукой с причала. Когда яхта выплыла в мутные речные воды, набухшие после недавнего зимнего дождя, Шанал почувствовала, как напряжение, охватившее ее тело, немного ослабло. Она поднялась и вошла в каюту.

– Полагаю, я нарушила все твои планы, – сказала она, встретив взгляд Рейфа. Он беспечно пожал широкими плечами:

– Не проблема. Я дам родным знать, что уеду на несколько дней, и, кроме того, у меня все равно нет особенно важных дел.

Она почувствовала в его словах желание оскорбить. Намек на то, что она всего-навсего небольшая помеха на его пути.

Шанал подавила вздох.

– Возможно, ты гадаешь, почему я сбежала. И снова это небрежное пожатие плечами.

– Это не мое дело.

Она пыталась найти слова, чтобы начать разговор. Объяснить внезапное удушье и накативший на нее иррациональный страх. Стоя у алтаря, – неужели это было всего пару часов назад? – и слушая священника, она невольно увидела, как простирается перед ней вся остальная жизнь. Ничего не будет, как планировалось…

Конечно, как жена Бертона, она будет по-прежнему участвовать в его исследованиях: искать убежища в фактах, цифрах и анализе. И наконец-то займет должность, о которой мечтала столько лет.

Когда дело дошло до обсуждения брачного контракта – документа, гарантировавшего назначение Шанал главой исследовательской лаборатории и перечислявшего условия большого денежного обеспечения, которое она получит после свадьбы, – у нее самой было на уме только одно: безопасность. Не счастье. Не любовь – если не считать любви к родителям и желания сбросить напряжение и скорбь по прежней жизни с хрупких отцовских плеч.

Пока шло обсуждение в присутствии их юриста, все казалось разумным компромиссом. Финансовая безопасность родителей и хорошая должность для Шанал в обмен на замужество с красивым, богатым, обаятельным мужчиной, которого она, к сожалению, не любила. Но в то время она думала, что любовь придет позже.

Бертон не делал тайны из своего влечения к ней с того дня, когда она стала работать в исследовательской фирме, носившей его имя. Иногда они встречались: ничего серьезного. По крайней мере, она так думала. Но потом он удивил ее своим предложением выйти за него замуж. Шанал не сразу дала ответ, в уверенности, что откажет ему, но при этом прекрасно сознавала, что сделает этот отказ с ее шансами на повышение в «Бертон интернешнл». Но как-то мать отвела ее в сторонку и открыла ужасное положение, в которое попали она и отец Шанал.

Шанал знала, что обвинение в медицинской халатности, выдвинутое против отца почти пять лет назад, дорого ему стоило. Безмерно гордившийся своими знаниями и идеальной репутацией врача, он скрыл ранние симптомы бокового амиотрофического синдрома, или болезни Лу Герига, тяжелого поражения центральной нервной системы, что стоило жизни одному из пациентов. После этого случая он был вынужден отказаться от операций на сердце и оставить практику. Никому не был нужен хирург, мышцы которого постепенно атрофировались, что приводило к неожиданным подергиваниям и судорогам. И конечно, никому не был нужен человек, позволивший гордости встать на пути чьей-то жизни.

Страховка за преступную небрежность врача покрыла часть суммы иска, возбужденного против него. Но угрызения совести продолжали его терзать, и, поскольку все его средства были обращены в долгосрочные финансовые вложения, так что превратить их в наличные стоило много труда и времени, отец взял краткосрочный кредит, чтобы передать средства семье погибшего пациента. Заложить дом в то время казалось неплохой идеей, и он честно собирался заплатить всю сумму залога из дохода от вложений. Пока не открылась правда о его финансовом состоянии…

Он доверился старому школьному другу, владевшему фирмой по планированию финансов. Другу, который, как оказалось, затеял сложную финансовую пирамиду. Родители Шанал потеряли все, до последнего доллара. Шанал отказалась от аренды дома и немедленно перебралась к родителям, чтобы помочь.

Пока она хорошо зарабатывала и имела кое-какие сбережения, но знала, что это долго не продлится. Они выплачивали проценты по закладной и могли жить на остальное, но эти расходы вскоре так возрастут, что будут ей не по карману, прежде всего потому, что болезнь отца начнет прогрессировать, и ему понадобится больше помощи. Шанал казалось жестокой иронией то обстоятельство, что, хотя отец дорого заплатил за финансовую безопасность семьи пациента, теперь за это расплачиваются его собственные родные.

В момент слабости она поделилась своими тревогами с Бертоном, который тут же снова сделал предложение, сказав, что он с самого начала хотел видеть ее своей женой и что момент для этого самый подходящий, поскольку, как ее муж, он смог бы помочь ей и ее семье. Для начала он настоял на том, чтобы выплачивать деньги по закладной родителей, и предложил денежное содержание, что давало им возможность спокойно жить после свадьбы. Она честно верила, что сможет пройти через это.

Однако реальность оказалась неприятным шоком. Как только Шанал согласилась стать его женой, Бертон взял на себя куда больше, чем оплату по закладной. Ошеломляющее чувство потери себя, поразившее ее, когда она стояла у алтаря, по-прежнему оставалось, словно холодные костлявые пальцы сжимали ее сердце. Она на секунду закрыла глаза и покачала головой, чтобы избавиться от этих ощущений.

А когда открыла глаза, тут же поежилась от пронизывающего взгляда Рейфа. Но в то же время она чувствовала, что он не видит, как она измучена и издергана. Она хотела избавиться от этого взгляда. Чем угодно занять себя, хотя бы на пару минут.

– Я сварю нам кофе, хорошо? – спросила она с наигранным оживлением.

– Конечно. Для меня – черный.

Конечно, для него – черный. Обманчиво простой, как сам Рейф, и все же со скрытыми глубинами и нюансами.

Шанал оглядела хорошо оборудованную кухню, нашла кофеварку и кружки, аккуратно составленные в шкафчике.

– Как долго ты знаешь Мака? – спросила она, намереваясь прервать становящееся тягостным молчание.

– Около пяти лет.

Она ждала продолжения, но с таким же успехом могла ожидать таяния полярных льдов.

– Как вы встретились? – настаивала она.

– Вместе летали на парашютах над водой. Спускались в каньоны.

Шанал хорошо знала о былом интересе Рейфа к экстремальным видам спорта. Он постоянно прыгал с какого-нибудь высокого пика или с самолета или плыл на каяке по бурной реке. Да что в этом странного? Он – сильный, смелый, импульсивный.

Но интерес Рейфа к подобным занятиям мгновенно померк после смерти Лорел, его девушки, погибшей в каньоне несколько лет назад.