Книга Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен - Эммануэль Арсан

Сначала Жад почувствовала ревность, но потом ее охватило странное чувство любопытства. Девушка была красива, и она предлагала себя, вся дрожа от желания. Ее грудь была невероятно чувственной. Она была похожа на два огромных и очень круглых шара с коричневыми сосками, напоминавшими оливки. Вьющиеся черные волосы окружали ее лицо. Рот был приоткрыт, она тяжело дышала. Жад подошла поближе, и Ролан ее увидел.

— Давай, — сказал он. — Ты тоже можешь ее потрогать.

Жад никогда не чувствовала кожу женщины у себя под пальцами. Она робко протянула руку к груди и слегка погладила ее. Девушка застонала, и Ролан ободрил Жад взглядом, продолжая ласкать кубинку. Тогда Жад притронулась своими неопытными губами к огромному возбужденному соску, и ей тут же показалось, что он еще вырос под ее языком. Девушка начала извиваться, схватила Жад за волосы и испустила два коротких вскрика.

— Она кончила, — констатировал Ролан.

А потом громкоговоритель что-то объявил на испанском языке. Девушка, смеясь, привела в порядок свою одежду и быстро убежала.

— Вы увидите ее снова? — поинтересовалась Жад.

— Я даже не знаю, как ее зовут. Пойдем, — ответил он.

Ролан остановился на вершине лестницы, откуда открывался вид на транзитный зал, и предложил Жад облокотиться на перила, чтобы посмотреть на пассажиров, столпившихся внизу. Она почувствовала, как он поднимает ей платье и тихо входит в нее. Она так этого хотела, что приподняла ягодицы и изогнулась, чтобы ему было удобнее. Ролан прихватил бедра Жад и так резко входил в нее, что голова и плечи девушки затряслись, как будто все это происходило на батуте. Осознавая, что ее могут видеть, она сначала даже рассмеялась, но потом веселье быстро уступило место удовольствию от подобной демонстрации. Кто-то действительно смотрел на нее, но, разобравшись, что происходит, быстро отворачивался. А Жад так хотелось, чтобы все это видели.

Перелет между Кубой и Сан-Хосе был очень коротким, и Жад вспоминала о том, что произошло с ней после встречи с Роланом. Так, например, она обнаружила, что женские тела ее возбуждают, кроме того, выяснилось, что ей нравилось шокировать и провоцировать.

Когда стюардесса, очень красивая испанка, подошла и спросила, не нужно ли им что-нибудь, Жад показала ей свои шелковые трусики.

— Вы не одолжите мне английскую булавку? — смело спросила она. — Я только что их разорвала. А мое платье такое короткое!

Стюардесса покраснела и принесла булавку. Жад посмотрела на Ролана и поняла, что он ею доволен.

Солнце взошло, и Жад смотрела в иллюминатор на горный рельеф Коста-Рики с вулканами, реками и зелеными таинственными ландшафтами, в которых угадывались темные влажные леса, в которых редко ступала нога человека.

Самолет начал снижаться, и показался Сан-Хосе, расположенный в долине. Жад сжала руку Ролана. Впервые она поняла, как сильно она зависит от него в этой небольшой изолированной стране, даже языка которой она не знала. Он понял все без слов и заверил ее:

— Не волнуйся. Ты будешь счастлива здесь, счастливее, чем когда-либо. Если будешь скучать по Парижу, я куплю тебе билет на самолет. Я человек слова.

И вновь она поверила ему. Ролан ей никогда не лгал.

Пассажиры первого класса высаживались раньше других, и так как Жад была единственной женщиной, именно она первой появилась на трапе. Легкий ветерок растрепал ее волосы и задрал юбку. Она была рада, что скрепила трусики булавкой; действительно, два костариканских работника, занимавшихся разгрузкой грузового отсека, уставились на ее обнаженные бедра, которые высокие каблуки делали почти неприличными. Они смотрели на нее бесстыдно, и она была благодарна им за их взгляды. Один из них, очень темный и мускулистый, протянул ей руку, чтобы помочь спуститься с последней ступеньки.

Маленький, чистый и хорошо организованный аэропорт ее удивил. Ролан пожал руки нескольким сотрудникам и был встречен теплыми приветствиями таможенницы, которая ставила печати в их паспорта. Он знал всех.

Около таможни их ждал какой-то мужчина. Тонкий, среднего роста, он был одет в темные брюки и белую рубашку, на которой были видны отутюженные складки. Его глаза были настолько темными, что радужная оболочка сливалась со зрачком, а вьющиеся черные волосы покрывали шею.

Ролан пожал ему руку и представил его Жад:

— Это Алехандро, мой водитель. Он говорит по-английски.

Алехандро улыбнулся, показав белоснежные зубы, такие же, как его рубашка. «Он хорош собой, но мне рядом с ним страшновато», — подумала Жад, пока он загружал тяжелые кожаные чемоданы Ролана в заднюю часть «Ниссан Патрола». Этот автомобиль заинтересовал Жад.

— Это роскошный джип, — объяснил Ролан, — он очень удобен, к тому же это вездеход. После парома через Темписке нам придется ехать по пересеченной местности.

Алехандро сел за руль. Жад и Ролан вместе расположились на пассажирском сиденье. Жад подумала, не ждет ли Ролан, что она очарует еще и водителя, но интуиция подсказала ей, что лучше будет от этого воздержаться. Кроме того, она была слишком поглощена непривычным пейзажем. Алехандро показал ей бананы, кофейные деревья и даже золотую шахту, которая прорезала зеленый холм, превратив его в коричневую бесплодную равнину. «Золото, — восхитилась Жад, — это пот солнца…» И она представила себе маски и украшения майя, скрытые внутри этой горы.

На обед они остановились в ресторане на открытом воздухе, и Жад увидела, что они проследовали вдоль кромки Тихого океана. Океан был там, всего лишь в двух шагах. Эта удивительная страна заставила ее сердце биться чаще, она предчувствовала что-то новое, неизведанное. Ее грудь вздымалась, влагалище увлажнилось.

Они заказали севиче[5]и уэвос ранчерос[6], и Ролан удалился, чтобы поздороваться с хозяином заведения.

— Ваше платье как раз под цвет ваших глаз, — произнес Алехандро.

Она почувствовала, как его взгляд буквально прошил зеленый хлопок и начал ласкать ее формы. В отсутствие Ролана водитель смотрел на нее откровенно, как это делали два сотрудника аэропорта, не стыдясь показать свою похоть. «Я не проходной двор», — сказала себе Жад.

Вскоре они вновь отправились в путь и прибыли к парому — старой посудине, пропахшей жженым маслом, которая двигалась со страшным скрежетом. Жад вышла из машины, и десятки глаз тут же уставились на нее. Полицейский, охранявший переправу, продавец билетов, механик и все пассажиры бесстыдно пялились на нее, словно никогда не видели женщины. Ее измятое платье прилипло к потному телу, подчеркивая его малейшие изгибы. Вот мужчины и прохаживались вокруг нее, как пчелы вокруг красивого плотоядного цветка, готового в любую минуту проглотить их.