Книга Смертельный шторм - Джош Рейнольдс

Звук штурмболтера, взятого наизготовку, разорвал опустошающую тишину палаты. Алфей посмотрел на него, и Карлаен коротко кивнул. Алфей тоже поднял свой болтер. Карлаен повернулся спиной к груде трупов, которые слегка пошевелились. Капитан отступил на шаг, едва избежав выплескивающихся внутренностей, вылетевших во все стороны, когда что-то огромное, со слишком большим количеством рук и зубов, выскочило из укрытия и бросилось на него.

Штурмовой болтер в руке терминатора прогрохотал, и генокрад превратился в фиолетовую дымку и обрывки чужацкой плоти. Но там, откуда он пришел, было больше таких существ, и спустя мгновение они показали себя. Кучи трупов разлетались в стороны по всему огромному залу подобно отвратительным бутонам, когда из них выскакивали чудовища с множеством конечностей. Генокрады нападали на терминаторов из каждого темного угла и холма гниющих останков, с открытыми пастями и щелкающими когтями.

Повелитель выводка висел высоко над головами добычи, ухватившись за почерневший от огня обломок поддерживающей переборки четырьмя из шести конечностей. Он повернул голову, следуя взглядом за огромными красными силуэтами вторгшихся в его владения, когда они входили в Палату Трибунов. Гигантов осталось всего шестеро. Остальные разделились на меньшие стаи.

Это радовало Отродье Криптуса. Разделившаяся добыча была легкой добычей, как он выяснил в детстве, в глубине подземелий Фодии. Он охотился на бандитов и рабов в этих темных, тесных тоннелях, становясь сильнее, благодаря плоти и страху. Тогда он брал только то, что принадлежало ему по праву крови. Также было и тогда, когда он управлял взятием дворца. Его дворца. Красные плоские глаза повелителя сузились, а в голове начал биться пульс, когда он сосредоточил свою силу воли и потянулся к общему разуму тиранидов, разбросанных по всему дворцу.

Он резко вдохнул, неожиданно увидев… всё. Сквозь глаза его собратьев, он смотрел, как другие бронированные гиганты медленно передвигаются по восточному сектору дворца, западному и высоким садам на верхних этажах. Отродье Криптуса видел их всех, с десятков ракурсов, высот и позиций. Его слегка трясло, пока он пытался контролировать такой наплыв информации.

Повелитель всегда мог затуманивать разумы добычи и чувствовать мысли своих детей, пока они занимались своими делами. Но с пришествием Левиафана эти силы увеличились во множество раз. Настолько, что их использование стало доставлять некоторую боль. Отправить мысль в разумы ближайших тиранидов рождало такие же ощущения, как вытягивание конечности до предела её сил и удерживание до момента, пока боль не возрастет до максимума. Но при этом, раньше он мог только влиять, а сейчас заставлял делать то, что ему было нужно.

Он задрожал на своем насесте, когда почувствовал влажное царапание, которое в движении издавали его дети и их собратья, пришедшие на Асфодекс в брюхе чудовища, но с похожими разумами. Его мысли понеслись вперед, распространяясь подобно кругам на воде, задевая сотни животных разумов. Он молча пробудил их, а затем довел до убийственной ярости, заполнив их примитивные черепа своей кипящей злобой.

Гиганты пришли для того, чтобы каким-то образом помешать планам Разума улья, и Отродье этого не допустит. После всего, что он сделал, всего, что он пережил, ему должны были предоставить такой момент. Повелитель издал булькающее шипение, когда он спрыгнул с арматуры в сторону тьмы внизу.

Фодия принадлежала ему. Город и всё, что в нём находилось, было его по праву. И никакой захватчик в красном панцире не остановит Отродье от того, чтобы получить причитающееся в то небольшое время, которое осталось у Асфодекса.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Спиной к спине, братья. Не дайте им разделить нас, — громогласно проревел Алфей, чтобы его услышали через грохот штурмболтеров. Карлаен попятился, продолжая стрелять. Казалось, на место каждого убитого им зверя из тьмы выскакивали два новых.

Генокрады бросались в битву и атаковали построившихся в боевой порядок терминаторов со всех сторон. Как правило, генокрады были хитрыми и коварными существами, но этих, казалось, подгоняла ярость. Карлаен по своему опыту знал, что такие бешеные действия были вызваны ничем иным, как влиянием Разума улья. Он изогнулся, уворачиваясь от стремительного когтя. Генокрады могли с легкостью вскрыть боевой танк; терминаторские доспехи, несмотря на свою прочность, не были для них помехой. Чужак атаковал его, набрасываясь и отбегая, в попытке найти слабое место. Капитан отступил назад и раздавил что-то под ногами. Сервоприводы заскулили, пока он пытался восстановить равновесие. Генокрад устремился к нему. Карлаен крутанул свой молот и ударил существо на подъеме, выбив его нижнюю челюсть через верхушку черепа и отбросив подергивающуюся тушу назад.

— У меня почему-то складывается впечатление, что они ждали нас, братья, — сказал Афраэ. Его цепной кулак нанес удар, и вращающиеся зубья впились в панцирь визжащего генокрада. Он поднял вопящего ксеноса, и его рассекло жужжащим клинком на две части под собственным весом. — Как заботливо с их стороны отправить к нам столь радушную делегацию. Подобное уважение указывает на поистине цивилизованную расу, согласен, Бартело?

— Извини, брат, что? Прости, я не слушал твою болтовню. Был занят исполнением долга Императора, — произнес Бартело, проводя дулом своего тяжелого огнемета по ряду атакующих генокрадов. — Гори, погань. Гори и умри во имя Его, — сплюнул он, когда ксеносы обратились в визжащие столпы пламени. Свет их гибели отражался в оптических линзах его шлема.

Карлаен разбил в кашу голову прыгнувшего генокрада, когда добрался до остальных. Леонос и Дамарис сражались бок о бок, двигаясь как зеркальные отражения. Их штурмболтеры гремели в унисон, а силовые кулаки наносили удары со скоростью поршней, каждая перчатка была окутана ореолом трескучей лазурной энергии, которая при соприкосновении заставляла чужеродную плоть шипеть и лопаться, как перезрелый плод. Близнецы медленно кружились, прикрывая друг друга с нечеловеческой аккуратностью, которой Карлаен не мог не позавидовать.

Совсем рядом сверкнул меч Алфея, и генокрад упал с рассеченным черепом. Сержант развернулся и подрубил ноги другому, что попытался увильнуть от него. Когда тварь упала, он наступил на неё, превратив её голову в малоприятное месиво.

— Спиной к спине, — снова проревел он. — Так же, как в тот раз, на борту «Погребального Горизонта».

— Пожалуй, в этот раз их несколько больше, сержант, — произнес Афраэ. Генокрад прыгнул на него, и он вытянул свой цепной кулак, вбив клинок в глотку существа. После чего поднял подергивающуюся тушу и швырнул её в другого ксеноса, сбив его в воздухе, когда тот уже пикировал на Леоноса.

— Чем больше чужеродной погани, тем больше у нас мишеней, — прохрипел Бартело. Из сопла его тяжелого огнемета вырвался дым, когда он слегка нажал курок. Огонь брызнул короткими всполохами, отгоняя генокрадов.

— Чем больше мишеней… — начал Дамарис.

— …тем больше израсходованных боеприпасов, — закончил Леонос. В этот момент он, словно в подтверждение своих слов, извлек обойму из штурмболтера, пока Дамарис прикрывал его. Едва вставив другую на место, он сразу открыл огонь, прикрывая Дамариса, пока последний перезаряжал свое оружие.