Книга Необычная судьба - Светлана Джаарбекова

Пароход подходил к причалу, уже слышна была незнакомая речь. Сойдя с трапа парохода, Клава с удовольствием ощутила под собой твердую землю. Она радовалась тому, что путешествие закончилось. Ей предстояло знакомство с людьми, традициями страны, в которую ее забросила судьба. Как она, Клава, впишется во все это и примут ли они друг друга?

Будучи по своей природе любознательной, Клавдия, прогуливаясь по берегу с Миружаном, с интересом рассматривала окружающее.

– Миружан, смотри! – смеясь, она указывала на высокого перса в национальной одежде, верхом сидящего на низкорослом животном с длинными ушами, и ноги перса почти касались земли.

– Это небольшое животное – мул, в России его называют ослом, между прочим он большой труженик. В бедных семьях это просто незаменимый помощник.

– Миружан, я что-то совсем не вижу женщин, если не считать двух иностранок, видно туристок.

– В провинциальных городах Ирана очень сильны традиции. Таков и этот город. Женщина – это хранительница домашнего очага. Семьи, как правило, многодетны, поэтому женщина большую часть времени проводит дома. Мужчина же зарабатывает средства на жизнь, он и является хозяином в доме.

Есть женщины, которые не выходят без чадры, обычно черной или цветной. Она представляет собой большое покрывало, которое набрасывается поверх одежды и как бы укутывает ее, голову, лицо, фигуру. Материал просвечивающий и женщина видит окружающих, ее же лицо скрыто от посторонних глаз.

– Посмотри! Вон идут две гилянки, я узнал их по одежде. Они вообще не носят чадру и довольно независимы, но головы покрыты большими платками.

Клавдия обратила внимание на двух худощавых женщин. На них были одеты белые рубашки и короткие юбочки в мелкую складку, в сверху – темные длинные кофты с вырезом на шее и как и юбки обшиты по низу полосками другой ткани, на ногах, видно вязанные, высокие носки.

– В богатых семьях чадру уже не носят, – продолжал разговор Миружан. – Но считается хорошим тоном, когда голова женщины прикрыта косынкой или шарфом. В Тегеране нравы более свободны, там можно встретить иранских женщин и в европейской одежде, есть деловые женщины. Вообще Иран – разноликая страна.

На пристани, где они прогуливались, прямо на открытом воздухе жарили шашлыки, в тени под навесом стояли столики, где несколько мужчин обедали и пили ароматный чай.

– Миружан, я могу здесь сесть и выпить чай?

– Вполне, – ответил Миружан.

Клава села за столик, а вежливый хозяин услужливо ставил перед ней в маленьких тарелочках разные сладости. Чай ей тоже налили в маленькую чашечку. Выпив чашку, она заказала еще, потом еще, и наконец, не выдержав, сказала:

– Миружан, нет ли здесь нормального стакана? А то мне уже просто неудобно заказывать и заказывать!

Миружан, улыбаясь, поговорил с хозяином шашлычной и вскоре Клаве принесли большой чайник с ароматно заваренным чаем и две большие пиалы, теперь и Миружан решил присоединиться к чаепитию. Окружающие и хозяин весело посматривали в их сторону.

К пристани подошел черный «форд» с открытым верхом.

– Клава, за нами пришла машина, – сказал Миружан.

Поблагодарив радушного хозяина, Клава вместе с Миружаном направилась к «форду».

Молодой шофер с живыми карими глазами, увидев их, соскочил с сиденья машины и открыл дверцу перед Миружаном и Клавдией. Усадив Клаву на заднее сиденье, Миружан сел рядом с шофером, ему не терпелось узнать последние новости.

Машина набрала ход, и Миружан с Фархатом повели беседу. А Клавдия всю дорогу с интересом рассматривала дома, витрины небольших магазинов, тянущихся вдоль дороги. Дома были из белого кирпича, с большими верандами, отделанными деревянной резьбой. Увидела она и двух женщин в чадре. Невозможно было определить их возраст.

– Да, – подумала Клава. – Чадра действительно скрывает не только лицо, но и фигуру женщины. Все как бы скрыто от людских глаз.

По дороге мимо них проезжали груженые телеги. Видно, это основной местный транспорт, только около отеля стояли несколько машин. За отелем мелькнула витрина книжного магазина, и она несказанно обрадовалась, прочитав на вывеске наряду с другими и русское слово «Книги». Одно это слово подняло ей настроение, и она почувствовала себя не так одиноко.

«Наверное, какой-нибудь русский эмигрант владеет магазином, – подумала Клава. – Возможно, говорит по-русски».

Проехав еще квартал, машина остановилась перед большим особняком.

VIII

– Приехали, путешествие закончилось, – сказал Миружан.

«А для меня все только начинается», – подумала Клавдия и ощутила сильное волнение до легкой дрожи. Она знала, что от первых минут встречи с матерью Миружана и другими, во многом будет зависеть ее жизнь в этом доме.

Открылись красивые резные ворота, и машина въехала во двор, а Миружан повел Клавдию мимо охранников в дом.

Дом весь светился огнями, хотя были еще легкие сумерки – этим подчеркивалась значимость приезда хозяина. Они вошли в большой вестибюль, отделанный восточным орнаментом, и минуя лестницу на второй этаж, пошли по длинному коридору. Планировка первого этажа напоминала гостиницу, где по обе стороны коридора находились комнаты. Подойдя к последней двери направо, Миружан сказал: «Это дверь твоих комнат, она сейчас закрыта, но пока мы с тобой были на пристани, комнаты привели в порядок. Тебе будет здесь удобно, рядом – выход в сад».

Они поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь также по одну сторону располагались комнаты, а на другой стороне, в центре, были открыты настежь двери, и оттуда бил яркий свет.

«Наверное, зал», – подумала Клавдия.

Не замедляя шагов, Миружан, слегка поддерживая Клавдию под руку, вошел с ней в зал. Клавдия на несколько секунд остолбенела от того, что увидела. Весь пол зала был устлан великолепными большими коврами, и женщины гарема сидели по-восточному на этих коврах, низко склонив головы. Одеты они были в прозрачные, сверкающие наряды, сквозь которые просматривались очертания линий тела. Бросились ей в глаза и украшения: браслеты, ожерелья, кольца, крупные серьги, а у некоторых поблескивали украшения даже в носу.

«Словно театральное представление», – усмехнулась про себя Клавдия.

В центре же на кресле сидела интересная женщина лет пятидесяти пяти. Лейла-ханум с первого взгляда произвела на Клаву сильное впечатление. Величественная, прямо королевская осанка, красивые стрелой взметнувшиеся черные брови, большие глубокие темные глаза с густыми ресницами. Синее бархатное платье с национальной вышивкой бисером и золотой нитью красиво оттеняло ее лицо, а на уложенные вокруг головы черные волосы был наброшен длинный прозрачный шарф, скрепленный красным камнем в золотой оправе. По обе стороны от Лейлы-ханум стояли две молодые женщины, три девочки и два мальчика.

«Жены и дети Миружана», – мелькнуло в голове у Клавдии. Однако приступа ревности она при этом не ощутила.