Книга Казанова. Правдивая история несчастного любовника - Сергей Нечаев

Хотя главным покровителем Казановы считался господин Гримани, они довольно редко виделись. Но отец Тозелло представил юношу господину Альвизо-Гаспаро Мальпиеро.

Господину Мальпиеро было шестьдесят два года. Он был сенатором, удалившимся от государственных забот, и счастливо жил в своем прекрасном палаццо. Он любил и умел хорошо поесть, часто собирал по вечерам изысканное общество, которое составляли в основном дамы, сумевшие отлично попользоваться своими лучшими годами, и мужчины, наделенные тонким умом и прекрасно осведомленные обо всем, что происходило в городе.

Знакомство с таким человеком можно было считать большой удачей.

К несчастью, этого богатого холостяка по нескольку раз в году настигали жесточайшие приступы подагры. Но голова, легкие и желудок бывшего сенатора при этом оставались вполне здоровыми. Красавец, гурман и сластена, он обладал великолепным знанием жизни и типично венецианским остроумием.

Казанова стал бывать на его вечерних собраниях, и там господин Малипьеро объяснил юноше, что в этом обществе многоопытных дам и мудрых стариков он может почерпнуть гораздо больше, чем из всех философских книг вместе взятых. Он изложил Казанове правила, необходимые для того, чтобы, несмотря на его столь неподходящий возраст, быть принятым в этом обществе. Правила эти заключались в следующем: молодой человек должен был только отвечать на вопросы и особенно не высказывать своего мнения ни на какой предмет, потому что в его годы собственного мнения нет и быть не может.

Следуя указаниям господина Малипьеро, Казанова неукоснительно соблюдал эти правила, и очень скоро ему удалось не только заслужить уважение бывшего сенатора, но и стать любимчиком всех дам, посещавших его вечера.

Таким образом, неудавшийся аббат переключил свое внимание на светские радости. Вскоре ему удалось так очаровать господина Малипьеро, что тот сделал Казанову своим официальным фаворитом.

Во дворце господина Малипьеро часто проходили великолепные балы, именно это и было нужно молодому авантюристу.

Постоянно бывая в палаццо Малипьеро, бывший аббат Джакомо Казанова быстро стал вхож в дела дам разного возраста и положения, которые доверяли ему секреты, посвящали в свои женские интриги или просили сопровождать в поездках. Вскоре Казанова стал бывать в лучших аристократических домах Венеции. Но его, прежде всего, интересовали женщины, ведь он был еще так молод.

Сам Казанова впоследствии писал:

«Знакомство с дамами, которых принято называть comme Il faut, побудило меня еще больше обращать внимание на свою внешность и заботиться об элегантности моего наряда, чем настоятель и моя бабушка были очень недовольны. Однажды, отозвав меня в сторону, настоятель со сладкой улыбкой сказал мне, что в пути, который я себе выбрал, больше заботятся о том, чтобы Богу нравилась душа, а не миру — внешность».

К сожалению, остановиться Казанова уже не мог. В результате запах духов и пудры, шелест платьев и чарующие взгляды пленили юношу и определили всю его дальнейшую жизнь.

Начались первые успехи, он ощутил сосредоточенное на нем любопытство женщин, и это сделало его еще смелее.

У господина Малипьеро были две любимицы. Первую звали Августа, она была пятнадцатилетней дочерью гондольера Гардела. Безумно красивая, она позволяла старику учить себя танцам. Вторую звали Тереза. Это была прелестная семнадцатилетняя девушка, дочь директора театра и любовника Дзанетты Казановы. Ее мать, старая актриса, ежедневно утром вела ее к мессе, а после полудня — к господину Малипьеро. Однажды при матери и Казанове бывший сенатор попросил Терезу о поцелуе. Но она отказала ему, так как утром приняла причастие и Господь, наверное, еще не покинул ее тела. И практически каждый день Казанова был свидетелем подобных сцен…

Однако вскоре случилось то, что и должно было случиться: молодой Казанова попал в немилость у своего покровителя. Он излишне сблизился с одной из фавориток старого сенатора и был застигнут врасплох.

До этого Казанова никогда и не пытался ухаживать за Терезой, но тут в обоих неожиданно проснулся непреодолимый естественный интерес к различным частям тела обоих полов, и они витали как раз между тихим разглядыванием и ощупывающим исследованием, когда резкий удар палкой в спину Джакомо прервал эти пикантные поиски истины. Накричавшись вдоволь, господин Малипьеро закрыл для Казановы свою дверь.

Напоследок молодой нахал крикнул ему:

— Вы избили меня, разгневавшись, и потому вы не можете похвастаться тем, что преподали мне урок. Поэтому я не желаю у вас ничему учиться. Я могу простить вас, если только забуду, что вы мудры, но этого я никогда не забуду…

Светскую карьеру Казановы в Венеции на этом можно было считать законченной.

После этого Казанова оказался в семинарии доминиканского монастыря Сан-Киприано, которая находилась на острове Мурано.

В семинарию Казанова прибыл в марте 1743 года, и попал он туда не без содействия Микеле Гримани.

Вероятно, у господина Гримани были наилучшие намерения. Но даже в старости Казанова с яростью замечал, что он до сих пор не знает, был ли его опекун Гримани тогда «добр по глупости или глуп по доброте». В самом деле, нельзя нанести остроумному и полному амбициозных планов молодому человеку более мрачного удара, чем сделать его зависимым от дураков.

Остров Мурано был ссылкой. Где теперь молодому и горячему Казанове искать настоящей любви? Но, как ни странно, он нашел ее и в монастырской семинарии. Она не замедлила появиться в лице молоденького семинариста, с которым Казанова повадился вместе читать Горация и Петрарку. Видимо, днем для чтения времени не хватало, и усердные семинаристы продолжали изучать поэзию ночью, лежа в одной постели. Естественно, их вскоре «застукали».

Утром «любители поэзии» предстали перед ректором семинарии и получили по семь ударов розгами.

Казанова тогда поклялся перед распятием, что ни в чем не повинен и что будет жаловаться патриарху. Его заперли в келье, а на четвертый день священник Тозелло привез его обратно в Венецию, где и бросил, объявив, что господин Гримани приказал вышвырнуть развратника, если он появится.

Теперь у Казановы не было ничего, кроме аббатского облачения, чрезмерных амбиций и собственного тела.

А в апреле 1743 года Казанова оказался в заточении в форте Сант-Андреа-ди-Лидо, построенном в XVI веке на островке Виньоле с целью охраны главного входа в венецианскую лагуну.

Двое полицейских доставили Казанову в эту крепость, куда в Венеции имели обыкновение отправлять чересчур дерзких юношей.

В данном случае вина Казановы заключалась в кое-каком имуществе господина Гримани, которое молодой нахал умудрился продать без согласия на то хозяина.

На самом деле все произошло так. 18 марта 1743 года умерла любимая бабушка Казановы. Эта удивительная женщина не смогла оставить внуку ничего, ибо все, что могла, она отдала ему при жизни. Через месяц после ее смерти Казанова получил письмо от матери. Она писала, что, не планируя возвращаться в Венецию, решила отказаться от найма дома. О своем решении она известила господина Гримани, и теперь Казанова должен был сообразовывать свое поведение с его указаниями. Сам же господин Гримани мог распоряжаться недвижимостью по своему усмотрению, а Джакомо, его братьев и сестру он должен был поместить в хороший пансион.