Книга Красивый, богатый, свободный... - Никки Логан

Настаивать неудобно, и она по-рыцарски предложила выход из неудобного положения.

– Естественно, мы оплатим материал, но… – Он поджал губы и на мгновение задумался.

– Нам действительно необходимо публичное заявление. Таким образом, вы извлечете пользу из пиара в качестве оплаты за ваше время.

– Я не требую оплаты времени.

Эйден переводил взгляд с одного на другого.

– Я желаю продемонстрировать изумительный дизайн перед моими корпоративными коллегами. Возможно, вы обзаведетесь заказам, и чем больше, тем лучше.

– Натаниэль…

– Решено. Я не буду протестовать против того, что вы не выставляете счет за потраченное время, уверен, немалое время и художественное умение, в ответ же ожидаю, что вы будете снисходительны к моему желанию устроить вечер, чтобы отпраздновать приобретение самого значительного произведения искусства.

Так сесть в калошу!

Таш бросила на него испепеляющий взгляд. Затем очень нелюбезно фыркнула.

– Хорошо.

– Хорошая девочка.

Эйден прищурил левый глаз.

Таш встретила взгляд и выдержала его.

– Хорошо сработало, не так ли? – спросил он безразлично.

Она поняла скрытый смысл недосказанности Эйдена, подразумевающей «для вас».

Глава 3

Таш вышла из дорогого автомобиля в туфлях на самых высоких каблуках, какие у нее имелись. Их изобретение ей всегда казалось бессмысленным, но в любом случае в ее арсенале несколько лишних сантиметров против Эйдена.

– До сих пор не могу понять, зачем мне приглашение на вечер в мою же честь?

– Считайте это Вип-эскортом, – пробормотал он.

Угу. Она могла бы ожидать этого скорее от отца, но не от сына. Хотя забавно представлять его в качестве эскорта. По высшему классу. Он для этого достаточно ловок, красив, вполне умеет притворяться. И у него хорошая фигура.

– Что-то забавное?

Таш сжала губы в линию.

– Нет. Просто оцениваю архитектуру. Я никогда не бывала внутри этого здания.

Вторая фраза была правдой.

– Добро пожаловать на экскурсию. Оно прекрасно отреставрировано.

Его рука опустилась к ее пояснице, когда он повел ее вверх по лестнице через богато украшенные двери. Тепло его пальцев покалыванием ощущалось через легкую ткань платья.

– Я подумал, вы посмотрите стекло. Поэтому мы выбрали именно это место для приема. И именно это время дня.

Таш скользнула взглядом по потрясающим витражам западной части здания, практически горящим в интенсивном послеполуденном свете.

– Я видела их снаружи, конечно.

– Наташа. Эйден.

Натаниэль шел к ним, элегантный и красивый, как всегда.

– Неужели вы приехали одновременно?

Эйден чуть приподнял подбородок, но этого оказалось достаточно, чтобы поставить крест на его лжи о необходимости сопровождения. Занятно наблюдать, как, загнанный в угол неумением лгать, он старается выкрутиться. Таш наклонилась к Натаниэлю для поцелуя, затем оглядела красиво оформленное место приема. На большом экране были профессионально сфотографированы и освещены ее стеклянные заготовки, они выглядели примерно так же, как законченные произведения. Команда телевизионщиков быстро проскользнула мимо них, тестируя оборудование для заключительных выступлений.

– Так красиво! Ваши приемы всегда столь впечатляющи?

– Эйден задает высокую планку.

Таш обратилась к нему:

– Это ваша работа?

– Не я выбирал цветы, если вы об этом, но точно знаю всех профессиональных устроителей вечеринок в городе и способы заполучить лучших из них.

Могу поспорить.

– Извините меня, – сказал Натаниэль, – непростительно проворные уже начинают прибывать.

Он махнул рукой на цветную рекламу, и изображения на большом экране резко исчезли. Пока свет постепенно угасал, его сменила музыка.

Рука Эйдена снова легла на ее поясницу и теперь горела вполне ощутимым теплом. Либо у него резко поднялась температура за последние тридцать секунд, либо у нее необъяснимо упала. Настолько, что крошечные мурашки пробежали по спине.

– Хотите выпить? – прошептал он ей на ухо.

Его обаяние и харизма должны производить определенный эффект. Таш отпрянула от нежного прикосновения.

– На самом деле вам не нужно сопровождать меня, Эйден. Я вполне способна благополучно добраться до бара самостоятельно.

Или нет, поскольку она мало пьет и, конечно, не на мероприятиях, связанных с ее работой.

– Уверена, вам есть чем заняться этим вечером, вместо того чтобы следовать за мной как тень.

Эти слова сорвались с губ неосознанно, и тут она поняла, именно это он и делает. Следит за ней. Контролирует ее прибытие и отбытие, передвижения.

Почему?

– Сегодняшний день очень важен для моего отца. Я нахожусь рядом, чтобы вмешаться, если что-то пойдет не так.

Вмешаться? Следуя за ней по пятам?

– Что, как вы думаете, я собираюсь здесь делать? Улягусь на барную стойку и стану пить прямо из бутылки?

Его голубые глаза сверкнули.

– Дорого бы я заплатил, чтобы увидеть это.

– Уверена, заплатили бы, учитывая некоторые другие вещи, на которые вы, как известно, тратите деньги. – Таш не обратила внимания на проблеск удивления. – Но я побывала на многих таких вечеринках и знаю правила. Появиться, хорошо выглядеть и быть достаточно распущенной, чтобы вызвать уместный интерес. Интриговать, но не обижать. Провоцировать домыслы, но не сплетни.

Это все о внешнем виде. И слухах.

Таш остановилась у барной стойки и заказала безалкогольный коктейль. Если Эйден и заметил это, то никак не прокомментировал. Главное, напиток казался горячительным. Но она будет полностью контролировать себя весь вечер.

Эйден нахмурился:

– Как думаете, зачем вы здесь? Для развлечения?

Таш повернулась и сделала большой глоток через стеклянную соломинку. Тонкий и удачный штрих, учитывая направленность вечера.

– Для чего-то другого. Но это ничего не меняет, поскольку дата свидания неизменна.

Не то чтобы он назначал ей свидание…

– Главное, я не сделаю ничего, чтобы Натаниэль испытал неловкость перед коллегами.

– Думаете, я беспокоюсь об этом?

– Не знаю, что и думать. Я понимаю, вы играете мной с того дня, как мы встретились, и вмешиваетесь в наши отношения с вашим отцом. – Как же здорово бросить ему в лицо его же слова! – Ваша компания уже выдала мне солидные комиссионные. Что еще, как вы думаете, я пытаюсь вымогать у него? Его брови приподнялись.