Книга Франция. История вражды, соперничества и любви - Александр Широкорад

А на следующий день, 29 апреля, малолетний король сделал визит царю. Петр встретил его у кареты. Дядька королевский, герцог Вильруа сказал Петру приветствие вместо своего воспитанника, после чего оба государя вместе вошли в дом (король — по правую руку). Посидев с четверть часа, царь встал, взял короля на руки и поцеловал несколько раз, глядя на него с необыкновенной нежностью, после чего оба государя вышли с прежней церемонией.

Петр писал Екатерине об этом визите: «Объявляю вам, что в прошлый понедельник визитовал меня здешний королища, который пальца на два более Луки нашего (карло), дитя зело изрядная образом и станом и по возрасту своему довольно разумен, которому седмь лет».

На следующий день Петр нанес ответный визит королю. Увидев, что маленький Луи спешит навстречу его карете, Петр выскочил из нее, побежал навстречу, взял короля на руки и внес по лестнице в залу.

После королевского визита Петр пошел осматривать Париж. Заходил в лавки, к ремесленникам, через князя Куракина расспрашивал их о подробностях работы, обнаруживая при этом обширные познания. Царь лишь мимоходом взглянул на королевские бриллианты, но долго рассматривал произведения в Гобелене, задержался надолго в Зоологическом саду и в механических кабинетах. В опере он просидел только до четвертого акта, но в тот же день все утро провел в галерее планов французских городов и крепостей. Очень понравилось Петру в Доме инвалидов, где он осмотрел все до мельчайших подробностей, в столовой спросил солдатскую рюмку вина и выпил за здоровье инвалидов, назвав их товарищами.

Осмотрев загородные дворцы, Петр отправился в Сен-Сир, чтобы осмотреть знаменитую женскую школу, заведенную мадам Ментенон. Царь посетил все классы, заставил объяснить все упражнения пансионерок и потом навестил больную мадам Ментенон. Сорбоннские ученые предложили царю соединение церквей, и Петр передал это дело на обсуждение русского духовенства.

9 июня царь выехал из Парижа в Спа для лечения тамошними водами, которые употреблял до 15 июля, а потом направился в Амстердам. Там 4 августа канцлер Гавриил Иванович Головкин, вице-канцлер барон Петр Павлович Шавиров и князь Борис Иванович Куракин — с русской стороны, французский посол в Голландии Шатонёф, со стороны Людовика XV и барон Книпгаузен, со стороны прусского короля заключили договор, по которому русский царь и французский и прусский короли обязывались поддерживать мир, восстановленный трактатами Утрехтским и Баденским, а также признать и поддерживать мир, которым закончится Северная война. Если один из союзников подвергнется нападению, то другие обязаны сначала мирными средствами вытребовать ему удовлетворение от обидчика. Но если эти средства не помогут, то по прошествии четырех месяцев союзники должны помогать войсками или деньгами.

Вопрос о женитьбе Луи XV в ходе переговоров в Париже поднимался, но французы дипломатично отложили рассмотрение вопроса в связи с возрастом короля.

После заключения русско-французского договора 1717 года в Россию из Франции прибыли двести семей ремесленников, преподавателей, архитекторов, художников, офицеров армии и флота. В Москве в 1720 г. католическая община, состоявшая, в основном, из французов, насчитывала 300 человек и даже имела свой храм.

После гибели 30 ноября (11 декабря) 1718 г. короля Карла XII в Норвегии на престол вступила его младшая сестра Ульрика Элеонора. Ее окружение было настроено продолжать войну с Россией.

Филипп Орлеанский опасался сближения России с Австрией и решил склонить шведскую королеву Ульрику к миру с Россией. С этой целью в Стокгольм был направлен опытный французский дипломат Кампередон.

В начале 1721 г. Кампередон прибыл в Санкт-Петербург со шведскими предложениями мира. Сейчас его деятельность назвали бы челночной дипломатией. 30 августа (10 сентября) 1721 г. в Ништадте был подписан русско-шведский мирный договор. Французские историки, равно как и некоторые наши авторы, переоценивают роль французской дипломатии в заключении Ништадтского мира. Безусловно, действия Кампередона положительно сказались на ходе переговоров. Однако я склонен принять мнение историка П.В. Безобразова: «Такой блестящий мир [Ништадтский. — А.Ш.] Петр Великий заключил не благодаря французскому посредничеству, а вопреки европейским интригам, благодаря исключительно своему таланту и славным победам русского войска, благодаря тому, что он боролся с Европой европейским оружием»[15].

Лишь занятие русскими войсками Финляндии, несколько успешных высадок русских в самой Швеции и поражение шведского флота 26 июля 1720 г. при Гренгаме заставили шведское правительство подписать Ништадтский мир.

6 мая 1721 г., то есть еще до заключения мира, Петр I приказал послу во Франции князю В.Л. Долгорукову похлопотать о брачном союзе между королем и цесаревной Елизаветой Петровной. Но в конце года Долгоруков уведомил императора, что регент, сблизившись с Испанией, устроил двойной брак: первый — между наследником испанского престола и дочерью регента, а второй — между Людовиком XV и испанской инфантой. Ее договорились привезти во Францию, где и воспитывать до совершеннолетия.

В придворных кругах Долгорукову намекнули о варианте брака Елизаветы Петровны с сыном регента герцогом Шартракским с условием, что после свадьбы герцог будет провозглашен польским королем. Король Август Сильный был к тому времени тяжело болен, и Париж готовил Речи Посполитой своего короля.

В 1723 г. во Франции произошла смена власти: почти одновременно умерли кардинал Дюбуи и регент герцог Орлеанский. Первым министром и фактическим правителем страны стал герцог Бурбон Конде. Возросла и роль де Флёри, который к этому времени был уже епископом.

К новому руководству Франции Петр отправил нового посла — молодого талантливого дипломата князя Александра Борисовича Куракина, прибывшего в Париж в самом начале 1724 г. Там маршал Тессэ вновь предложил заключить брак герцога Бурбона с одной из русских цесаревен, а в приданое ему дать польскую корону.

Петр I отказался и вместо этого продолжать настаивать на браке Елизаветы с Луи XV. Однако в Версале отказались вести разговоры на эту тему и даже прозрачно намекнули на сомнительность происхождения матери невесты.

Увы, основания к этому были довольно серьезные. Мать Елизаветы, Марта родилась в крестьянской семье в Лифляндии в 1686 г. Кто был ее отцом, доподлинно не известно. С детства Марта работала служанкой у мариенбургского пастора. В 14 лет ее выдали замуж за немца Иоганна Круза, служившего трубачом в местном гарнизоне. С началом войны Иоганн ушел в поход и более не возвращался, а 25 августа 1702 г. в Мариенбург вошли русские войска. Марта пошла по рукам — от простого драгуна до пятидесятилетнего фельдмаршала Б.П. Шереметева. От фельдмаршала Марта перешла к Алексашке Меншикову, а затем — к самому Петру. От царя у нее родились несколько детей, в том числе 27 января 1708 г. — Анна, а 18 ноября 1709 г. — Елизавета. Остальные дети умерли в младенчестве. Марта перешла в православие и получила имя Екатерина. Петр и Екатерина обвенчались лишь 13 октября 1711 г., а о том, что «невеста» не была разведена, все, естественно, помалкивали.