Книга Конец лета - Кэтлин Зейдель

Что ж, может, и так.

Тренер неожиданно поддержала ее отца.

— Представь, что ты профессионалка, выступаешь в ледовом шоу, — предложила она. — В ледовом шоу не надо волноваться из-за судей.

Никто и никогда еще не говорил с Эми о профессиональной карьере. Лучшие девушки уже получали цветы от ледовых шоу и агентств, но не Эми.

— Ты можешь это представить? — Голос отца звучал мягко.

— Да.

Самый важный элемент программы — она сама, сказал он. Ни музыка, ни костюм, ни даже прыжки, только она. Он хотел искренности, полной искренности.

— Тебе нравится это движение? Ты не сможешь его выполнить, если оно тебе не нравится. Никто в тебя не поверит, если ты сама в себя не поверишь. — Он говорил о чувствах и о том, что надо передать зрителям свои эмоции. — Заставь их почувствовать это!

Но прежде всего она должна быть самой собой.

— Возможно, все было бы проще и лучше, если бы у тебя были способности к прыжкам, но этого у тебя нет. И если ты будешь притворяться, все равно ничего не выйдет.

Благодаря отцу она поняла, что та мелодия понравилась ей, потому что была бодрой, полной энергии. В первый же вечер он нашел пианино и принялся наигрывать еще необработанное попурри из трех средневековых немецких народных песен. Эми они безумно нравились. Хэл играл их снова и снова, пробуя разнообразные способы аранжировки. Эми слушала не отрываясь.

— У тебя великолепный слух, — сказал он через час, покачав головой. — Не знаю, почему я не замечал этого раньше? Я думал, что из всех вас слух есть только у Йена.

Всю жизнь она слышала, что у Йена такие способности к языкам, потому что он обладает почти гениальной способностью запоминать и воспроизводить звуки. Странно и удивительно было слышать, что ее слух сравнивают с его.

Они записали немецкие песни, а на следующее утро соединили все наработанное накануне с новой музыкой. Затем Хэл соединил музыку и прыжки — чтобы они стали осмысленными. И Эми поняла, что она всегда ненавидела в прыжках — то, что они никогда не имели отношения к музыкальному сопровождению. Но теперь музыка, казалось, сама поднимала и вращала ее.

— Каким образом происходит прыжок? — спросил отец. — Что заставляет тебя вращаться? Как это делается с точки зрения техники?

Техники? Эми ничего об этом не знала. В этом хорошо разбирался Йен, а не она.

Отец поговорил с тренерами, и они дали ему почитать специальные статьи.

— Последние исследования в области прыжков, — сообщил он потом Эми, — показали, что важна сила торса, и тут мы можем поправить дело.

И Эми стала работать со штангой.

Она это ненавидела. Как же она это ненавидела! Катание на коньках имело отношение к скорости, красоте и чувствам, к тому, как грациозно поднять руку и вытянуть ногу и как ощущать красоту линии. Работа со штангой была тяжелой и нудной, и она с трудом выполняла ее.

Обойтись без этого было невозможно, но удовлетворения это приносило мало. Эми не могла нарастить слишком большую мускулатуру, поэтому ей нужно было стремиться к поднятию как можно большего веса. Вместо этого она без конца повторяла одни и те же движения. И не важно, под какую музыку она это делала или кто оказывался в это время в комнате, чтобы поболтать. Она не переставала ненавидеть штангу, а до этого в тренировках для нее не было ничего неприятного.

Но она с этим справилась.

Она так и не добилась таких уверенных прыжков, как у некоторых девушек, — и никогда не добьется, — но они стали лучше, а над своими приземлениями она работала до тех пор, пока не стала опускаться на лед как пушинка. И хотя сами по себе ее прыжки были медленны и невысоки, это не казалось плохо, потому что она была похожа на перышко, взлетая легко и без усилия.

Оказалось, что чем больше отец беседует с ее тренерами и другим персоналом тренировочного центра, тем больше они проигрывают в его мнении. Он спросил у нее, выступления каких двух юниоров нравятся ей больше всего.

— Не имеет значения, кто из них побеждает, сейчас это не важно. Просто скажи мне, от кого ты не можешь глаз оторвать.

Она помолчала. Трудно сказать. На соревнованиях ты думаешь о том, кто может победить.

— Есть два парня — Генри Кэррол и Томми Сарджент, я очень люблю смотреть их выступления. Генри неподражаем на льду, у него очень мощное катание, а Томми, он маленький и всегда такой забавный. Он меня смешит, даже когда катается.

Отцу, похоже, понравились ее слова.

— Тогда давай посмотрим, кто их тренирует.

— Но, папа, они же никогда не побеждают.

— А по-моему, это говорит в их пользу. На соревнованиях юниоров побеждают маленькие роботы.

Генри и Томми тренировались в Колорадо, не в большом комплексе в Колорадо-Спрингс, а на маленьком катке в Денвере, где с ними работал мужчина по имени Оливер Янг. Финансовые трудности вынудили Оливера оставить любительский спорт, прежде чем он сделал себе имя. Несколько лет он выступал в ледовом шоу, а теперь занялся тренерской работой. Его в первую очередь интересовали фигуристы мальчики, Эми стала бы единственной девочкой в этой возрастной группе.

— Тебя это волнует? — спросил ее отец.

— Нет.

В Делавэре она так и не сблизилась ни с кем из девочек, даже с теми, с кем жила в одном доме. Царивший на катке дух соперничества дружбе не способствовал.

Осенью она переехала в Колорадо. Оливер нашел общий язык с ее отцом. Его философия гласила: да, следует овладеть всеми основами, да, надо работать со штангой, но потом надо вырабатывать свой стиль. И к следующей зиме, когда Эми было уже пятнадцать, она выиграла соревнования юниоров с помощью программы, наполненной ошеломляющей работой ног. За один год она поднялась с семнадцатого на первое место!

Девушки из ее прежнего клуба были неприятно удивлены. Они думали, что Эми уехала из Делавэра, поскольку была недостаточно способна. Тогда почему она победила? Катались они лучше, не уставали повторять они себе, и это было правдой. Но эти фигуристки были не лучшими исполнительницами, и тут они ничего не могли поделать. Музыкальность Эми, а она, казалось, слышала в музыке больше, чем кто-либо другой, и ее способность подать себя, заставить людей почувствовать то, что чувствует она, — оба эти таланта были просто даны ей от Бога, а Оливер Янг их разглядел и развил.

Эми продолжала работать со штангой. День за днем. И это нравилось ей ничуть не больше, чем раньше, не приносило никакого удовлетворения. Ее семья по-прежнему заставляла ее на несколько недель каждое лето приезжать в Миннесоту, и она привозила с собой пустые мешки, чтобы, наполнив их песком, не прерывать свои опостылевшие упражнения.

В своих первых взрослых соревнованиях она стала девятой. Руководство Ассоциации фигурного катания Соединенных Штатов заметило Эми и организовало ее участие в небольших международных соревнованиях в Вене. Такие приглашения обычно предназначались семи-восьми первым фигуристкам, и матери девушек, опередивших Эми на национальных соревнованиях, были вне себя. С чего это вдруг мисс Эми Ледженд стала любимицей Ассоциации? Не Эми, а их дочери заслуживали поддержки этой организации!